День «Д». 6 июня 1944 г. - Амброз Стивен (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно txt) 📗

В ходе Первой мировой войны лобовым атакам предшествовала мощная артиллерийская подготовка, которая иногда длилась неделю, а то и больше. Военно-морские и военно-воздушные силы союзников вполне могли заменить наземную артиллерию. Но англо-американские стратеги решили, что фактор внезапности нападения важнее, чем длительная артподготовка, и ограничили предварительную бомбардировку получасом, чтобы усилить эффект от неожиданности атаки.

(Впоследствии критики утверждали, что тяжелые потери, понесенные на участке побережья под названием «Омаха», были бы меньшими, если бы союзники в течение нескольких дней подвергли этот район интенсивным бомбардировкам с моря и с воздуха, как это было сделано позже в Тихом океане на Иводзиме и Окинаве.) Но они упускают главное. Самюэль Элиот Морисон, историк американского военно-морского флота, указывает: «Союзники вторгались на континент, где противник обладал огромными возможностями для пополнения своих сил и организации контратак, а не на маленький остров, отрезанный от источников снабжения… Даже полное разрушение „Атлантического вала“ на „Омахе“ ничего бы нам не дало, если бы немецкое командование имело 24 часа в запасе, чтобы подтянуть резервы для контрнаступления. Мы должны были пойти на риск тяжелых потерь на побережье с тем, чтобы избежать еще более серьезных жертв на суше в оцеплении вражеских войск».

Во время Первой мировой войны пехота поднималась в атаку из окопов под заградительным огнем артиллерии, чтобы как можно быстрее проскочить нейтральное пространство до передовых позиций противника. При морском вторжении пехотинцам с оружием и военной техникой надо сначала преодолеть волны прибоя и мокрый пляжный песок.

А как войскам попасть на берег с транспортных судов, переправивших солдат через Ла-Манш? В начале Второй мировой войны этого никто не знал. В конце 1930-х гг. американские морские пехотинцы, предполагая, что сражения с Японией непременно будут связаны с высадками на острова, требовали постройки специальных десантных средств. Но военно-морское командование проявило больше заинтересованности в сооружении авианосцев и крупных кораблей, а не маленьких судов. Поэтому практически ничего не было сделано. Когда в 1940 г. вермахт собирался напасть на Англию через Ла-Манш, для переброски пехотных частей планировалось использовать буксируемые баржи. Эти суда предназначались для плавания по рекам и каналам Европы, и открытые водные пространства Ла-Манша даже при отсутствии волнения были бы для них губительны.

В Великобритании в 1941 г. нашли решение проблемы, начав сооружение десантно-танковых кораблей (ДКТ) и десантно-танковых судов (ДСТ). ДКТ представлял собой крупный корабль, сравнимый с легким крейсером, длиной около 100 м и водоизмещением 4 тыс. т. Но он был плоскодонный и поэтому трудно управляемый при любом состоянии моря. В то же время ДКТ мог подойти к мелкопесчаным пляжам и выгружать танки и другую военную технику. Как только корабль приближался к берегу, распахивались боковые двери, опускалась рампа [6], и по ней техника своим ходом продвигалась на сушу. Он вмещал в свои трюмы десятки танков и грузовиков, не считая малые десантные средства на палубе.

Корпус ДСТ (на языке американских военных моряков «корабль» должен быть длиной не менее 60 м, а «судно» — намного короче) имел длину 33 м и плоское днище. В него помещалось от 4 до 8 танков, и это судно могло пересекать достаточно большие водные пространства (как Ла-Манш) даже в сравнительно сложных погодных условиях. Оно также было оборудовано рампой для выгрузки военной техники непосредственно на берег. Когда Америка вступила в войну, она взяла на себя все производство ДКТ и большую часть ДСТ, при этом значительно усовершенствовав их конструкцию.

