'День-М - 2' или Почему Сталин поделил Корею - Закорецкий Кейстут (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
Выше уже говорилось, что задумываться о новой войне Сталин мог уже с 1943 года. А наиболее видимыми шагами по ее приближению явились его большие усилия уже в 1945 году по созданию будущего дальневосточного очага напряженности (Корея, Китай, о. Хоккайдо). Почему там?
Для ответа на этот вопрос полезно перейти от плоских карт на круглый глобус. Кстати, Никита Хрущев как-то заметил, что Сталин "руководил по глобусу", намекнув на его поверхностный подход к решению многих задач. Считаю, что вывод неверен. Дело не в поверхностном подходе. Просто для подготовки некоторых планов плоские карты с искривленной поверхностью уже не подходят. Нужен ГЛОБУС!
И он был в рабочем кабинете Сталина в Кремле! В своих мемуарах "ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ В ГОДЫ ВОЙНЫ" (1968) генерал-армии Сергей Матвеевич Штеменко описывает не только решавшиеся тогда задачи, но и взаимоотношения со Сталиным, в том числе: установленный им режим дня, порядок докладов и обстановку его рабочего кабинета. (стр. 117). Доклады Верховному делались обычно три раза в сутки. Первые два - по телефону, а итоговый за день (с показом ситуации на картах масштаба 1 : 200 000) делался ночью в кремлевском кабинете Сталина, заканчиваясь в 3 - 4 часа утра.
Карты разворачивались на длинном прямоугольном столе, за торцом которого, в углу, и стоял большой глобус. Однако, Штеменко отмечает, что за сотни раз посещения Кремля он так и не увидел, чтобы на нем рассматривали оперативные вопросы. Но это не доказывает, что им вообще не пользовались. Большой глобус не может находиться в РАБОЧЕМ КАБИНЕТЕ в качестве мебели: сесть на него нельзя, положить или поставить на него что-либо - тоже. Для красоты лучше подходит аквариум, картины или скульптура. Кое-что из этого списка в сталинском кабинете было: гипсовая посмертная маска Ленина, большие портреты Суворова и Кутузова, и дубовая обшивка стен. А ради чего занимал место большой глобус?
Во-первых, он позволяет точно высчитать далекие расстояния при решении стратегических вопросов мирового масштаба (к которым Сталин все чаще должен был обращаться с 1945 года). Что же касается Кореи, то когда в ней день, в Европе - ночь и наоборот. Намек не понятен? Объясню.
Представим 23 часа ночи по среднеевропейскому времени. Неожиданно офицеров Группы советских войск в Германии поднимают по тревоге, причем, после двух-трех месяцев проведения учений в условиях повышенной боевой готовности и при пропагандистской кампании о провокациях со стороны возможного противника. К 0-00 часам ночи офицеры собраны и им сообщают: на Дальнем Востоке американцы совершили нападение на китайскую и советскую территории. Видимо, этого надо ожидать и здесь. В качестве контрподготовки советское руководство решило принять предупредительные меры. В частности, летчикам: выполнить бомбежку заранее определенных аэродромов; танкистам: вывести технику в заранее определенные (исходные) районы и быть готовыми к атаке; артиллеристам: готовность к открытию огня - 4-00! И т.д. И попробовал бы кто-нибудь отказаться! А тут и склады почему-то оказались готовы к выдаче боеприпасов! Остается только одно: вперед на неприступного врага! Но как проверить, было ли американское нападение или нет? А никак не проверить. Для этого случая все так и готовилось. Кстати, обстрел американской авиацией советского аэродрома в районе "Сухая речка" под Владивостоком 8 октября 1950 г. имел место! Но тогда Советский Союз свои войска в Европе, к счастью для всего прогрессивного и прочего человечества, не двинул В ОТВЕТ. Ограничились нотой протеста. (Причем, американские дипломаты ее принять отказались, посоветовали обратиться к командованию ООН. Пришлось ноту посылать почтой).
Более подробный анализ возможного хода войны здесь приводить не буду. По направлениям боевых действий вполне можно согласиться с информацией американских военных игр (только уточнив ее другими районами Арктики). Тем более, что имеющийся в ней список возможных ТВД практически полностью совпадает со списком "вражеских" или "оккупированных" территорий, который привел Жданов на совещании представителей некоторых коммунистических партий в Польше еще в конце 1947 г.
