Как убивали Сталина - Добрюха Николай (книги без сокращений .TXT) 📗
Тут самый подходящий момент вернуться к тому, с чего я начал эту главу — к рассказам Г. М. Маленкова, который считал, что «вся правда», разглашенная не вовремя, принесет больше вреда, чем пользы, что «не нужно говорить людям всего не потому, что нельзя, а потому, что обо всем не нужно знать». То, что так до последних дней он поступал даже со своим сыном, — теперь доказанный (в том числе и признаниями самого сына) факт, а именно: Маленков якобы в порыве большого откровения все-таки рассказал сыну, как умирал Сталин, как 5 марта единственному Маленкову Сталин пожал перед смертью руку и тем самым как бы благословил его на наследство властью. После чего и состоялось уже официальное коронование Маленкова в Кремле 6 марта… Это по рассказу Маленкова.
А теперь приведем кремлевские документы и откроем то, чего «не нужно знать всем». А «не нужно знать всем», оказывается, то, что согласно документам сперва соратники разделили сталинскую власть, а только потом приехали с ним (еще живым!) прощаться. И особенно «не нужно знать всем» то, что официально несколько дней(!) одновременно, в стране существовало два председателя Совета Министров СССР — не то умирающий, не то уже мертвый Сталин и здравствующий Маленков. Однако это уже явное нарушение Конституции, то есть самое настоящее преступление против Основного закона страны, когда официально живой еще Сталин официально еще не освобожден от должности, но тем не менее на эту должность официально уже назначен Маленков… Не этого ли так боялся и не из-за этого ли так молчал Маленков(?), придумав сыну трогательную сцену прощания со Сталиным и благословения его на власть самим вождем, что и было сделано якобы на другой день 6-го, а не с 3 по 5 марта 1953 года, как свидетельствуют добытые мною на Старой площади документы. И вот тут следует обратиться к словам, которые на одном из послесталинских пленумов сказал Хрущев прямо в лицо тогдашнему Председателю Совета Министров СССР Маленкову: «У него нет твердого характера, хребта не хватает… может испугаться, сдаться». После этих слов трудно поверить, чтобы Маленков мог решиться пусть при тяжелобольном, но еще живом Сталине занять его пост Председателя Совета Министров. Выходит, Сталин был уже мертв(?!) и преступления против Основного закона страны не было?! Поэтому Маленков и согласился занять пост Председателя Совета Министров… не пост исполняющего обязанности Председателя Совета Министров, а, повторяю, именно пост Председателя Совета Министров СССР.
Поскольку же «людям не нужно знать обо всем», соратники решили официально объявить, что Сталин еще жив. Это тем, не совсем простым смертным людям, которые голосовали за это назначение Маленкова якобы еще при жизни Сталина 5 марта, а остальным смертным объяснили (и объясняют в учебниках вплоть до наших дней), что было это назначение 6-го, то есть уже после смерти вождя.
…Исходя из логики «версии Орлова — Коломейцева», следует сказать, что все крайне противоречиво изложенные в разных мемуарах воспоминания о том, как тяжело и долго умирал Сталин, касаются уже не самого Сталина, а… его двойника, который Берией «был уполномочен» играть роль умирающего вождя… И сыграл ее, как знает весь мир, так убедительно, что не только давно не видевшая умиравшего отца дочь, но даже и постоянно ухаживавшая за ним сестра-хозяйка Валя Истомина, не говоря уже о «случайных врачах», не обнаружили (или сделали вид, что не обнаружили?) ужасающую и кощунственную подмену… Кстати, не этим ли(?) объясняется и тот факт, что срочно(!) после смерти Сталина его ближайшая обслуга «отправилась» либо подальше от Москвы, либо вообще на тот свет, как, например, Иван Хрусталев — якобы последний человек, видевший Сталина живым и здоровым (Это сказали мне охранники вождя — Ю. Соловьев и П. Егоров. — НАД.)…
Как бы там ни было, новая версия еще больше запутывает и без того неясную картину кончины этого таинственного, так и не разгаданного человека.
