Война с персами. Война с вандалами. Тайная история - Кесарийский Прокопий (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
(12) Такие же грехи совершались в ведомстве так называемого магистра [221]и у палатинов, которые обычно несли постоянную службу при сокровищницах, частном имуществе и патримонии [222], короче говоря, во всех ведомствах в Визáнтии и остальных городах. (13) Ибо с тех пор, как этот тиран начал заправлять делами, в каждом ведомстве доходы, причитающиеся тем, кто служил в нем, безо всякого основания отбирались либо им самим, либо главой ведомства; те же, кто был у них под началом, все это время испытывали крайнюю нужду, вынужденные служить почти как рабы.
(14) Как-то в Визáнтий было доставлено очень много зерна; когда же большая часть его оказалась уже испорченной, он [Петр] передал его городам Востока пропорционально размерам каждого из них, хотя этот хлеб уже не годился в пищу людям, а он отдал его не по той цене, по которой обычно продают самый лучший хлеб, но гораздо дороже, и покупателям пришлось, потратив большие деньги для того, чтобы взять этот хлеб по столь тяжким ценам, бросить его затем в море или в сточные канавы. (15) Но когда здесь оказалось в запасе много хорошего и еще не испортившегося зерна, он и его решил продать многим нуждавшимся в хлебе городам. (16) Таким образом он получил денег вдвое больше того, что казна отсчитала за это самое зерно тем, кто обязан был его поставлять [223]. (17) А когда на следующий год урожай уже не был столь большим, и флот, доставлявший хлеб, прибыл в Византии значительно меньшим, чем требовалось, Петр, при данных обстоятельствах оказавшись в затруднении, счел необходимым закупить большое количество хлеба в землях Вифинии, Фригии и Фракии. (18) И жителям тех мест пришлось с громадным трудом привозить груз к морю, с большой опасностью переправлять его в Визáнтий и, разумеется, получить за него крошечную, лишь для вида, плату; штрафы же на них накладывались такой величины, что они были рады, если кто-то позволял им даром отдать зерно в государственное хранилище и еще приплатить за это. (19) Таково было бремя, которое обычно именовали синоной [224]. Однако, когда и при этом в Визáнтии оказывалось недостаточно хлеба, многие начали жаловаться по этому поводу василевсу. (20) Равным образом, когда почти всем воинам не выплатили обычного жалованья, они взялись шуметь и подняли, большое волнение по всему городу. (21) Уже и василевс казался сердитым на него [Петра Варсиму] и хотел отрешить его от должности из-за того, о чем было сказано, а также потому, что услышал, будто у него припрятаны невероятно большие деньги, которые он тогда украл из казны. (22) И это было правдой. Однако Феодора мужу этого не позволила. Ибо она души не чаяла в Варсиме, как мне представляется, за его порочность и за его редкостное умение причинять вред подданным. (23) Ибо сама она была чрезвычайно жестока и донельзя преисполнена бесчеловечности, и требовала; чтобы и ее помощники были как можно более близки ей по своему нраву. (24) Говорят, однако, что она была заколдована Петром и расположена к нему против собственной воли. (25) Ибо этот Варсима крайне усердствовал в зельях и дьявольщине, восторгался так называемыми манихеями [225]и не считал зазорным открыто быть их покровителем. (26) Хотя василиса слышала об этом, она не изменила своего расположения к этому человеку, но решила еще больше радеть о нем и выказывать ему свою благосклонность. (27) Ибо и сама она с детства общалась с колдунами и знахарями, поскольку этому способствовал ее образ жизни, и она жила, веря в это и постоянно уповая на это. (28) Говорят, что и Юстиниана она приручила не столько ласками, сколько силой злых духов. (29) Ибо не был он столь разумен, справедлив и устойчив в добродетели, чтобы противостоять подобному злому умыслу, но явно был обуреваем страстью к убийствам и деньгам; тем же, кто обманывал его и льстил ему, он без труда уступал. (30) Даже в делах для него особенно важных он без всякой причины бывал переменчив и постоянно оказывался подобен облаку пыли. (31) Поэтому ни у кого из его родственников и знакомых никогда не было на него твердой надежды, ибо непостоянство мысли отличало все его поведение. (32) Поэтому он, как было сказано, был так легко доступен для знахарей и так просто оказался во власти Феодоры, и потому-то василиса так сильно любила Петра, изощренного в подобных делах. (33) Василевс с трудом отрешил его от должности, которую он прежде занимал, но по настоянию Феодоры он немного времени спустя назначил его главой сокровищниц [226], сместив с этого поста Иоанна, который занимал его до того в течение каких-то немногих месяцев [227]. (34) Был этот муж родом из Палестины, очень кроткий и добрый, не умевший находить средства для незаконного добывания денег и никому на свете не причинивший вреда. (35) И конечно, весь народ особенно любил его. Поэтому он совсем не нравился Юстиниану и его супруге, которые, как только против ожидания обнаруживали среди своих помощников человека прекрасного и доброго, терялись, крайне раздражались и всячески старались как можно быстрее от него избавиться.
