Морская война - Коломб Филип Хоуард (читать полную версию книги .TXT) 📗
Нэпир думал, что отряд войск, предназначенных к посылке к Бомарзунду, чрезмерно велик; он думал, что достаточно будет пяти тысяч, так как не было намерения занимать крепость в течение всей зимы. Он писал еще:
«Финский залив хорошо охранялся коммодором Мартином, и он (адмирал) принял меры действовать на случай, если бы русский флот сделал попытку нарушить намеченное течение операций.
Очевидная причина, почему большие суда не были приведены к крепости, заключалась в том, что они могли понадобиться для встречи русского флота в случае, если бы неприятелем была сделана какая-либо попытка расстроить осаду».
Французский адмирал думал о взятии большей части своих больших судов к Бомарзунду, чтобы держать войска и суда вместе.
«Эта организация вынуждала сэра Чарльза держать его большие суда в готовности на случай какой-либо попытки со стороны русских. Ему было строго приказано сэром Джэмсом Грахамом совсем не оставлять залива, и когда сэр Джэмс узнал, что ядро флота было в Ледзунде, то он выразил опасения насчет того, чтобы русские не успели выйти».
«5 августа французский адмирал Дешене выразил свои опасения адмиралу Персевалю, что силы в Ледзунде оказалось бы слишком мало, если бы русский флот сделал попытку нападения на союзный флот».
Эти различные извлечения из книги, написанной в защиту и по внушению сэра Чарльза Нэпира, служат весьма широким доказательством того, что пар никоим образом не нарушил принципов, которые управляют нападениями на территорию с моря. Мы увидим до окончания этой главы, что, и согласно самому недавнему опыту, упомянутые принципы остаются неприкосновенными.
Здесь нет необходимости описывать атаку Бомарзунда. Собственно, мы имели картину ее несколько раз в успехах, описанных в предшествующих главах. Случилось, что самое удобное место высадки французов было обстреливаемо некоторыми из орудий пятиорудийной батареи, и их пришлось заставить замолчать сильнейшим бомбардированием с судов. Высадка англичан была свободна от всякого сопротивления. Тогда были выдвинуты батареи для действия против фортов. Огонь был открыт 13 августа по западному круглому форту, и он сдался 14 августа французской батарее, действовавшей по нем с дистанции 600 ярдов. Английская батарея 15-го числа открыла огонь по северному круглому форту с дистанции 950 ярдов, и к полудню он уже перестал защищаться и сдался. Главный форт начал 15-го числа хорошо обстреливаться гранатами с корабельных орудий, в помощь которым 16-го числа изготовились к действию береговые батареи; но он поднял флаг перемирия и сдался; примеру его вскоре последовал и круглый форт на другом берегу пролива.
Длинная серия операций особенного класса, а именно бомбардирований, имела место при Алжире. Я должен коснуться ее и затем сделать несколько замечаний о подобных же атаках Акры, Одессы, Свеаборга, Сфакса, прибрежных городов в Перу и Александрии. Должно помнить, что все эти операции исполнялись морскими державами при обеспечении за ними обладания морем, подтверждая тем старое правило; при этом только бомбардирования Акры и Сфакса имели характер, отличающийся от характера разрушительной и карательной операции. Достойно также замечания, что бомбардирования Алжира, Акры и других сирийских прибрежных городов Сфакса и Александрии имеют ту общую черту, что противник заведомо был слабее атакующей силы во всех отношениях – как в моральном, так и в материальном. Затем нападение на Свеаборг было сделано не регулярными военными кораблями, а специальными канонерками и мортирными ботами, последние из которых отличались лишь несущественно от так часто употребляющихся британцами в их действиях против французских портов в Канале.