Борьба за власть идет внутри власти, сколько существует сама власть. Не было исключением и советское руководство. При Сталине тоже за право править все время боролись так называемые «друзья» Сталина и его опальные соратники. И, как свидетельствуют документы последнего присталинского XIX съезда партии, эта борьба обострилась до предела. Ибо уже не только всеми понималось, что дни 73-летнего вождя сочтены из-за возраста, но и сам Сталин открыто заговорил об этом на съезде. Теперь понятно, что(!) для них должна была означать внезапная смерть вождя, который, заговорив о своем уходе, не сказал прямо: кого(!) оставляет после себя. Неожиданная его смерть была бы шоком, как для так называемых «друзей» в лице Берии, Маленкова, Хрущева и Булганина, так и для опальных соратников: Молотова, Кагановича, Ворошилова, Микояна, Жукова и др.
Ясное дело, преимущество было в руках четверки «друзей», которые плюс ко всему последние встречались со Сталиным (Новые данные на это счет в главе 20.9. — НАД.). Им-то о случившемся и сообщила сталинская охрана. И в первую очередь — Маленкову и Берии, а те — Хрущеву и Булганину; ну, быть может, еще министру МГБ Игнатьеву… Таким образом, кроме сталинской обслуги правду знали лишь эти четверо, единственно допускавшиеся к Сталину, как в последние месяцы его жизни, так и сразу после его смерти. Они-то и поделят главные посты в государстве…
Именно смертью, а не внезапной болезнью может убедительно объясняться то, что к якобы заболевшему Сталину около 14 часов не вызывались пресловутой «четверкой» врачи. В самом деле, трудно представить, чтобы «друзья» рискнули так поступить, если Сталин был в том странном состоянии, которое известно из рассказов все проспавших охранников, а именно: он, дескать, пытался объяснить, что произошло и какая помощь ему требуется. Вряд ли в таком случае кто-то рискнул бы более полусуток не вызывать врачей. Каждый ясно осознавал: если вождь вылечится, за подобное промедление никому(!) и в первую очередь так называемым «друзьям» не будет пощады. Тем более, что у каждого из них еще свежи были в памяти картины из фильма об Иване Грозном, когда царь притворился умирающим, чтобы узнать истинное лицо своих приближенных, а потом быстро пошел на поправку…
Маловероятно, чтобы окружение Сталина готово было так рисковать своей головой. Исключение возможно лишь в том случае, если имело место отравление, и Берия на него рассчитывал абсолютно. Однако, пока отравление не доказано, приходится склоняться к тому, что Сталин умер своей смертью. (Это предположение имело силу, пока не были обнаружены документы, обнародованные в 18 главе. — НАД.)
В пользу того, что в ночь с 1 на 2 марта 1953 года Сталина нашли мертвым, говорит и нечаянное признание Хрущева, который в своих воспоминаниях заявляет, что сразу, как только умер Сталин, он предложил Маленкову подумать, как быть дальше. До сих пор эти слова Хрущева воспринимались как ошибка, ибо найденные мною на Старой площади документы говорят, что этот разговор и дележка власти происходили еще при живом, тяжело умиравшем Сталине (или его двойнике?). И вот теперь получается, ошибался не Хрущев, а все мы, кто доверился официальным документам, согласно которым Сталин умирал почти пять дней. Точнее, с 1 по 5 марта 1953 года. Чтобы поделить власть, «четверке» нужно было время. И она его «нашла» путем организации медленной кончины вождя… в лице его двойника!
В пользу этого и тот факт, что смерть Сталина «наступит» сразу(!) после официального решения о назначениях нового руководства, а именно: вечером 5 марта в 20 часов 40 минут завершится Совместное заседание ЦК, Совета Министров и Президиума Верховного Совета СССР, а уже в 21 час 50 минут, когда новое руководство приедет к вождю на дачу, Сталин тут же «скончается», то есть будет сыгран финал этой трагической комедии.
P.S. Неожиданно совершенно новые данные, касающиеся последних дней Сталина, обнаружились, когда удалось выйти на связь с людьми, окружавшими в то время Н. А. Булганина (см. главу 20.9). От одного из них (от охранника А. П. Шарова) я узнал, что по чрезвычайному вызову в ночь с 1 на 2 марта 1953 года Булганин приехал на сталинскую дачу последним. К тому времени, судя по всему, Берия, увидев, что Сталин мертв, уже успел уехать в Москву. Хрущев же с Маленковым остались на даче дожидаться других членов Бюро и Президиума ЦК, чтобы здесь же, на месте, решить, как быть дальше! Впрочем, давайте еще раз вчитаемся в воспоминания Хрущева, но посмотрим теперь на все случившееся другими глазами, то есть с позиции тех документов и новых свидетельств, которые приведены выше.
