Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4) - Спенсер-Черчилль Уинстон (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
Не следует полагать, что эти широкие решения принимались бессознательно или без глубокого и постоянного обсуждения их военным кабинетом и его военными экспертами. По мере того как шло время и я осознал, какой грозный эффект оказало введенное президентом Рузвельтом 26 июля эмбарго, к которому присоединились мы и голландцы, я стал все больше стремиться к тому, чтобы противопоставить Японии в Тихом и Индийском океанах возможно более мощные английские и американские военно-морские силы. Военно-морские силы — это было все, что мы могли выделить в тот момент. Мы тщательно проанализировали, чем мы располагаем.
25 августа я послал начальнику военно-морского штаба памятную записку по поводу создания дальневосточного флота и изложил свое мнение относительно его корабельного состава. Я был убежден, что в недалеком будущем можно будет дислоцировать в Индийском океане эскадру, которая послужит сдерживающим фактором для японцев, и что эта эскадра должна состоять из небольшого числа первоклассных кораблей.
В качестве передового отряда нашего дальневосточного флота было решено послать два линкора — «Принс ов Уэлс» и «Рипалс» с четырьмя эсминцами и, как важнейший элемент такого флота, современный бронированный авианосец «Индомитебл». К сожалению, «Индомитебл» был временно выведен из строя в результате аварии. Несмотря на это, было решено отправить оба быстроходных линкора, что, как мы надеялись, стабилизирует политическую обстановку в Японии. Эти линкоры должны были установить контакт с Тихоокеанским флотом Соединенных Штатов. Наши военно-морские планы предусматривали создание под прикрытием главных сил американского флота в далеких водах Тихого океана английского дальневосточного флота, базирующегося на Сингапур. К весне 1942 года этот флот должен был включать 7 линкоров различных боевых качеств, 1 первоклассный авианосец, 10 крейсеров и 24 эсминца. Командование этим флотом было поручено адмиралу сэру Тому Филлипсу, который до этого с честью выполнял обязанности заместителя начальника военно-морского штаба. 24 октября адмирал Филлипс поднял свой флаг в Гриноке.
В октябре принц Коноэ сложил с себя бремя управления страной. Он просил о личной встрече с президентом Рузвельтом в Гонолулу, куда он собирался захватить с собой представителей командования японской армии и флота. Он надеялся таким образом связать их соглашениями, которые могли бы быть достигнуты во время этой встречи. Но президент отклонил его предложение, и армия стала все более и более критически относиться к этому мудрому государственному деятелю. Его сменил генерал Тодзио, который одновременно занял посты премьер-министра, военного министра и министра внутренних дел. Генерал Тодзио, которого победители в соответствии с существующей практикой повесили после войны, заявил на суде, что он сам занял пост министра внутренних дел потому, что «столкнулся с грозными тенденциями, предвещавшими внутренние беспорядки, если бы было решено сохранять мир, а не начать войну». По приказу императора он возобновил дипломатические переговоры с Соединенными Штатами, но в то же время вступил в секретное соглашение с членами своего кабинета о том, что Япония начнет войну, если представления кабинета будут отвергнуты.
В начале ноября я получил от генерала Чан Кайши взволнованное предупреждение о дальнейших операциях японцев в Китае. Он считал, что японцы решили предпринять наступление из Индокитая, чтобы захватить Куньмин и перерезать Бирманскую дорогу. Он просил, чтобы мы оказали ему помощь, направив свою авиацию из Малайи. В заключение он писал:
«Вам на первый взгляд может показаться, что это втянет вас в войну с Японией в то время, когда вы с таким мужеством сражаетесь в Европе и на Среднем Востоке. Я смотрю на вещи иначе. Я не верю, что Япония считает себя достаточно сильной для того, чтобы выступить, пока Китай продолжает сопротивляться, но, когда она избавится от этого противодействия, она нападет на вас там и тогда, где и когда ее это будет устраивать... Китай в настоящий момент переживает наиболее критическую фазу своей войны — фазу сопротивления. Его способность оборонять сухопутные подступы к Сингапуру и Бирме в настоящее время зависит в основном от готовности Англии и Америки сотрудничать с ним в обороне Юньнани. Если японцам удастся прорвать наш фронт здесь, мы будем отрезаны от вас, и всей системе координации наших военно-воздушных и военно-морских сил с силами Америки и Голландской Индии будет серьезно угрожать новая опасность с новой стороны. Я хотел бы со всей силой подчеркнуть свое убеждение в том, что мудрость и предусмотрительность требуют оказания Китаю упомянутой мною помощи. Ничто иное не сможет обеспечить в той же мере поражение Японии и успех стран, сопротивляющихся в настоящее время агрессии. Я с нетерпением ожидаю Вашего ответа».