Морской фронт Алжира, простирающийся почти с севера на юг, номинально обладал страшной оборонительной силой. Линия соединенных между собой верков в три четверти мили длиной замыкала морской фас города, и с каждой стороны его на полмили или около того серия отдельных батарей окаймляла берег, а за ними высились более сильные внутренние верки. От места, близкого к северной оконечности морского фаса города, простирался мол в форме буквы «Т», на 400 ярдов от берега, и расширялся с правой и левой сторон в рукава, параллельные набережной, на протяжении 600 ярдов. Южный рукав образовал гавань, внутри которой теснился Алжирский флот из двенадцати фрегатов, корветов и бригов.
Морской фас мола поддерживал верки, три из них трехъярусные, на которых было поставлено около 200 орудий, некоторые исключительно большого калибра, не считая мортир, тогда как береговая линия батарей смотрела на неприятеля с фронта своего более чем 250 орудиями.
Вся система укреплений имела ту слабую сторону, что глубина воды позволяла кораблям подойти весьма близко к молу и что, сделав это, корабли могли бояться очень мало или даже совсем могли не бояться огня орудий, кроме тех, которые стояли на самом молу [157].
Сила, предназначенная для бомбардирования, была, однако, достаточно мала для того, чтобы показать, что британское правительство и, надо полагать, сам лорд Эксмут и его офицеры не верили, чтобы действительная оборона Алжира была близка к ее кажущейся силе. Атакующий флот состоял из шести линейных кораблей, двух 40-пушечных и двух 36-пушечных фрегатов, пяти 18– и 10-пушечных корветов и шлюпов и четырех бомбардирских судов; бортовой залп всех судовых орудий выпускал 344 снаряда, не считая мортирных.
Флот этот вышел из Плимута 28 июля и был готов оставить Гибралтар 12 августа в соединении с пятью голландскими фрегатами и корветами, бортовой залп которых выпускал 84 снаряда. Все верки были тщательно обследованы предварительной рекогносцировкой, и каждый командир в обоих флотах был снабжен планом их и назначенного ему места якорной стоянки. Утром 27 августа весь флот пришел на вид Алжира, и Дею были предъявлены некоторые условия добровольной сдачи. Так как он не счел нужным отвечать посольству, то флагманский корабль лорда Эксмута «Куин Шарлотт» вошел в бухту и стал на якорь на шпринге в 50 ярдах расстояния от южной оконечности мола. Другие суда расположились так близко, как только могли, на назначенной им диспозиции к северу и к югу от него, и весьма тесно, так, чтобы вся сила огня сосредоточена была на самый мол. Голландские суда образовали южную оконечность линии, а бомбардирские суда расположились за нею, в дистанции 2000 ярдов от нее.
Поведение алжирцев во время приближения кораблей к укреплениям служило для лорда Эксмута доказательством, что разница между их моральной и материальной силами была именно так велика, как предполагалось. Ни одно орудие не выстрелило с берега до тех пор, пока «Куин Шарлотт» спокойно принайтовливал свой перлинь к грот-мачте алжирского брига, стоявшего у самого берега. В это время на молу впереди верков толпились две или три сотни любопытного люда, которым лорд Эксмут лично сделал знак удалиться, ввиду намерения его немедленно дать залп по веркам. По судам открыли огонь три орудия, ответом на него был залп 100-пушечного трехдечного корабля, а затем началась стрельба и с каждого из остальных так скоро, как только могли изготовляться к действию орудия.
Было около 3 часов пополудни, когда это сражение началось; оно продолжалось до 10 часов вечера. После этого корабль «Куин Шарлотт» обрубил свои канаты и вышел в море; остальные суда последовательно делали то же, к 2 часам следующей ночи, 28-го числа, все они были уже в море, и бомбардирование Алжира окончилось.
Кроме сражавшихся регулярных военных судов и бомбардов, в деле участвовала многочисленная флотилия корабельных и других шлюпок, выбрасывались на неприятельские суда зажигательные ракеты, и немного спустя, после 9 часов вечера, судно, нагруженное 143 бочонками пороха, было пущено на берег и взорвано у северной оконечности мола.
157
Джэмс говорит, что в общей сложности в укреплениях было около 1000 орудий.