(36) Итак, сменив этого Иоанна, Петр стал во главе царских сокровищниц и вновь послужил для всех главным виновником их несчастий. (37) Ибо, урезав большую часть средств, которые издревле предназначались для ежегодной раздачи их василевсом многим людям в виде «утешения», он сам нечестным образом разбогател за счет общественных средств, а часть их отдал василевсу [228]. (38) И лишившиеся этих средств пребывали в большой печали, так как и золотую номисму он счел нужным выпускать не такой, как было принято, но уменьшив ее, чего раньше никогда не бывало [229].
(39) Так обстояло у василевса с этими архонтами. Я же примусь за рассказ о том, как он повсеместно погубил землевладельцев. (40) Конечно, нам было достаточно, упомянув ранее о посылаемых по всем городам архонтах, указать на страдания и этих людей. Ибо эти самые архонты притесняли и грабили в первую очередь владельцев земель. А теперь я расскажу обо всем остальном.
XXIII. Прежде всего издревле существовал обычай, чтобы каждый, кто владеет Римской державой, не единожды, но многократно прощал всем подданным то, что они задолжали казне, чтобы у тех, кто испытывает нужду и не знает, откуда ему выплатить эти недоимки, не висела вечно петля на шее и чтобы не давать сборщикам податей предлога для вымогательства по отношению к тем, у кого подати полностью уплачены и никаких долгов не имеется. Этот же человек за тридцать два года не сделал для подданных ничего подобного. (2) Поэтому обедневшие были вынуждены бежать и никогда уже больше не возвращаться. (3) А вымогатели терзали самых добропорядочных людей, выдвигая против них обвинение, будто они с давних пор платят подать меньше той, которой обложена их земля. (4) И эти несчастные боялись не только того, что будут обложены новым налогом, но и возможности того, что окажутся отягощены совершенно несправедливыми налогами за такое множество лет. (5) И поэтому многие действительно отдавали свое [достояние] либо вымогателям, либо казне и уходили [куда глаза глядят]. (6) Далее, несмотря на то что мидийцы и сарацины разграбили большую часть Азии [230], а гунны, славяне и анты – всю Европу, разрушив до основания одни города и тщательнейшим образом обобрав другие посредством денежных контрибуций;
несмотря на то что они увели в рабство население вместе со всем его достоянием и своими ежедневными набегами обезлюдили всю землю, он ни с кого не снял податей, сделав единственное исключение для взятых приступом городов, и то лишь на год [231]. (7) Но даже если бы он, подобно василевсу Анастасию, решил на семь лет освободить от подати взятые [врагом города], я думаю, он и тогда бы не сделал того, что [учитывая обстоятельства] ему следовало бы сделать, поскольку Кавад [232]ушел [из римской земли], не причинив даже малейшего вреда постройкам, между тем как Хосров, предав огню, разрушал все до основания и причинял к тому же больше страданий своим жертвам. (8) И для этих людей, с которых он снял [эту] до смешного малую часть подати, и для всех остальных, принимавших на себя удары мидийского войска, при том что и гунны, и варвары-сарацины постоянно грабили земли Востока, а варвары в Европе ежедневно и беспрестанно совершали то же самое по отношению к тамошним римлянам, василевс этот тотчас оказывался страшнее всех варваров. (9) Ибо, как только уходили враги, хозяева земель немедленно бывали опутаны синоной [233], эпиболэ [234]и диаграфэ [235]. (10) Что это за названия и что они означали, я сейчас объясню.
