Хроники разведки: Эпоха холодной войны. 1945-1991 годы - Бондаренко Александр Юльевич (книги онлайн бесплатно txt, fb2) 📗
После окончания войны всем казалось, что теперь наступят новые, более счастливые времена. Но полковника Серебрянского вновь ждали суровые испытания.
15 марта 1946 года в Советском Союзе произошла реорганизация наркоматов в министерства, в результате которой было образовано Министерство государственной безопасности (МГБ) СССР.
Как мы помним, в 1920–1930-е годы Серебрянский активно создавал агентурную сеть в боевом сионистском движении на Ближнем Востоке. Однако в 1938 году, в связи с арестом Якова Исааковича и большинства его сотрудников, агентурные позиции советской разведки в Палестине были свёрнуты. Во время Великой Отечественной войны Серебрянскому по личной инициативе удалось кое-что восстановить через Еврейский антифашистский комитет. Но это лишь кое-что. В то же время, в начале апреля 1946 года, старые контакты разведки в данном регионе оказались срочно востребованы.
Дело заключалось в том, что два заместителя министра иностранных дел – А. Я. Вышинский [15] и В. Г. Деканозов – направили в правительство докладную записку, в которой высказали обоснованные опасения относительно того, что наметившееся создание в Палестине еврейского государства может произойти без участия Советского Союза. А это было крайне нежелательно. Ведь, во-первых, участвуя в создании еврейского государства, СССР мог бы усилить своё влияние на Ближнем Востоке. И, во-вторых, нельзя было допустить усиления британских позиций в этом регионе.
4-е управление МГБ получило указание восстановить разведывательные позиции в Палестине, чтобы можно было контролировать ситуацию. Яков Серебрянский начал разрабатывать план операции, но в дело вновь вмешался «его величество случай».
4 мая 1946 года министром государственной безопасности СССР был назначен генерал-полковник Виктор Семёнович Абакумов – тот самый Абакумов, который руководил следствием арестованного в ноябре 1938 года Серебрянского и на представленных документах которого Берия наложил резолюцию: «Тов. Абакумову! Хорошенько допросить!» В том же мае Абакумов был назначен членом Комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) по судебным делам.
В своих мемуарах Павел Судоплатов по этому поводу писал:
«Через несколько дней нас с Эйтингоном вызвали на заседание специальной комиссии ЦК ВКП(б), на котором председательствовал новый куратор органов безопасности секретарь ЦК Алексей Кузнецов [16].
Комиссия рассматривала “преступные ошибки” и случаи служебной халатности, допущенные прежним руководством Министерства госбезопасности. Это было обычной практикой: всякий раз при смене руководства в министерствах (обороны, безопасности или иностранных дел) Центральный комитет назначал комиссию для рассмотрения деятельности старого руководства и передачи дел.
Среди вопросов, которые изучала комиссия Кузнецова, был и такой: приостановление предшественником Абакумова наркомом государственной безопасности Всеволодом Меркуловым в 1941–1945 годах уголовного преследования сторонников Троцкого. Неожиданно всплыли мои и Эйтингона подозрительные связи с известными “врагами народа” – руководителями разведки ОГПУ – НКВД в 1930-е годы.
Абакумов прямо обвинил меня и Эйтингона в “преступных махинациях”: мы вызволили своих “дружков” из тюрьмы в 1941 году и помогли им избежать заслуженного наказания.
Сказанное возмутило меня до глубины души: речь шла о клевете на героев войны, людей, преданных нашему делу. Охваченный яростью, я резко оборвал его.
– Не позволю топтать сапогами память героев, погибших в войне, тех, которые проявили мужество и преданность своей Родине в борьбе с фашизмом. В присутствии представителя Центрального комитета я докажу, что дела этих чекистов были сфабрикованы в результате преступной деятельности Ежова, – заявил я в запальчивости.
Кузнецов (он знал меня лично), вмешавшись, поспешил сказать, что вопрос закрыт. Обсуждение на этом закончилось, и я ушёл.
Вернувшись к себе, я тут же вызвал в кабинет Серебрянского, Зубова, Прокопюка, Медведева и других сотрудников, подвергавшихся арестам и увольнениям в 1930-х годах, и предложил им немедленно подать в отставку. Особенно уязвимым было положение Зубова и Серебрянского, чьи дела вёл в своё время Абакумов».
Так полковник Серебрянский покинул службу в «добровольно-принудительном» порядке. 29 мая 1946 года его отправили на пенсию «по состоянию здоровья». Яков Исаакович обратился в Управление кадров министерства с просьбой уволить его в отставку по возрасту, однако в изменении формулировки ему было отказано.
В дела разведки Абакумов особенно не вникал, и с её сотрудниками, кроме, разумеется, начальника ПГУ, к тому же члена коллегии и замминистра МГБ, общался крайне редко, что только шло на пользу дела. По-настоящему Абакумова волновали и интересовали сугубо охранные и карательные функции возглавляемого им ведомства. Всё то, что привычно укладывалось в железную формулу «борьбы с антисоветскими элементами». С новым же начальником ПГУ Федотовым Короткову, давно с ним знакомому, работалось нормально. Федотов Фитина уважал и ценил и переносил это уважение на всех сотрудников, выросших до ответственных постов при прежнем начальнике разведки.
В состав ПГУ тогда входили лишь два управления: «I-A» (легальной разведки) и «I-Б» (нелегальной разведки), а также несколько вспомогательных отделов. Так что Коротков мог решить любой рабочий вопрос с начальником ПГУ Федотовым без каких-либо промежуточных инстанций и непременно таковым присущих проволочек.
После образования МГБ СССР в марте 1946 года Павел Судоплатов совмещал должности руководителя 4-го управления и отдела «С» министерства. 15 октября 1946 года 4-е управление было расформировано. Приказом министра МГБ СССР от 15 февраля 1947 года на генерал-лейтенанта Судоплатова была возложена организация Службы «ДР» (диверсия и террор), созданной для развёртывания в случае войны разведывательно-диверсионной агентурной работы против военно-стратегических баз США и их союзников, расположенных вокруг СССР. 30 мая 1947 года отдел «С» МГБ СССР был расформирован, и Павел Анатольевич полностью сосредоточился на организации Службы «ДР» министерства.
В феврале 1947 года генерал-майор Эйтингон, вернувшийся в Москву из командировки, был назначен заместителем Судоплатова. Главной задачей Отдела «ДР» являлась организация специальной агентурно-разведывательной работы за рубежом и внутри страны.
Одновременно с этим Эйтингон продолжал активно заниматься и чисто разведывательной работой. Так, в 1946–1947 годах он занимался подготовкой к выводу за рубеж разведчика-нелегала Вильяма Фишера (Рудольфа Абеля).
Глава 3
В центре внимания – германский вопрос
Перед советской внешней разведкой были поставлены новые задачи, которые она успешно решала. <…> При этом главная задача внешней разведки в послевоенные годы состояла в том, чтобы держать в поле зрения подготовку военного нападения на Советский Союз с применением ядерного оружия. А такие планы, как показывает полученная разведкой в те годы информация, активно разрабатывались военными кругами США и Англии.
<Подобную задачу готовился выполнять и Алексей Николаевич Ботян, для начала нелегально выведенный в Чехословакию.>
Там он должен был провести некоторый отрезок времени, «натурализоваться», почувствовать себя настоящим чехом, после чего эмигрировать в некую страну, откуда реально исходила угроза для Советского Союза. В какую именно? Ну откуда мы знаем! Мало ли тогда таких стран было?