ДКТ и ДСТ стали незаменимыми «рабочими лошадками» союзников и с успехом применялись в ходе операций в Средиземноморье в 1942 и 1943 гг. Но у них выявились серьезные недостатки. Эти корабли отличались тихоходностью, громоздкостью и были легкой мишенью для противника. (Моряки называли их «длинной ползущей мишенью» — «long slow target» (LST), что соответствовало названию судна — Landing Ship, Tank.) Они не годились для высадки первых эшелонов, которые должны прорвать оборону и закрепиться на захваченных рубежах. Для выполнения такой задачи нужны небольшие мелкосидящие катера с защищенными винтами, которые могли бы носовой частью лечь на береговую полосу, быстро освободиться от груза, развернуться и уйти в открытое море, избежав опасности столкнуться с мощным встречным прибоем. Необходима и рампа, чтобы войска могли оказаться на берегу в одном броске, а не прыгать с бортов в воду.

Создать подобное десантное средство пытались как в военно-морском флоте, так и в гражданских организациях. В результате было предложено несколько вариантов. Лучшими из них оказались: ДСП (десантно-пехотное судно длиной корпуса 48 м, способное брать на борт роту численностью до 200 человек с полным вооружением и высаживать бойцов с двух носовых рамп); ДССК (десантное судно среднего класса) и ДССПЛС (десантное судно средств передвижения и личного состава).

Поступило много других проектов, включая весьма эксцентричную разработку плавающего 2,5-тонного грузовика. Он был сконструирован гражданским служащим Управления научных исследований и развития Палмером Путнэмом. Инженер взял за основу популярный в американской армии 2,5-тонный грузовик, получивший название «двойка с половиной», и превратил его в амфибию. Умелец придал машине плавучесть, сделав ее корпус из непроницаемых пустых баков, а также снабдил ее двумя небольшими винтами, которые обеспечивали движение в воде. Оказавшись на земле, машина действовала как грузовик. В умеренных морских условиях она развивала скорость до 5,5 узлов, а на суше — до 50 миль в час. На ней можно было перевозить артиллерию, пехоту или грузы общего назначения.

Вначале этот гибрид вызвал смех, но вскоре показал, на что он способен, и был принят на вооружение. В армии его назвали ДАКВ: Д — год создания, 1942; А — амфибия; К — все колеса — ведущие; В — две задние оси. Те, кто пользовался этой машиной, дали ей кличку «Дак» («утка»).

Налаживание производства десантных судов представляло не меньшую проблему, чем их конструирование. Тем более что речь шла о создании за короткие сроки целой флотилии, которая была бы способна высадить на берег в течение одного дня от трех до пяти дивизий. Ни военно-морские силы, ни судоверфи не располагали необходимым опытом. Кроме того, имелись и другие задачи. В 1942 г. больше всего нужны были торговые и эскортные корабли, и на их строительство шли сталь и судовые двигатели.

В результате сложилось крайне тяжелое положение с поставками необходимого оборудования и материалов, настолько тяжелое, что оно стало главным препятствием в планировании вторжения на север Европейского континента. Более того, нехватка десантных судов превратилась в фактор, определяющий всю дальнейшую военную стратегию — и на Тихом океане, и в Средиземноморье, и в Атлантике. Черчилль вынужден был с горечью признать, что «судьба двух великих держав… похоже, зависит от каких-то, черт побери, ДКТ».

То, что проблема поставок все-таки была решена, является заслугой американской экономической системы. Военно-морской флот не хотел возиться с малыми судами, и его основные подрядчики, крупные судоверфи, также не выражали никакого желания этим заниматься. Волей-неволей за дело взялись привыкшие к риску мелкие предприниматели, располагавшие небольшими верфями, конструировавшие суда методом проб и ошибок и работавшие на основе контрактов, заключенных простым рукопожатием.

Много было таких людей, но главным конструктором и строителем десантного флота стал Эндрю Джексон Хиггинс из Нового Орлеана.

Я познакомился с генералом Эйзенхауэром в 1964 г. в Геттисберге, куда он пригласил меня для того, чтобы предложить мне должность редактора его документов и других материалов. В конце нашего разговора генерал сказал: