Небо истребителя - Ворожейкин Арсений Васильевич (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— И вы поверили анонимке?
— Не поверил… Но что-то саднит душу.
«Как бы я поступил, оказавшись на его месте? — подумал я. — Все это, конечно, не может не влиять на службу. Недаром говорят: крепка семья — крепка и держава. Не так просто высветить моральные устои человека. Двуличие в жизни напоминает порой заросшую сверху травой трясину, которая ласкает своим видом. Но стоит вступить на нее — и она может засосать тебя. Ревность не всегда голос любви. Бывает, сказывается уязвленное самолюбие».
Беседа наша затянулась, а мне предстояло идти на ночные полеты. Мысль о послеобеденном отдыхе родила новую идею. Савенок и Мартьянов старые друзья, у обоих в семьях творится неладное. Надо послать их с женами в санаторий. Солнце, море, ласкающий теплый воздух — лучшее лекарство от всех душевных и психических расстройств. Великолепная природа смягчает характеры, настраивает на лирический лад, крепит людскую дружбу. Вот только как быть с полетами? Думаю, обойдемся без инспекторов.
Тихая безоблачная ночь. Мы с Мартьяновым в зоне. Высота пять километров. В небе сияние звезд. На земле море огней. А иллюминация кораблей в Финском заливе до того ослепительна, что напоминает цирковое представление.
— Разрешите выполнять задание?
— Выполняйте! — ответил я Мартьянову и тут же услышал голос руководителя полетов подполковника Кадомцева:
— «Орел»-один! Вам посадка! Приказано закрыть полеты.
— Вас понял, — ответил я.
Что это значит? Такие распоряжения зря не отдают. Настроение сразу испортилось, сияние звезд и наземных огней мне уже казалось тревожным. Создалась экстремальная ситуация. Надо было проверить, как Мартьянов воспринял это сообщение. И я решил на время посадки других самолетов разрешить ему дальнейшее выполнение задания. Стало ясно, что он умеет владеть собой. Так же уверенно а четко он приземлил самолет и спокойно зарулил его на свое место. Я поспешил к руководителю полетов, который доложил, что полеты полк закончил без происшествий, но выполнению плана помешала тревога.
— А в чем дело? — спросил я Кадомцева.
— Боевая тревога объявлена всему гарнизону.
— Проверяющих нет?
— Нет.
Странно. Если сверху объявляют тревогу, на аэродром непременно прибывают контролеры. Отсутствие их озадачило меня. Прямо со стартового командного пункта позвонил генералу Петрову. Он ответил не без волнения:
— Немедленно рассредоточьте все самолеты. Десять истребителей держите в готовности номер один. Подберите лучших летчиков: возможно кому-то придется взлететь. Остальные пусть находятся около самолетов. Я выезжаю к вам в штаб.
Неизвестность всегда порождает догадки. Когда о разговоре с командующим я сказал Кадомцеву, он озадаченно вздохнул:
— Уж не война ли? И десяти летчиков-ночников у меня не наберется: многие в отпусках.
Наш разговор перебил Мартьянов. Доложив о полете, он спросил:
— Какие будут замечания?
— Замечаний нет. Летали хорошо, — и тут у меня возникла мысль назначить его на дежурство. Это придаст летчику разумную уверенность. Если даже будет боевой вылет, он справится с задачей, — Нет ли желания подежурить парой?
— Есть, дежурить! — с радостью согласился Мартьянов.
— Тогда идите к Савенку, займите готовность номер один, — распорядился я и, повернувшись к Кадомцеву, сказал: — Поеду в штаб, а вы оставайтесь руководителем полетов. В случае необходимости поднимите в небо пару Савенка.
Полковник Мельников привел штаб в боевую готовность, но что-то не давало ему покоя.
— Лучше было сделать командный пункт на аэродроме. Весь город знает, где находится наш штаб, — сокрушался он.
— Не все ли равно, где накроют, — отшучивался я. — Война-то будет атомная.
Прибыл генерал-лейтенант Петров и сразу спросил:
— Где дивизионный командный пункт?
— Здесь, в штабе, — я показал на телефоны, стоящие у меня на столе. — Есть прямая связь со всеми полками и вашим штабом. Такая же связь из кабинета начальника штаба.
— Да-а, — в раздумье протянул Петров. — Тревога-то объявлена, видать, боевая, а мы к войне не готовы.
— Надо строить пункты управления глубоко в земле, — заметил Мельников. — Это мы можем сделать сами.
— Нет, голубчик, — покачал головой командующий. — Своими силами современный командный пункт не построишь. Это весьма дорогостоящее сооружение. Большая глубина. Лифт. Проводная подземная связь. Герметизация помещений. — Он махнул рукой: — Пока это нам не под силу. А вот посмотреть, как ваши два полка заняли боеготовность, мы не только можем, но и обязаны.
Солнце еще полностью не поднялось из-за горизонта, но видно было, что аэродром преобразился. Рассредоточенные самолеты так разумно укрыты, что беглым взглядом их не заметишь. Только дежурные машины Мартьянова и Савенка, стоящие на взлетной полосе, были видны как на ладони. Я рассказал командующему, что произошло недавно у Мартьянова с Савенком на посадке, о нашем с ними разговоре, а также о решении послать летчиков в санаторий.
— Правильно решили, — одобрил он, — с путевками помогу.
Борис Лаврентьевич объехал весь аэродром, поговорил с летчиками, техниками и, по-видимому оставшись довольным, уехал. А мы весь этот день и всю ночь находились на аэродромах. Питание летчикам доставлялось прямо к самолетам. Для отдыха личного состава пришлось даже ставить палатки. На другой день были разрешены учебные полеты, но при полной готовности немедленно вступить в бой. С кем придется воевать — никто не знал.
На третьи сутки нашей «фронтовой» жизни в дивизию прибыл заместитель министра Вооруженных Сил СССР маршал артиллерии Николай Дмитриевич Яковлев. В кабинете он почему-то сел не на место комдива, а напротив меня. На мой вопрос, чем вызвана непонятная боевая тревога, прямого ответа не дал, сослался на сложную международную обстановку.
— Продолжайте обычную, нормальную боевую подготовку, но, как говорится, порох держите сухим.
Прежде чем выйти из штаба, он внимательно оглядел стены моего кабинета. Над моим столом висели портреты Ленина и Сталина, а над дверью —фотография Берия. Взгляд маршала, как мне показалось, задержался именно на нем. Тогда я и мысли не допускал, что боевая тревога связана с его арестом. В ожидании, что Берия и его приспешники могут привлечь для своего спасения внутренние войска и войска государственной безопасности, в некоторых городах и военных гарнизонах войска были приведены в боевую готовность.
