Двести лет вместе. Часть вторая - Солженицын Александр Исаевич (серия книг TXT) 📗

«Ни в одной союзной армии, даже американской, евреи не занимали столь высоких постов, как в советской», – пишет д-р И. Арад [1037]. Нет, о «потеснении евреев с высших постов» уже в период войны говорить неверно. И в советской массовой жизни такое потеснение тогда ещё не проявлялось. Известный социалист Марк Вишняк высказал в 1944 (в США): «О СССР и убеждённейшие его противники не скажут, что там культивируется антисемитизм правительством» [1038]. И тогда – это было несомненно так.

По данным газеты «Эйнигкайт» (24 февраля 1945, почти конец войны): «за «отвагу и героизм в боях»… награждены орденами и медалями… 63374 еврея», а 59 евреев стали Героями Советского Союза. – По данным же варшавской газеты на идише «Фольксштимме», но уже в 1963: евреев, награждённых орденами и медалями в ту войну было 160772, а Героев Советского Союза – 108 [1039]. – В начале 90-х израильский автор даёт список, поимённый и с датами Указов о награждении, где 135 евреев – Героев Советского Союза и 12 евреев – полных кавалеров ордена Славы [1040]. (Такие же данные – в трёхтомных «Очерках еврейского героизма» [1041].) – И наконец, в позднейшем архивном исследовании (2001) приводится такая цифра: «всего за годы войны боевые ордена и медали получили 123822 еврея» [1042], – тем самым среди всех национальностей Советского Союза евреи занимают пятое место по числу награждённых после русских, украинцев, белорусов и татар.

«Антисемитизм как препятствие для евреев в их продвижении по службе, при получении воинских званий и знаков отличия вообще не существовал в Советской армии в период войны» [1043], констатирует И. Арад. Высоко награждалась и работа для нужд фронта. Обильный приток советских евреев в науку и технику в 30-е годы дал свои плоды в годы войны. Многие евреи вложились в конструирование новых видов вооружения и боевой техники, в приборостроение, в авиа-, танко– и судостроение, в научные исследования, в строительство и развитие промышленных предприятий, в энергетику, металлургию, транспорт. За работу для фронта в 1941—1945 были награждены орденами и медалями 180 тысяч евреев – учёных, инженеров, руководителей разных уровней управления и рабочих; в том числе более двухсот – орденом Ленина; почти трёмстам евреям присуждена Сталинская премия в области науки и техники. За годы войны звание Героя Социалистического Труда получили 12 евреев; в Академии Наук по отделениям физико-математическому, химическому и техническим состояло 8 евреев – действительных членов и 13 членов-корреспондентов [1044].

Многие авторы, в том числе С. Шварц, отмечают: «роль евреев в войне систематически скрывалась», нарочно велась «политика замалчивания роли евреев в войне». Он приводит в качестве примера тот факт, что у видных советских писателей, например у К. Симонова («Дни и ночи»), у В. Гроссмана («Народ бессмертен»), – «среди огромного количества фамилий солдат, офицеров, политработников и проч. опять нет ни одной еврейской фамилии» [1045]. Конечно, тут сказалось и цензурное ограничение, особенно у Гроссмана. (Позже в очерках Гроссмана еврейские имена военных появились.) – Другой автор отмечает, что широко во всём СССР продавались открытки с изображением отличившегося командира подводной лодки Израиля Фисановича [1046]. Затем публикации подобного рода были расширены, израильский исследователь перечислит нам ещё 12 евреев – Героев Советского Союза, чьи портреты массово размножались на конвертах [1047].

