История Крестовых походов - Мишо Жозеф Франсуа (читать книги бесплатно TXT) 📗
Но вот окончилась эта страшная зима, а вместе с ней начали отступать и невзгоды: утихли эпидемические заболевания, армянские князья и Балдуин Эдесский поделились своим хлебом, Готфрид Бульонский, оправившийся после жестокой раны, вновь появился среди рыцарей, воодушевляя их своим примером, и даже египетский халиф прислал посольство, предлагая договориться о совместных действиях против сарацин и условиях посещения христианами Иерусалима. И хотя переговоры закончились ничем, крестоносцы волею случая смогли продемонстрировать египтянам свои доблесть и удачу. Как раз когда посольство покидало их стан, Боэмунд и граф Тулузский одержали победу над войсками нескольких эмиров, шедших на подмогу Антиохии, и двести отрубленных голов побежденных пали к ногам посланцев халифа.
1098 г.
Вслед за этим произошло еще более кровопролитное столкновение, опять-таки завершившееся к славе крестоносцев. В порт неподалеку от их лагеря прибыли корабли из Пизы и Генуи с продовольствием и снаряжением. Обрадованные рыцари, не позаботясь об охране, толпами ринулись к порту. И когда, нагруженные припасами, они возвращались обратно, на них напали сарацины, поджидавшие их на дороге. Тщетно Боэмунд и граф Тулузский, поспешившие к ним на помощь, пытались поправить дело; около тысячи христиан пало в этой неравной битве. Но положение радикально изменилось, когда появился Готфрид со своей армией. Турки ударились в бегство. Акциан, наблюдавший со стен Антиохии за ходом сражения, выслал подмогу, но тут же запер ворота, заявив, что вновь посланные должны победить или умереть. И им пришлось умереть. Оказавшиеся зажатыми между армией крестоносцев и стенами крепости, мусульмане не смогли развернуться; привыкшие действовать на расстоянии луком и стрелами, они оказались неспособными к схватке грудь с грудью, и битва вскоре превратилась в побоище. Тысячи трупов загромоздили поле боя; воды Оронта стали красными от крови. В этой сече особенно прославились граф Тулузский, Роберты Фландрский и Нормандский, Боэмунд и Танкред. Что же до Готфрида Бульонского, то еще долго шла молва о его мощном ударе, когда одним взмахом своего меча он разрубил громадного сарацина от головы до седла коня...
Всю ночь хоронили турки своих павших товарищей на кладбище под стенами Антиохии. А вслед за этим произошло весьма непристойное дело. Так как мертвые, по обычаю мусульман; погребались в богатых одеждах и с оружием, то чернь, изобиловавшая среди крестоносцев, польстилась на легкие трофеи. Едва хоронившие удалились, как эти подонки пробрались на кладбище, разрыли могилы и обобрали покойников догола, после чего отрезали им головы. Вернувшись в лагерь, они стали похваляться шелковыми тканями, щитами, дротиками и богатыми булавами, забранными у мертвецов. Подобное зрелище отнюдь не возмутило князей и баронов; напротив, они с удовольствием взирали на это и на полторы тысячи голов, носимых с триумфом по армии...
Весть о блестящей победе быстро разнеслась повсюду, и многие из недавних беглецов стали возвращаться. Теперь вожди решили завершить блокаду Антиохии. Овладев кладбищем мусульман за Оронтом и использовав строительные сооружения, полученные от пизанцев и генуэзцев, крестоносцы, возглавляемые Раймундом Тулузским и Танкредом, построили две крепости по обе стороны моста, чем лишили осажденных последней линии связи с внешним миром. Одновременно были схвачены сирийцы, доставлявшие продовольствие в Антиохию. Им сохранили жизнь и свободу при условии, что отныне они будут снабжать всем необходимым христианский лагерь.
Энтузиазм осаждающих возрастал день ото дня. Женщины укрепляли решимость воинов. Они участвовали в строительных работах, приготовляли пищу, чинили одежду, подносили снаряды на поле боя. Даже дети составляли отряды, проходившие военное обучение, готовясь занять места рядом со взрослыми; формировалась и другая армия, становившаяся значительной силой. Из бродяг и нищих, следовавших за крестоносцами, был сформирован строительный батальон под руководством начальника, имевшего звание «капитана черни». За свой труд эти люди получали плату из общей казны крестоносцев, и как только оказывались в состоянии купить оружие и доспехи, включались в состав регулярных частей. Эта мера была полезна во многих отношениях. Она отвлекала бродяг от безделья и разбоя, превращала их в полезных членов общества и увеличивала ряды воинов. Кроме того, эти люди, прослыв злодеями, нарушавшими тишину могил и питающимися человеческим мясом, вселяли священный ужас в сердца мусульман, и один вид их обращал в бегство защитников Антиохии.
