Была ли альтернатива? (Троцкизм: взгляд через годы) - Роговин Вадим Захарович (электронные книги без регистрации .txt) 📗
Смилга подчёркивал, что хозяйственная перспектива бескризисного развития, выдвигавшаяся лидерами правящей фракции, опровергается несомненным наличием денежной инфляции, резким обострением товарного голода, громадными хвостами за мукой и за основными предметами рабочего потребления в городах и крупных промышленных районах, влиянием растущего расслоения деревни на хлебозаготовки.
В «Контртезисах» оппозиции подчёркивалось, что, наконец-то (с опозданием на два с лишним года), ЦК провозглашает совсем другую политику, при этом исход из ложной установки, будто для изменения политики достаточно дать новый «приказ». Большинство ЦК, желая скрыть своё идейно-политическое банкротство, делает попытку объяснить необходимость «форсированного нажима» на кулака и нэпмана их «ослаблением».
XLV Теория и практика термидорианской амальгамы
На всём протяжении деятельности оппозиционного блока ЦК под предлогом борьбы с фракционностью неуклонно запрещал публикацию оппозиционных документов. Чтобы довести свои документы до партии, оппозиционеры организовали нелегальную типографию, где печатались «Заявление 83-х» и «Платформа большевиков-ленинцев». Уже летом 1927 года дело перестало ограничиваться исключением из партии лиц, подписавших эти документы. Внутрипартийные разногласия стали «разрешаться» с помощью ОГПУ. В августе 1927 года были произведены аресты организаторов нелегальной типографии.
Поскольку в глазах большинства коммунистов размножение оппозиционных документов, пусть и нелегальным путём, ещё не могло рассматриваться как преступление, требовавшее вмешательства ГПУ и арестов оппозиционеров, организаторы нелегальной типографии были обвинены в связях с буржуазными интеллигентами, часть которых, «в свою очередь, оказалась в связях с белогвардейцами, замышляющими о военном заговоре» [747]. Октябрьский пленум ЦК и ЦКК 1927 года исключил Зиновьева и Троцкого из ЦК на том основании, что они довели «фракционную борьбу против партии и её единства до степени, граничащей с образованием новой антиленинской партии совместно с буржуазными интеллигентами» [748]. На пленуме была, таким образом, пущена в ход новая сталинская провокация, облегчившая проведение массовых репрессий против оппозиции. Именно в связи с этой провокацией оппозиция впервые употребила понятие «термидорианская амальгама».
Наряду со Сталиным в создание этой амальгамы существенный вклад внёс Бухарин, который на собрании актива Ленинградской организации ВКП(б) 26 октября 1927 года заявил: «Дело обстояло таким образом. В связи с раскрытием нелегальной оппозиционной типографии было установлено, что некоторые из работников этой типографии через ряд звеньев были связаны с военными группировками, помышлявшими о военном перевороте у нас… Товарищи, прошу вас иметь в виду, что никто из нас -никогда не думал обвинять оппозицию в том, что они — контрреволюционные заговорщики, — пока до этого дело не дошло. Они обвиняются с нашей стороны в том, что своей бесшабашной борьбой против партийной и советской легальности, бесшабашной ломкой законов пролетарской диктатуры притягивают всякий сброд, окрыляют его» [749]. Между тем Бухарин знал, что версия о «военном перевороте» основывалась лишь на показаниях бывшего врангелевского офицера, оказавшегося агентом ОГПУ, специально подосланным к организаторам нелегальной типографии.
После выступления председателя ОГПУ Менжинского на октябрьском пленуме с «разоблачением» связи оппозиционеров с «военным заговором» лидеры оппозиции пришли к Менжинскому и Ягоде с требованием показать им свидетельские показания, которые оглашались на пленуме. Менжинский «не скрывал, что дело идёт, в сущности, о подлоге, но наотрез отказался показать нам свои документы… Когда мы, ничего не добившись, уходили, Каменев ещё задержался у Менжинского. У них были свои счеты. Ещё совсем недавно Менжинский состоял в распоряжении «тройки», против оппозиционеров. «Неужели же вы думаете, — спросил Каменев Менжинского, — что Сталин один справится с государством?». Менжинский прямо не ответил. «А зачем же вы дали ему вырасти в такую грозную силу? — ответил он вопросом на вопрос, — теперь уже поздно» [750].