Я не мог сделать ничего иного, как переправить это послание президенту Рузвельту.
Бывший военный моряк — президенту Рузвельту
5 ноября 1941 года
«1. Я получил от Чан Кайши адресованное нам обоим обращение с просьбой о предоставлении ему помощи авиацией. Вам известно, какими военно-воздушными силами мы располагаем в Сингапуре. Тем не менее я был бы готов послать летчиков и даже некоторое количество самолетов, если бы они могли прибыть вовремя.
2. Нам необходимо в настоящий момент принять общие меры устрашающего характера. Японцы еще не приняли окончательного решения, и император, по-видимому, оказывает сдерживающее влияние. Когда мы беседовали об этом в Пласеншии, Вы говорили о необходимости выиграть время, и эта политика до сих пор блестяще себя оправдывала. Но проводимое нами совместно эмбарго постепенно вынуждает японцев сделать выбор между войной и миром.
3. В настоящее время похоже на то, что они собираются вступить в Юньнань, перерезав Бирманскую дорогу, что будет иметь катастрофические последствия для Чан Кайши. Прекращение сопротивления с его стороны не только само по себе явилось бы трагедией для всего мира, но и оставило бы в распоряжении японцев крупные силы, с которыми они могли бы предпринять наступление на север или на юг.
4. Китайцы обратились к нам и, вероятно, к Вам также с просьбой предостеречь японцев от наступления на Юньнань. Я надеюсь, что Вы сочтете возможным напомнить японцам о том, что такое наступление против Китая из района, в котором мы никогда не признавали за ними права содержать свои войска, было бы открытым выражением пренебрежения к ясно определенной позиции правительства Соединенных Штатов. Мы, конечно, были бы готовы сделать аналогичное заявление.
5. Никакие самостоятельные действия с нашей стороны не удержат Японию от выступления, так как наши силы слишком связаны в других местах. Но, конечно, мы будем на Вашей стороне и сделаем все возможное, чтобы оказать Вам поддержку, какой бы курс Вы ни избрали. Я лично считаю, что Япония скорее втянется в войну постепенно, чем решится начать ее сразу. Пожалуйста, сообщите мне, что Вы думаете по» этому поводу».
9 ноября президент ответил, что, хотя было бы большой ошибкой недооценивать всю серьезность создавшейся угрозы, он сомневается в том, что подготовка японцев к сухопутной кампании против Куньмина свидетельствует о том, что они собираются выступить в ближайшем будущем. Он обещал сделать все возможное путем оказания Китаю помощи по ленд-лизу и путем создания там авиационного отряда из американских добровольцев. Он считал, что при нынешнем настроении Японии всякие «новые официальные устные предупреждения или протесты» могли с таким же успехом вызвать обратный эффект. «Мы будем неослабно и с большим вниманием изучать всю эту проблему и прилагать все усилия для ее разрешения».
Я сделал все, что мог, чтобы успокоить генералиссимуса, передав ему суть этого осторожного ответа.
У нас не было иного пути, как продолжать осуществление своих военно-морских планов на Дальнем Востоке, предоставив Соединенным Штатам пытаться с помощью дипломатических средств как можно дольше удерживать Японию от выступления на Тихом океане.
