Ракеты и люди. Фили-Подлипки-Тюратам - Черток Борис Евсеевич (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
В условиях резкого увеличения численности проблема оптимальной структуры для восприятия потока новых людей была очень важной. Мой опыт подсказывал (и это многократно подтверждалось впоследствии), что никакая структура, сколь бы тщательно она ни была продумана, не способна сама по себе создать и поддерживать высокий уровень творческой работы инженеров и ученых разных специальностей, если между ними не установился дружественный контакт.
Для того чтобы достойного специалиста назначить руководителем работы в соответствии с его способностями, в условиях того времени требовалось не только мое желание, его согласие и одобрение Королева. Для назначения на ключевые позиции были необходимы поддержка партийного комитета и отсутствие возражений со стороны отделов кадров и режима. Правда, в этот период анкетные данные уже не имели столь решающего значения, как в сталинские времена, но все же не допускались к руководству те, кто могли быть заподозрены в родственных или иных компрометирующих связях с иностранными подданными.
Наибольших успехов добивались те руководители, которые научились понимать и оценивать прежде всего роль людей, а потом уже, во вторую очередь, роль неодушевленной техники.
Для меня объединение усилий различных по характерам, целеустремлениям, культуре, опыту и возрасту специалистов — руководителей оставалось главной проблемой. Наилучшей школой, прививающей вкус к объединению усилий, обучающей искусству контакта «каждого с каждым», было участие в подготовке техники на полигоне, проведение пусков и анализ результатов летных испытаний. Никакая теоретическая координация специалистов по баллистике, электрике, динамике управления, конструкторов, производственников и еще многих других не дает, в смысле воспитания коллективного подхода, такого эффекта, как совместная работа на полигоне. Несмотря на суровые условия жизни, высокую требовательность, поток стрессовых ситуаций, всегда сопровождающих процессы подготовки к пускам и управления полетом, на полигоне создавалась обстановка, воодушевлявшая каждого участника, побуждавшая его работать с максимальной отдачей сил и всех своих способностей.
В целом организация работ потребовала при идейном объединении более четкого территориального и структурного разделения.
Первым шагом в этом направлении стало создание на второй территории космического отделения ОКБ-1. По указанию Королева туда снова переехали космические проектанты во главе с Тихонравовым и Цыбиным, были заново созданы космические конструкторские отделы, сюда же вселили специалистов переведенного из НИИ-1 отдела Раушенбаха. С нашей старой территории мы перевели также отделы радиотехники и электрооборудования, сильно разросшиеся, главным образом, за счет специалистов, привлеченных академиком Александровым в бытность его директором.
Мы получили возможность создать в ОКБ-1 уникальный комплекс отделов по разработке систем управления космическими аппаратами. Постановлениями правительства были определены головные организации и главные конструкторы по разработке и изготовлению систем управления ракетами. Это были Пилюгин и Рязанский в НИИ-885, отделившиеся от них Семихатов в Свердловске — для морских ракет и Коноплев в Харькове — для ракет, создаваемых Янгелем. Почему — то в коридорах властных структур считалось, что они же рано или поздно, между делом, справятся и с новыми системами управления космическими аппаратами. Это было заблуждение — головокружение от успехов.
Собравшиеся на «втором производстве» специалисты решили, что пришло время захватывать инициативу в создании принципиально новых систем.
Наши последующие успехи в космосе в значительной степени объясняются тем, что с самого начала создание космической техники было организовано в виде системно — законченного процесса. Исследования, лабораторные разработки, конструкторские работы, производство первых опытных летных образцов, летно — конструкторские испытания, учет их опыта, внесение изменений в ходе производства — все это сливалось в единую и общую для многих тысяч участников целенаправленную деятельность.
Обсуждая с товарищами ближайшие планы и перспективы, мы пришли к выводу, что системы управления космическими аппаратами — это родственное ракетам по технологии приборного производства, но новое по техническим принципам направление. Никто из маститых главных конструкторов в полном объеме за него не берется. Наша историческая миссия — взять всю эту проблему в ОКБ-1 в свои руки. Удивительно, что у Королева эти мои предложения не вызвали возражений или опасений. В конечном счете он как единственный Главный конструктор в ОКБ-1 взвалил на себя еще одно тяжкое бремя ответственности за судьбы космических планов. Он очень активно поддержал все мои предложения и даже пошел дальше.
