Трехтысячелетняя загадка - Шафаревич Игорь Ростиславович (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Мы видели, что первые два положения очень далеки от объективной картины истории. Что касается двух последних, то они также являются блестящим примером еврейского уменья навязать, внушить другим свою точку зрения, как бы она не расходилась с фактами.
По поводу периода, о котором мы перед этим говорили (начало 1930-х годов), приведённые факты говорят за себя. Евреи явно были в это время опорой строя. Хотя спор о сроках проведения массовой принудительной коллективизации проходил на самом верху между Сталиным, Молотовым, Куйбышевым, с одной стороны, и Бухариным, Рыковым, Томским, с другой, но реализовавшаяся линия развития явно соответствовала желаниям еврейства. Иначе оно не приняло бы такого энергичного участия в её реализации, да и власть не допустила бы на столь ответственные посты представителей недовольного или хотя бы не сочувствующего меньшинства.
Некоторые вопросы, действительно, могли бы возникнуть немного позже, во второй половине 1930-х годов, когда на показательных процессах замелькали столь знакомые имена еврейских вождей партии: Зиновьева, Каменева, Радека, Розенгольца, Ягоды… Вопросы могли бы возникнуть, но, странным образом, не возникли. Это очень странно, если иметь в виду постоянную еврейскую возбуждённость и склонность всюду видеть гонения на них. Например, в конце 1980-х гг. в России возникло общество «Память». Трудно сейчас вспомнить тот шум, который тогда начался по всему миру, с разоблачением «роста антисемитизма» и «угрозы погромов». Было даже специальное постановление Европейского Совета с требованием «Память» запретить. А ведь она не оказала никакого влияния на жизнь (кроме того, что дала повод для этого шума). Сейчас, 10 лет спустя, это очевидно, да и тогда при желании легко было разглядеть. В то время, как в 1930-е годы были расстреляны все еврейские члены Политбюро (кроме временно спасшегося Троцкого) и, казалось, было о чём задуматься! И в то же время я, например, не знаю ни о каких высказывавшихся тогда обвинениях в «антисемитизме» руководства СССР. (Если не считать того, что Троцкий обвинял в антисемитизме Сталина, да за одно и Бухарина! — такого интернационалиста, так старавшегося отмежеваться от своих национальных корней! Но это явно было стремление использовать в борьбе любое оружие.)
Очевидно, были какие-то специальные причины, почему этот болезненный вопрос не возникал. Основную роль, конечно, играло общее чувство удовлетворения советского еврейства своим социальным статусом, которое каким-то путём становилось известным во всём мире. Это чувство было ярко отражено в книге еврейско-немецкого писателя Фейхтвангера «Москва 1937». Она вообще была апологией и восхвалением тогдашнего строя СССР, включая и волновавший Запад вопрос о показательных процессах.
В ней есть подзаголовки, вынесенные на поля: «Удовлетворённость евреев»; «Разрешение еврейского вопроса»; «Еврейские крестьяне»; «Молодая еврейская интеллигенция»; «Еврейский национализм в Советском Союзе».
В последнем разделе автор сообщает:
«Национализм советских евреев отличается некоторого рода трезвым воодушевлением.
Единодушие, с которым евреи, встречавшиеся мне, подчёркивали полное согласие с новым государственным слоем, было трогательным».
Глава в целом называется «Национализм и интернационализм», но в основном посвящена всё тому же вопросу.
Другой причиной была растущая мощь гитлеровской Германии. Вся пропаганда в СССР внушала страстную ненависть к фашизму, солидаризируясь в этом с позицией Всемирного Еврейского Конгресса (который, как сказано выше, призвал к борьбе с Германией). Наконец, важным показателем являлся такой эпизод. В 20-е и 30-е годы в СССР действовало Еврейское Телеграфное Агентство (ЕТА), независимо от официального ТАСС, распространявшее по всему миру свою информацию о Советском Союзе. Этому ЕТА в 1931 г. Сталин дал интервью по неизменно-животрепещущему вопросу об «антисемитизме». Он сказал:
«Национальный и расовый шовинизм есть пережиток человеконенавистнических нравов, свойственных периоду каннибализма. Антисемитизм как крайняя форма расового шовинизма является наиболее опасным пережитком каннибализма…
В СССР строжайше преследуются законом антисемитизм как явление глубоко враждебное Советскому строю. Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью».
В принципе в такой формулировке нет ничего нового, она лишь повторяет обычную позицию солидарности коммунистической власти и еврейства. (Кроме разве несколько странного сопоставления: антисемитизм — каннибализм. Неужели предполагалось, что «антисемиты» ели евреев?) Но интересно то, что это заявление не было тогда опубликовано в советской печати, хотя почему-то было опубликовано в «Правде» 5 лет спустя, в 1936 г. И в том же 1936 году в докладе Молотова о новой конституции 30 ноября 1936 г. мы читаем:
«Что бы ни говорили современные каннибалы из фашистских антисемитов, наши братские чувства к еврейскому народу определяются тем, что он породил гениального творца идей коммунистического освобождения человечества, научно овладевшего высшими достижениями германской культуры и культурой других народов Карла Маркса, что еврейский народ наряду с самыми развитыми нациями дал многочисленных крупнейших представителей науки, техники и искусства, дал много героев революционной борьбы против угнетения трудящихся и в нашей стране выдвинул и выдвигает всё новых и новых замечательных, талантливых руководителей и организаторов во всех отраслях строительства и защиты социализма».
Повторение того же самого нестандартного термина «каннибализм» даёт основание предполагать, что оба эти действия: публикация старого заявления Сталина и пассаж в речи Молотова были сознательно совершены в одном и том же году. Они вместе являлись гарантией коммунистического руководства, которая должна была успокоить сомнения, вызванные большим числом евреев среди жертв тогдашних чисток. Видимо, этих заверений оказалось достаточно. Здесь мы встречаемся с особенным свойством мировой еврейской солидарности: интересы отдельных индивидуумов (иногда очень большого их числа) легко приносятся в жертву интересу «коллектива». Также еврейского юношу Гриншпана, убившего немецкого дипломата в Париже фон Рата (и тех, кто стоял за аналогичными покушениями) мало интересовало, как это отразится на евреях, живущих в Германии. С этим явлением мы встретимся и позже.