В письме, направленном в ЦК по поводу сфабрикованного по указке Сталина «дела» о военном заговоре, лидеры оппозиции упоминали о том, что подобные подлоги возникли во время Великой французской революции. Тогда это называлось «амальгамой».
В речи на октябрьском пленуме Троцкий говорил: «Моё предложение — обсудить самостоятельно вопрос о врангелевском офицере и военном заговоре — было отклонено. Я ставил, по существу, вопрос о том, почему, кем и как была обманута партия, которой было сказано, что коммунисты, связанные с оппозицией, участвуют в контрреволюционной организации. Чтоб лишний раз показать, что вы понимаете под дискуссией, вы постановили мою короткую речь о подложном врангелевском офицере изъять из стенограммы, т. е. спрятать от партии. Бухарин преподносил нам здесь философию термидорианской амальгамы на основе документов Менжинского, не имеющих никакого отношения ни к типографии, ни к оппозиции. Но нам нужна не дешёвая бухаринская философия, а факты. Фактов нет. Поэтому весь вопрос вдвинут фуксом в дискуссию об оппозиции. Грубость и нелояльность выросли до размеров преступного вероломства… Откуда это идёт? Куда это ведёт? Только этот вопрос имеет Политическое значение. Всё остальное отступает на второй и десятый планы» [751].
К объяснению политического смысла сталинских провокаций, которые в своём логическом развитии вели к контрреволюционному по своему существу террору, Троцкий подходил ещё на заседании ЦКК в июне 1927 года. В речи на этом заседании он приводил высказывание члена Президиума ЦКК Сольца в беседе с одним из коммунистов, подписавших заявление оппозиции. «Что означает заявление 83-х? — говорил Сольц. — К чему это ведёт? Вы знаете историю Великой французской революции, — до чего это доводило. До арестов и гильотинирования». Тов. Воробьев, с которым тов. Сольц говорил, спросил его: «что же, вы собираетесь нас гильотинировать?» На что Сольц очень пространно ему объяснил: «как вы думаете, Робеспьеру не было жалко Дантона, когда он отправлял его на гильотину? А потом пришлось идти и Робеспьеру… Вы думаете, не жалко было? Жалко, а пришлось…» Такова схема беседы» [752]. Получив от Сольца подтверждения в достоверности этих слов, Троцкий спросил: «какую главу вы собираетесь открывать разгромом оппозиции?»
Подхватывая аналогию с французской революцией, Троцкий отмечал, что использование этой аналогии представляет собой правильный метод для понимания классовой подоплёки сталинской политики по отношению к оппозиции. В дальнейшем, находясь в изгнании, Троцкий использовал данную аналогию для разоблачения новых амальгам, фабрикуемых как сталинистскими, так и антикоммунистическими идеологами. Первые «амальгамировали» оппозиционеров с врагами Октябрьской революции. Вторые изображали сталинский террор как закономерное продолжение «красного террора», к которому прибегали большевики в гражданской войне в ответ на белогвардейские террористические акты, а узурпацию Сталиным власти партии и рабочего класса — как прямое продолжение «узурпации» власти большевиками в результате Октябрьской революции и роспуска Учредительного собрания.
Для объяснения причин «красного террора» Троцкий находил аналогии в истории не только якобинской диктатуры во Франции, но и гражданской войны в США (он даже собирался написать книгу, посвящённую сопоставлению гражданских войн в Соединенных Штатах и Советской России, в которых он видел много общего). Для объяснения причин термидорианского, а затем бонапартистского перерождения Октябрьской революции он использовал аналогии с соответствующими этапами Великой французской революции 1789—1794 годов. Аналогия с термидором проводилась и Лениным в качестве прогноза возможного перерождения социалистической революции в России. Эту же аналогию в 1927 году использовал Троцкий для более конкретного прогноза «новой главы» в развитии русской революции, открываемой расправой с левой оппозицией.
