История России в рассказах для детей (том 1) - Ишимова Александра Осиповна (книги без регистрации полные версии .txt) 📗

Он и подлинно начал думать об этом, и вообразите, кто был этот жених, которого он выбрал для счастливицы? Это был он сам! Да, прелестная дочь Нарышкина так пленила царя своей наружностью, а воспитание, полученное ею в доме умного Артамона Сергеевича, так хорошо ручалось за ее душевные способности, что он решился сделать ее супругою своею и на той же неделе приехал сказать об этом Матвееву. Вы можете представить себе, как удивился добрый воспитатель Наталии! Сначала думал он, что слышит это во сне, но потом, когда государь повторил еще раз слова свои, Матвеев упал к ногам его и умолял оставить это намерение: оно предвещало счастливому любимцу царя столько опасностей от зависти вельмож, и без того уже не любивших его за это счастье, что он с ужасом смотрел на блистательную судьбу Наталии. Алексею Михайловичу приятно было видеть бескорыстную преданность верного подданного и друга. Он ласково поднял его и старался успокоить искренними уверениями о том, что никогда никакие причины не заставят его переменить расположение свое к тому, кто так часто доказывал ему свое усердие и верность.

По просьбе Матвеева царь не сказал в тот день Наталии ни слова о любви своей, но исполнил старинный обряд русских государей. Вы, верно, догадаетесь, друзья мои, что я говорю о том собрании красавиц, из которых царь обыкновенно выбирал невесту свою. Да, и в этот раз они съехались в Кремлевский дворец. Робко всходила на великолепное крыльцо царское и Наталия, с удивлением размышляя, отчего и ее – бедную и вовсе незнатную девушку – назначили в список невест. Подле нее шла нежная воспитательница ее, супруга Матвеева, которая знала причину этого назначения и очень желала сказать ее своей милой, ненаглядной питомице, но Артамон Сергеевич запретил это, и она молчала до тех пор, пока участь Наталии была тайной для нее самой и для всех, но с той минуты, как счастливая девушка названа была царевною и в великолепном наряде невесты государя приготовлялась принимать поздравления от всего двора, терпение доброй боярыни кончилось, и она сказала воспитаннице своей все, что знала о любви к ней государя.

Вот, милые читатели, подробности второго супружества царя Алексея Михайловича. Свадьба была 25 января 1671 года. Редкое счастье его и молодой царицы сделалось совершенным в достопамятный, навеки незабвенный для России день – 30 мая 1672 года. Это был день рождения Петра. Хотя у Алексея Михайловича и остались от первой супруги два сына, царевичи Феодор и Иоанн, но оба были такого слабого здоровья, что вовсе нельзя было надеяться на продолжительную жизнь их, и потому царь восхищен был рождением третьего! Может быть, счастливый отец предчувствовал славу новорожденного. Но небо отказало ему в блаженстве видеть, как чудесно развивались великие силы необыкновенного ребенка: младенчество Петра не протекло на глазах родителя – прежде чем исполнилось ему четыре года, Алексей Михайлович скончался.

Таблица XLIII

Семейство царя Алексея Михайловича

Супруги:

1. Мария Ильинишна Милославская

Дети от нее:

1. Алексей, скончался 16 лет

2. Феодор, наследовал престол

3. Иоанн

4. Марфа

5. София

6. Екатерина

7. Мария

8. Феодосия

2. Наталия Кирилловна Нарышкина

Дети от нее:

9. Петр

10. Наталия

11. Феодора

Царь Феодор Алексеевич

1676—1682 годы

Хотя наследник царя Алексея Михайловича, девятнадцатилетний сын его Феодор, был от самого рождения своего слаб и болен, но душевные силы его были достойны знаменитого отца. Имея перед глазами великий пример, он старался продолжать все начатое им, старался исполнять во всем волю его и, кроме того, сделал много и собственных улучшений в отечестве нашем. Непродолжительное, но примечательное царствование Феодора прославилось тем, что он уничтожил местничество, причинявшее так много вреда. Тем из маленьких читателей моих, которые не понимают этого слова, я расскажу, что местничество – значит спор между дворянами о том, чьи предки были знатнее и древнее родом.