Хотя я участник той войны, мне меньше всего в жизни пришлось заниматься ею по книгам, собирать о ней материалы или писать о ней что-либо. Но я – видел евреев на фронте. Знал среди них смельчаков. Не могу не выделить двух бесстрашных противотанкистов: моего университетского друга лейтенанта Эммануила Мазина и взятого из студентов молодого солдатика Борю Гаммерова (оба ранены). В моей батарее (60 человек) было двое евреев: сержант Илья Соломин, воевал отлично всю войну насквозь, и рядовой Пугач (вскорости утёк в Политотдел). Среди офицеров нашего дивизиона (20 человек) тоже был еврей – майор Арзон, начальник снабжения. – Более чем реально воевал поэт Борис Слуцкий, передают его выражение: «Я весь прошит пулями». – Майор Лев Копелев хотя служил в Политотделе армии (по разложению войск противника) – но бесстрашно лез во всякую заваруху. – Вот читаем воспоминания бывшего мифлийца Семёна Фрейлиха, отважного офицера: «Началась война… сразу в военкомат, записываться в армию», не окончив институт, – «нам стыдно было не разделять тяготы миллионов и миллионов» [1048]. – Или Лазарь Лазарев, потом известный литературовед, юношей пошёл на войну, воевал на передовой два года подряд, пока не искалечило обе руки: «Это был наш долг, от которого стыдно было увиливать… наша жизнь, в тех обстоятельствах единственно возможная, единственно достойная для людей моего возраста и воспитания» [1049]. – А вот в 1989, откликаясь в «Книжное обозрение», написал Борис Израилевич Файнерман: в 17 лет, в июле 1941, он пошёл добровольцем в стрелковый полк, в октябре ранен в обе ноги, попал в плен, бежал, на костылях вышел из окружения; у нас, конечно, посажен за «измену родине», но в 1943 добился из лагеря замены на штрафную роту, и отвоевал там, потом стал автоматчик танкового десанта, и ещё дважды ранен.

Если прибегнуть к помощи биографических томов новейшей Российской Еврейской энциклопедии, то и там найдём немало примеров боевой жертвенности. Шик Кордонский – командир звена минно-торпедного полка: «направил горящий самолёт в транспорт противника», посмертно Герой Советского Союза. Вольф Корсунский: «Штурман авиационного полка», стал Героем Советского Союза. Виктор Хасин – «Герой Советского Союза… командир эскадрильи… провёл 257 воздушных боёв, сбил лично 10 самолётов» и ещё 10 уничтожил на аэродромах; сбит над «территорией, занятой противником, и несколько дней добирался до линии фронта. Умер в госпитале от ран», – выпуклее не скажешь! – Погибших в бою евреев найдётся в этой Энциклопедии несколько десятков.

И всё же, несмотря на эти примеры бесспорной храбрости, с горечью констатирует еврейский исследователь: «широко распространённое и в армии, и в тылу представление об уклонении евреев от участия в боевых частях» [1050]. Это – точка болевая, больная. Но если обходить больные точки – нечего и браться за книгу о совместно пройденных испытаниях.

В истории важно и что народы друг о друге думали. – «Во время последней войны антисемитизм в России значительно усилился. Евреев несправедливо упрекали в уклонении от военной службы, и особенно от службы на фронте» [1051]. – «О евреях говорили, что, вместо того чтобы воевать, они „штурмом овладели городами Алма-Ата и Ташкент“ [1052]. – Свидетельство воевавшего в Красной армии польского еврея: «В армии стар и млад старались убедить меня, что… на фронте нет ни одного еврея. „Мы должны воевать за них“. В „дружеской“ форме мне говорили: „Вы сумасшедший. Все ваши сидят дома, в безопасности, как же это вы оказались на фронте?“ [1053]. – И. Арад: «Выражения типа „мы на фронте, а евреи в Ташкенте“, „на фронте не видно евреев“ – можно было услышать как среди солдат, так и среди гражданских лиц» [1054]. – Свидетельствую: да, среди солдат на фронте можно было такое услышать. И после войны – кто с этим не сталкивался? – осталось в массе славян тягостное ощущение, что наши евреи могли провести ту войну самоотверженней: что на передовой, в нижних чинах, евреи могли бы состоять гуще.