Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4) - Спенсер-Черчилль Уинстон (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
В этот момент мой дворецкий Сойерс, который уже слышал о том, что произошло, вошел в комнату и сказал:
«Это правда. Мы сами слышали это сообщение. Японцы напали на американцев».
Воцарилось молчание. 11 ноября на завтраке в Мэншен-Хаус я заявил, что если японцы нападут на Соединенные Штаты, то объявление войны со стороны Англии последует «в тот же час». Я встал из-за стола и прошел через вестибюль в секретариат, где работа никогда не останавливалась. Я попросил вызвать к телефону президента.
Посол последовал за мной и, вообразив, что я собираюсь принять какое-то бесповоротное решение, спросил:
«Не думаете ли вы, что следовало бы сначала получить подтверждение?»
Через две-три минуты я услышал голос президента.
«Господин президент, — спросил я, — что это такое сообщают о Японии?»
«Это правда, — ответил он. — Они атаковали нас в Пёрл-Харборе. Мы все теперь связаны одной веревочкой».
Я передал трубку Уайнанту, и они обменялись несколькими фразами, причем посол сначала говорил:
«Хорошо, хорошо», а затем более встревоженным тоном: «Вот как!»
Я снова взял трубку и сказал: «Это, безусловно, упрощает положение. Да пребудет с вами Бог», — или что-то в этом роде.
Затем мы снова отправились в холл и попытались вдуматься в это событие огромного мирового значения, которое имело настолько сенсационный характер, что потрясло даже тех, кто находился в центре мировой политической жизни. Оба моих американских друга приняли этот удар с достойной восхищения стойкостью. Мы не имели ни малейшего представления о том, сколь серьезный ущерб был нанесен флоту Соединенных Штатов. Они не стали жаловаться или скорбеть по поводу того, что их страна вступила в войну. Они не тратили слов на упреки или на выражения горести. Собственно говоря, можно было даже подумать, что они испытывали облегчение, избавившись от давно мучившей их заботы.
Заседание парламента должно было состояться только во вторник, и члены парламента были разбросаны по всей Англии, переживавшей тогда сильные затруднения с транспортом. Я поручил секретариату позвонить спикеру палаты общин, парламентским партийным организаторам и другим лицам, которых это касалось, с тем чтобы совещание обеих палат было созвано на следующий день. Я позвонил в министерство иностранных дел и распорядился подготовить к заседанию парламента декларацию об объявлении войны Японии, что было связано с некоторыми формальностями, с тем чтобы она могла вступить в силу без малейших промедлений. Я также приказал позвонить всем членам военного кабинета и информировать их, так же как и начальников штабов, военного и военно-морского министров и министра авиации, которые, как я справедливо полагал, уже получили соответствующие сообщения.
Ни один американец не подумает обо мне плохо, если я открыто признаюсь, что для меня было величайшей радостью иметь Соединенные Штаты на нашей стороне. Я не мог предсказать ход событий. Я не претендую на то, что я точно оценил военную мощь Японии, но в тот момент я знал, что Соединенные Штаты участвуют в войне и что они будут бороться насмерть, вкладывая в эту борьбу все свои силы. Итак, в конце концов мы победили! Да, после Дюнкерка, после нападения Франции, после ужасного эпизода в Оране, после угрозы вторжения, перед лицом которой, если не считать военно-воздушных и военно-морских сил, мы были почти безоружны, после смертельной схватки с подводным флотом врага — первой битвы за Атлантику, выигранной с таким огромным трудом, после 17 месяцев борьбы в одиночку и 19 месяцев, в течение которых я нес ответственность за страну в такой исключительно напряженной обстановке, — мы выиграли войну. Англия будет жить; Великобритания будет жить; Содружество наций и империя будут жить. Никто не мог сказать, сколько продлится война и как она закончится, да я и не заботился об этом в тот момент. Как уже не раз за длинную историю нашего острова, мы выйдем из войны хотя и истерзанными и покалеченными, но уцелевшими и с победой. Мы не будем стерты с лица земли. Наша история не придет к концу.