Казалось, осада идет к завершению. Гарнизон города, отрезанный от мира, таял с каждым днем. И вот Аксиан пошел на хитрый ход. Он попросил перемирия, обещая сдать город, если в ближайшее время не получит помощи. Крестоносцы с обычной доверчивостью поддались на эту уловку. Между тем перемирие в условиях близкого падения Антиохии было им не только невыгодно, но и грозило опасностью.
Пока шла активная осада, вожди и рыцари, воодушевленные общим порывом, были едины. Вынужденное бездействие сразу же привело к внутренним распрям, грозившим снова обернуться кровопролитной междоусобной войной. Балдуин Эдесский прислал богатые дары Готфриду, обоим Робертам, графу Вермандуа и некоторым другим князьям, но умышленно «забыл» о Боэмунде и его подчиненных. Пылавший гневом и завистью князь Тарентский попытался присвоить богатый шатер, присланный в дар Готфриду Бульонскому. Готфрид потребовал возвращения подарка. Боэмунд наотрез отказался. От переругиваний и взаимных оскорблений перешли к делу. Уже схватились за оружие, когда князь Тарентский, видя, что все его порицают, уступил в надежде компенсировать потерю в ближайшем будущем. Антиохийцы только посмеивались, взирая на эту грызню: они-то не теряли времени даром. Использовав полученную передышку, они подремонтировали стены, запаслись продовольствием, приобрели все необходимое для обороны и ввели в город свежие подкрепления. Затем провокационным актом они прервали перемирие. И вновь стороны как бы поменялись местами: после всей тяжести семимесячной осады столица Сирии так бы и ускользнула от крестоносцев, если бы не хитрость, пришедшая в голову одному из вождей.
Боэмунд Тарентский с самого начала похода не расставался с мечтой о создании своего княжества на Востоке. Успехи Балдуина, захватившего Эдессу, лишили его сна. Только и думая о том, как перещеголять соперника и превзойти остальных князей, он пришел к мысли сделать ставку на Антиохию и добиться превращения еще не завоеванной столицы Сирии в свою личную собственность. Действуя в глубокой тайне, он нашел во вражеском стане человека, согласившегося стать орудием его воли. То был армянин по имени Пирус, политик весьма неустойчивый, перешедший в мусульманство из соображений карьеры; пользовавшийся полным доверием Аксиана, он руководил обороной трех главных башен Антиохии. Во время перемирия Пирус имел не один случай встретиться с князем Тарентским; оба угадали друг друга с первого взгляда и вскоре заключили союз: армянин обещал Боэмунду устроить тайное проникновение крестоносцев в осажденный город, Боэмунд же, в свою очередь, сулил изменнику все земные блага. Когда были оговорены детали, князь Тарентский решил осторожно ввести в курс дела других вождей. Напомнив о всех бедствиях, которые довелось пережить крестоносцам, он сообщил, что в настоящее время на подмогу Аксиану движется огромная армия мусульман, и если не опередить ее приход, все закончится катастрофой. Между тем надежд на скорое завершение осады остается все меньше. Поэтому он, Боэмунд, желая спасти общее дело, решил принять ответственность по изысканию способа ускорить события, и уже нашел этот способ. Он готов поделиться своим планом с остальными и взять на себя главную роль в претворении этого плана, требуя за это не слишком высокой награды – обладания осажденным городом в случае успеха.
В первый момент предложение князя Тарентского вызвало бурю негодования. Особенно горячился Раймунд Тулузский, столь же алчный, сколь и завистливый. Негодуя против соратника, стремящегося пожать плоды коллективных трудов, он назвал его действия «грубым пронырством» и «низкой хитростью, достойной женщины». Но по прошествии короткого времени настроения большинства стали меняться. Выяснилось, что Боэмунд не лгал, когда говорил о близких подкреплениях осажденному городу. Разведчики донесли, что султан Моссульский Кербога движется быстрыми переходами к Антиохии во главе двухсоттысячной армии, собранной на берегах Тигра и Евфрата. Боэмунд использовал растерянность, охватившую вождей. Во время нового совещания он показал письма Пируса, который готов был тайно предоставить переход трех главных башен крестоносцам, но при условии, что будет иметь дело только с Боэмундом, которому и передаст власть над городом. Все вожди, исключая непримиримого Раймунда, оставив былые сомнения, согласились с планом князя Тарентского, и осуществление его было намечено на следующий день.