Этот спор делал много зла между спесивыми боярами нашей старинной России. Например, если случалось, что какой-нибудь внук или правнук из знаменитого поколения поступал на службу под начальство такого человека, предки которого были менее знатны, то уж этот гордый потомок важного дедушки ни за что не хотел исполнять приказаний своего начальника и не хотел служить с ним, хотя бы за это его даже казнили. Можно представить себе, как часто это могло случаться и как много было таких споров! Для разбора их учреждено было особенное присутственное место, которое называлось Разрядным приказом [80]. Несчастные чиновники, служившие там, или, как тогда их называли, приказные люди, не имели ни одного дня отдыха беспрестанно надобно было разбирать какую-нибудь ссору о сущем вздоре – без обиды можно сказать нашим почтенным предкам!

Ну, скажите, милые друзья мои, можно ли было спорить о том, чьи предки важнее! Уж пускай бы они спорили о собственных достоинствах – еще можно бы переносить с терпением такой спор, а то какой-нибудь молодой повеса не хотел слушать почтенного и умного начальника потому только, что его дедушка сделал такое-то важное дело и был такой-то славный человек. Да ведь сделал-то дедушка, а не он! Нет, он этого и слушать не хочет, твердит себе, что он его родной внук, да и только. И от такого безрассудного спора часто военное время проигрывали сражения, а иногда и теряли выгоды целой войны! Цари Михаил Феодорович и Алексей Михайлович очень старались уничтожать понемногу этот вредный предрассудок, но честь совершенного уничтожения его принадлежит Феодору Алексеевичу.

В 1681 году он созвал к себе на совет патриарха и всех знатнейших бояр и сановников и предложил им подумать о том вреде, какой причиняет в России это безрассудное местничество. Им не нужно было долго думать: беспрестанные примеры доказывали этот вред.

Итак, в совете государя положено было уничтожить это зло Для того надобно было истребить все разрядные книги дворян, тогда исчезли бы доказательства знаменитости, а вместе с ними и все споры о ней. Вот Феодор Алексеевич и приказал принести все эти книги в сени дворца своего и тут же сжечь.

Когда все это было исполнено при боярине Долгорукове, которому государь поручил это дело, и при всех бывших тут митрополитах и архиепископах, Феодор объявил, чтобы с этого времени никому ни с кем никакими преимуществами – ни родом, ни службою – не считаться и никого малыми чинами и бедностью не упрекать. Вместо же разрядных книг позволил дворянам иметь родословные дворянские, начатые не прежде чем в царствование Иоанна Васильевича. Так уничтожились старинные споры местничества, а вместе с ними и все несчастья, от них происходившие.

Но больной и слабый Феодор не одним этим делом заставил подданных своих помнить о себе. Почти каждый день он присутствовал в Большой Думе царской, каждый день принимал всякого, кто имел нужду лично о чем-нибудь просить его, каждый день делал какое-нибудь новое благодеяние для народа своего. Как часто целое семейство было спасаемо им от бедности, как часто целым селениям прощал он казенные подати, обращал кроткими увещеваниями несколько сот магометанских подданных своих в христианство или выкупал христиан из плена турецкого. Одним словом, слушая о делах Феодора Алексеевича, нельзя думать, что все это делал государь, беспрестанно страдавший и с каждым днем ослабевавший в силах [81]. Напротив того, в отечестве нашем приметна была в это царствование беспрестанная деятельность – во многих местах учреждались новые училища, строились богоугодные дома для бедных, больницы для страждущих. В Москве появилась даже новая академия – Славяно-греко-латинская. Сам государь очень часто посещал все эти новые, основанные им заведения – обычно верхом на прекрасной лошади. Верховая езда была его страстью. И эту самую страсть он умел сделать полезною: видя, что государь любит прекрасных лошадей, все старались иметь их, и с тех пор завелись у нас конские заводы и появились у многих хорошие лошади.