Возможно, что даже нам лично удастся избежать смерти. Судьба Гитлера была решена. Судьба Муссолини была решена. Что же касается японцев, то они будут стерты в порошок. Все остальное зависело исключительно от правильного использования наших подавляющих сил. Силы Британской империи, Советского Союза, а теперь и Соединенных Штатов, неразрывно связанных между собой, на мой взгляд, превосходили силы их противников вдвое или даже втрое. Без сомнения, для одержания победы понадобится много времени. Я ожидал, что нам придется понести на Дальнем Востоке ужасающие потери, но все это будет только преходящим этапом. Объединившись, мы могли победить кого угодно во всем мире. Нам предстояли еще многие катастрофы, неизмеримые потери и несчастья, но в том, как закончится война, сомневаться уже не приходилось.
Едва проснувшись, я решил немедленно отправиться повидаться с президентом Рузвельтом.
Бывший военный моряк — президенту Рузвельту
9 декабря 1941 года
«1. Благодарю за Вашу телеграмму от 8 декабря. Теперь, когда мы, как Вы говорите, „связаны одной веревочкой“, не сочтете ли Вы целесообразным снова встретиться для совещания? Мы могли бы рассмотреть все военные планы в свете новой ситуации и реальных фактов, а также решить проблемы производства и распределения материалов. Я считаю, что все эти вопросы, из коих некоторые внушают мне беспокойство, могут быть наилучшим образом разрешены лишь высшими государственными руководителями. Для меня было бы также очень большим удовольствием снова встретиться с Вами, и чем скорее, тем лучше.
2. Я мог бы при желании выехать отсюда через день-два и прибыть на военном корабле в Балтимор или Аннаполис. Путешествие займет около восьми дней, и я мог бы устроить дело таким образом, чтобы пробыть неделю, так что мы могли бы разрешить все важные вопросы. Я захватил бы с собой Паунда, Портала, Дилла и Бивербрука, а также необходимый штат.
3. Сообщите мне, пожалуйста, как можно скорее, что Вы думаете по этому поводу».
На следующий день я получил известие от президента. Он сообщал, что в восторге от моего предстоящего визита в Белый дом. Он считал, что сам он не может выехать из страны. Происходит мобилизация, и положение на Тихом океане неопределенно. Он выражал уверенность в том, что мы сможем разрешить все трудности, связанные с вопросами производства и снабжения. Он подчеркивал, что такое путешествие будет связано с личным риском для меня и что этот вопрос необходимо тщательно продумать.
Военный кабинет санкционировал немедленное объявление войны Японии, для чего уже были проделаны все необходимые предварительные формальности. Так как Иден уже выехал в Москву и я взял на себя руководство министерством иностранных дел, я послал японскому послу следующее письмо:
Министерство иностранных дел 8 декабря
«Сэр!
Вечером 7 декабря правительству его величества в Соединенном Королевстве стало известно, что японские войска без предварительного предупреждения в форме объявления войны или ультиматума, грозившего объявлением войны, произвели попытку высадиться на побережье Малайи и подвергли бомбардировке Сингапур и Гонконг.
Ввиду этих вопиющих актов неспровоцированной агрессии, совершенных в явное нарушение международного права и, в частности, статьи 1 Третьей Гаагской конвенции, относящейся к началу военных действий, участницами которой являются как Япония, так и Соединенное Королевство, послу его величества в Токио поручено информировать японское императорское правительство от имени правительства его величества в Соединенном Королевстве, что между двумя нашими странами существует состояние войны.
С глубоким уважением, сэр,
имею честь быть Вашим покорным слугой
Некоторым не понравился этот церемонный стиль. Но в конце концов, когда вам предстоит убить человека, быть вежливым ничего не стоит.