«Ты со всеми твоими отделами ничего не создашь, если не будет у нас собственного современного приборного производства, — решил Королев. — Я предлагаю тебе подготовить предложения, какие приборные заводы загрузить нашими заказами. Незамедлительно начинаем организацию и строительство своего приборного производства. Приборный цех № 2, твоего любимого Штаркова, — это все же цех, а нам нужно мощное, самое универсальное и разностороннее производство. Начальника такого будущего производства я уже нашел».
Действительно, вскоре начальником приборного производства и одновременно заместителем главного инженера завода был назначен Исаак Борисович Хазанов. До объединения он работал у Грабина начальником научно — экспериментального отдела. Меня вначале удивило, почему Королев на приборное производство назначает неспециалиста. Но он меня успокоил, что Хазанов не подведет. В очередной раз Королев не упустил случая вспомнить мои старые ошибки в расстановке кадров и сказать, что в людях он разбирается. Сам Королев впервые увидел Хазанова только в 1959 году после присоединения коллектива Грабина. При этом назначении сработала то ли рекомендация Туркова, то ли слава о легендарных подвигах отца Хазанова, которого Устинов во время войны бросал на самые прорывные участки по производству вооружений, а может быть, свойственная Королеву уникальная способность с первого знакомства безошибочно оценивать людей, но он не ошибся в своем выборе.
Хазанов объединил под своим руководством разрозненные производственные участки и цехи, в том числе по изготовлению рулевых машин, кабелей, наземных пультов и антенн. Одновременно мы начали новое строительство. Для быстрого увеличения производственных площадей под приборное производство за несколько месяцев на второй территории были возведены четыре трехэтажных корпуса. Небывало короткие сроки строительства объяснялись использованием типовых проектов и стандартных блоков, предназначенных для школьных зданий. В те годы школьное строительство в Москве и области было поставлено на поток. Школы вырастали буквально за три — четыре месяца. Вот этим и воспользовался Хазанов с помощью Совкова, предприимчивого помощника Королева по строительству. Началось проектирование и специального современного шестиэтажного корпуса — фактически приборного завода. Там предусматривалось кондиционирование, чистая зона для микроэлектронной технологии, специальные лаборатории для испытания приборов на надежность при возможных и даже невероятных внешних механических, климатических и космических воздействиях. Пока шло строительство, мы с Хазановым, пользуясь заинтересованностью региональных совнархозов и заводов, получивших при хрущевских реформах большую самостоятельность, стремились разместить максимальное количество заказов на заводах приборного и радиоэлектронного профиля.
Директора заводов, подчиненных совнархозам, получили право принимать заказы и заключать договора, не ожидая указаний сверху. В 1965 году совнархозы были ликвидированы. Снова восторжествовала централизованная командно — административная система управления. Нам стоило больших трудов удержать кооперацию, организованную во времена совнархозов.
Королев всячески поощрял деятельность по расширению производственной базы. Вот один из характерных эпизодов. В Киев Королев вылетел вместе со мной и Хазановым. Мы были приняты секретарем ЦК Украины Шелестом. Затем наши предложения «пошли гулять» по кабинетам оборонного отдела ЦК Украины и Киевского совнархоза. Недоброжелательность высшего партийно — хозяйственного аппарата Украины удалось нейтрализовать активностью руководителей заводов, которые относились к нашим предложениям с большим интересом. Думающих директоров увлекала не столько задача загрузки на ближайшие дни, сколько перспектива освоения новых изделий и, под этим ракетно — космическим флагом, модернизация оборудования, строительство новых цехов и получение дополнительных благ для своих коллективов. После длительных скитаний по киевским коридорам власти, утомительных совещаний, на которых нам объясняли, что для Украины самое главное на текущий момент — это черная металлургия, а не спутники, мы улетели в Москву, все же заручившись согласием на использование двух заводов: КРЗ — Киевского радиозавода и «Киевприбора». Оба эти завода впоследствии заняли ведущую роль в производстве сложной радиоэлектронной аппаратуры для ракетно — космической техники.
