Иван Грозный - Скрынников Руслан Григорьевич (читаем книги .TXT) 📗
Печерский список оказался бесценным сокровищем. Он полностью подтвердил результаты предшествующей источниковедческой работы: выявленные по всем другим спискам тождественные отрывки текста строго соответствовали печерскому тексту.
Последний стал своего рода канвой, позволившей восстановить рисунок.
Появилась возможность придать первоначальный порядок осколкам разбитой и перемешанной мозаики. В тех случаях, когда приходилось иметь дело с простой перестановкой страниц, выявление ошибки требовало лишь времени и внимания.
Прочесть некоторые «зашифрованные» Синодики было значительно труднее.
Среди всех монастырских списков наибольшие отличия характерны для трех списков московского Богоявленского монастыря. Порядок имен в них был совсем иным, чем в Печерском и других синодиках. Пройти мимо Богоявленских синодиков было невозможно: по числу раскрытых фамилий опальных они далеко превосходят все остальные списки. Использование этих уникальных Синодиков стало возможным лишь после того, как удалось разгадать метод копирования, употребленный богоявленским монахом-переписчиком. Списывая текст, монах разбил его на отрывки (возможно, они соответствовали отдельным страницам Синодика). Из каждого отрывка он выписывал имена опальных выборочно, затем возвращался к началу отрывка и копировал все оставшиеся имена. Схематически конструкцию богоявленских списков можно изобразить следующим образом:
Печерский список
А, Б, В, Г, Д, Е, Ж, 3, И, К, Л, М
Богоявленский список
1) А, Б, Д, Ж, 3, К,
2) В, Г, Е, И, Л, М
Порядок имен внутри каждого отрывка сохранялся, но в «разреженном» виде. При новых копированиях в XVII-XVIII вв. некоторые листы попали не на место, что усугубило путаницу имен. Однако, поскольку шифр был раскрыт, текст Богоявленских синодиков удалось «проявить».
Понадобились годы, прежде чем многие тысячи опальных нашли каждый свое место на страницах толстых конторских книг. Реконструированные тексты монастырских списков были записаны отдельными столбцами, один подле другого. Сличение списков позволило заключить, что в основе всех текстов лежала одна и та же «государева грамота». Монастырские списки пестрели ошибками, но поскольку переписчики ошибались каждый по-своему, оказалось возможным исправить их. Так был восстановлен первоначальный «приказной список» опальных Ивана Грозного.
Уже после того, как реконструкция текста Синодика была завершена, в архивах Финляндии нашли Синодик Валаамского монастыря начала XVII в. По-видимому, его скопировали с дефектного списка, в котором были утрачены крупные фрагменты текста. Синодик дает одни имена. Исключены все безымянные поминания и поминания лиц с прозвищами, без молитвенных имен, а равно все подробности казней. Невзирая на утраты и мелкие искажения, Валаамский синодик в уцелевших отрывках воспроизводит имена «убиенных» в том же порядке, что и Синодик нижегородского Печерского монастыря. Таким образом, вновь открытый Синодик подтверждает истинность реконструкции.
На втором этапе работы источник преподнес исследователю новые сюрпризы. Задача заключалась в том, чтобы на основании всех архивных и прочих документов установить, когда погибли лица, внесенные в Синодик. Удивлению моему не было предела, когда все очевиднее стало то, что опальные записаны на страницах «приказного списка» в четкой хронологической последовательности. На первых страницах фигурируют лица, погибшие в конце 1567 г., далее — в марте 1568 г., 6 июля и 11 сентября того же года, ниже — в январе, апреле и октябре 1569 г., в январе 1570 г. и т.д.
Кому и зачем понадобилось выстраивать «убиенных» в хронологической последовательности? История составления Синодика позволяет ответить на недоуменный вопрос.
Грозный поручил составление поминальной книги своим дьякам, открыв перед ними дверь секретных опричных архивов. Дьяки, боясь в чем-нибудь отступить от строгого приказа, выписывали подряд имена казненных из подлинных судных документов и отчетов опричников, сохраняя их терминологию, а нередко также и подробности о месте и обстоятельствах расправ. Порядок и полнота составленных таким способом списков определялись сохранностью опричных материалов и последовательностью их обработки дьяками, которые, переходя от документа к документу, писали опальных в том порядке, в каком их упоминали судные дела.
Реконструкция Синодика позволила установить, что его составители добросовестно проштудировали материалы главного политического процесса периода террора — дела о заговоре Владимира Андреевича. Этот процесс тянулся три года (1567-1570), и на основании его был составлен почти весь Синодик — более 9/10 его объема. По делу Старицкого опричники казнили примерно 3200 человек из общего числа (3300) записанных в Синодике лиц.
Дьяки старательно законспектировали «дело» конюшего Федорова. Их выписки располагались в строго хронологическом порядке. Затем они перешли к самому объемистому из судных дел — делу князя Владимира и новгородским документам. В этом разделе допущен ряд отступлений от хронологического принципа. По-видимому, дьяков торопили, и они стали работать в четыре руки. В результате их выписки из документов о казни Старицких и о новгородском походе попали [229] в сводном тексте Синодика не на место. Поскольку порядок имен внутри выписок не изменен, определение их места в Синодике не вызывает больших затруднений. Работа над вторым списком жертв новгородского похода и его продолжением — псковским списком, а также над более поздним по времени московским материалом велась в прежнем порядке, без всякого отступления от хронологии.
Материалы, относящиеся к делу Старицкого (1567-1570) и второму «изданию» опричнины (1575), хранились в опричном архиве в должном порядке. Что же касается других документов о казнях, то некоторые из них, как видно, затерялись в архиве, и дьяки не использовали их при составлении «приказного списка». В Синодик не попали сведения о казни князя Андрея Шуйского (1543), Кубенского и Воронцовых (1546), Шишкина (1563), об умерщвлении Никиты Шереметева (1564), Шевырева (1565), князя Рыбина-Пронского (1566), князя Михаила Воротынского (1573).