Но оказалось, что в советской художественной литературе есть своего рода "мемуары о несостоявшейся атомной войне", написанные братьями Стругацкими в конце 60-х годов - это Раздел 17 их повести "ОБИТАЕМЫЙ ОСТРОВ" (Москва, издательство "Детская литература", 1971, с примечанием: "Для среднего и старшего школьного возраста"). В этих "воспоминаниях" достаточно подробно приведена методика подготовки "справедливого" вторжения, нравы в Советской Армии тех лет, и кроме того, художественно показывается, что скрывается за принятой в 1949 г. новой тактикой прорыва обороны атомного противника.
Вообще, здесь самый раз представить ВЕСЬ 17-й раздел повести Стругацких, написан он великолепно! Но по ряду причин, к сожалению, приходится выполнить сокращения и изменения. Достоинством раздела является большое количество "прозрачных" намеков на действительность. Скажем, эшелон со штрафной танковой бригадой движется на фронт еще до начала боевых действий и без танков. Будущий противник сколько-то лет назад был союзником в какой-то мировой войне, а после нее на своей границе устроил линию минно-атомных полей. Штрафники состоят из бывших заключенных, которые делятся на уголовников и политических. Везут их в товарных вагонах с нарами, криво сбитыми из необструганных досок. В дороге почти не кормят. Наиболее доступным из питания остаются колонки с кипятком на промежуточных станциях. Вместо сапог у них ботинки с обмотками.
Разгружалась бригада ранним утром, когда стоял туман и моросил мелкий дождик. Первые попытки построить ее не увенчались успехом. Но вскоре появились охранники с автоматами наизготовку. Под их "прикрытием" бригада построена и ее командир (бывший полковник, разжалованный за торговлю казенным топливом на черном рынке), произнес напутственную речь:
- Солдаты! ... Я не ошибся, я обращаюсь к вам как к солдатам, хотя все мы - и я в том числе - пока что обычные отбросы общества... Будьте благодарны, что вам разрешили сейчас идти в бой. Через несколько часов почти все вы подохните, и это будет хорошо, но те из вас, кто уцелеет, заживут, как у бога за пазухой. Солдатская пайка, спирт и т.д. Сейчас мы двинем на позиции, и вы сядете в машины. Совершенная ерунда - пройти на гусеницах полторы сотни километров... Танкисты из вас, как из бутылки молоток, сами знаете, но зато все, до чего доберетесь - ваше... Дороги назад нет, зато есть дорога вперед. Кто двинет назад - сожгу на месте! Это особенно касается водителей... Вопросов нет! Бр-р-ригада! Напра-во! ...Разобраться по четыре!... Слушай команду! Ша-гом... ма-а-рш! На три черта в пекло!..."
Главный герой повести (Максим) на какое-то время оказался рядом с экс-полковником. Тот был пьяный. Пьяными оказались и командиры батальонов. Бригада двинула по разбитой, укатанной гусеницами колее к месту, где заранее были собраны танки. На всем пути по краям дороги через каждые 50 - 100 метров виднелись черные фигуры охранников с автоматами наизготовку. Штрафники шли молча, покорно, как скот. Когда на склоне оврага показались стоявшие в три ряда танки, то кто-то впереди колонны весело и громко крикнул: "А вот и наши гробы!"
На это взводный (сам бывший охранник) сказал Максиму: "Ты посмотри, что они нам дают - это же довоенные машины, консервные банки! Послушай, Мак, мы что же, так и сдохнем тут? Ведь это смерть неминуемая..." Максим его попытался успокоить. Но один из штрафников заметил: "Ага! Намочил в штаны? Это тебе не каторжникам зубы считать..."
Между танками прямо на траве стояли громкоговорители, из которых магнитофонный голос объяснял, что там, за гребнем оврага, коварный враг. "А потому - рычаги на себя и вперед! На врага! Только вперед!"... Когда колонна втянулась в промежуток между рядами танков и остановилась, голос из репродукторов на короткое время прекратился, а вместо него стал кричать экс-полковник: "- Солдаты! Хватит базарить! Все по машинам! ...Кто останется -" и он стал махать пистолетом. (Полковник стоял на своем вездеходе, а батальонные держали его за ноги).
