Я послал тебе бересту - Янин Валентин Лаврентьевич (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно TXT) 📗
Но ведь, закладывая раокод .в 1953 году, мы хорошо знали, что Козмодемьянская улица проходит где-то здесь, рядом с раскопом. Надеялись даже, что она попадет в границы раскапываемого участка. Те же надежды вселяли размышления о местонахождении построенных Юрием Онцифоровичем церквей. Одну из них — не сохранившуюся до наших дней церковь Николы — он построил где-то на Холопьей улице. А это все тот же район раскапываемого участка. Все указания сходились, и, как в известной игре «холодно—горячо», грамота № 94, -найденная не на усадьбе, а у мостовой, кричала: «Горячо!».
А тут еще новое знаменательное событие произошло на раскопе. На усадьбе «Д», примыкавшей с запада к Великой улице, из земли показались остатки фундаментоз каменной постройки. По правде сказать, сначала участники экспедиции этому открытию мало обрадовались. Решили, что это церковь. А где церковь, там кладбище. А где кладбище, там -зсегда все слои перерыты и перемешаны так, что хоть раскопки переноси на новое место. Однако скоро стало очевидно, что это остатки оснований не церкви, а гражданского здания — жилого дома, терема в два или три этажа. Сейчас, когда раскопки на Неревском конце завершены, подсчитано, что единственное открытое здесь каменное здание приходится на 1100 деревянных. И это особенно подчеркивает его исключительность. Но исключительность каменной постройки была хорошо понятна и тогда. Ее фундаменты прорезали всю толщу напластований культурного слоя — а эта толща была равна почти четырем метрам — и покоились на сваях, забитых в материковый грунт. На протяжении всего сезона 1953 года экспедиция, последовательно снимая слой за слоем, имела дело с остатками этих фундаментов. Что и говорить, усадьба, рядом с которой нашли грамоту № 94, была необычной!
Спустя несколько дней уже не на мостовой, а на территории необычной усадьбы «Д» нашли новую грамоту — номер 97, тоже обрывок, сохранивший лишь две начальные строки, но имя Юрия читалось и здесь: «Господину Юрию челом бее Ортьмъка и Деица. Рожь прода-ють по...».
Грамота сообщала, по-видимому, о ценах на рожь. Категорической уверенности в том, что это письмо послано Юрию Овцифоровичу, не было. Но и противопоказаний такому предположению грамота не содержала. Она найдена в слое начале XV века. И Юрий назывался в ней «господином». И еще этот каменный терем рядом. Дата его постройки — рубеж XIV и XV веков — уже была установлена.
А дальше события развертывались так.
В следующие несколько дней не обнаружено ни одной новой грамоты. Полностью прошли слои шестого яруса. Потом седьмого. Ни одной грамоты. А затем, в слоях восьмого яруса нашли, наконец, грамоту, которой, естественно, дали номер 98. Это был небольшой обрывок в две строки. И эти строки сохранились не на всю длину, а только в левой части; справа они безжалостно оборваны. Но зато какие это обнадеживающие строки! Вот обрывок первой строки: «Поклоно от Нуфрея ко пос...». А это уцелевшая часть второй: «...и Смену. Господ...».
Что же из этого обрывка ясно? Во-первых, что письмо написано каким-то Онуфрием. Во-вторых, что его адресатами были сразу два человека: вторая строчка начинается союзом «и» — «и Семену». А в-третьих, можно вдоль и поперек обшарить православные святцы и установить что ни одного имени, которое начиналось бы на «Пос...», в них нет. Значит, письмо послано какому-то посаднику и Семену. Представляете, как все были наэлектризованы!
Наверху прорись грамоты № 94, находкой которой началось наше знакомство с перепиской посадничьей семьи Онцифоровичей. Внизу прориеь грамоты № 98, первого письма к посаднику Онцифору. Грамота состоит из двух кусков, найденных в разные дни
Но погодите радоваться. Мы ведь не учли, что первого адресата могли называть не православным, церковным именем, а русским или же по прозвищу. В древности человек, как правило, имел два имени. Одно давалось ему при рождении, оно не было похоже на принятые церковью. Другое же он получал при крещении, его брали из святцев. Вон в предыдущей грамоте назван Деица, а попробуйте найти такое имя в святцах.
В прошлом веке лингвист и историк Н. М. Тупиков составил один из самых интересных русских словарей, единственный в своем роде «Словарь древнерусских личных собственных имен», по которому можно выяснить, какие имена употреблялись русскими людьми в средние века наряду с христианскими. Откроем этот словарь. Ну как? Нет имен на «Пос...»? Увы, есть. И на любой вкус. Вот они: Посахно, Поскотинной, - Поскребта, Посмик, Посник, Посока, Посолейко, Посол, Посоха, Поспей, Поспелой, Поспел, Постанка, Постник, Постой, Постоялко, Постражий и даже Постригач! Некоторые из этих имен и по сей день живут в современных фамилиях: Поскребышев, Посохин, Поспелов, Постников. Нужно оговориться, что словарь Туликова далеко не полон, много неизвестных раньше имен было ©первые прочтено только в берестяных грамотах. Но и без этой оговорки видно, что мы поспешили со своими радостями.
Но вот прошел день, и на стол ложится еще один кусок бересты, найденный метрах в четырех от грамоты № 98. Тоже обрывок. Но что-то в нем знакомое. Будто не в .первый раз видим мы эти крупные, украшенные косыми отсечками 'буквы. И цветом береста напоминает другой, уже виденный берестяной лист. И виденный недавно, только что. Осторожно прикладываем к новой находке грамоту № 98. Ну конечно же,_ обе полоски сходятся по линии разрыва. Обрывки букв одного куска сливаются с обрывками букв другого.
Это длинная, почти в полметра грамота, которая и из двух кусков не составляется целиком. Первая строчка, оборванная на самом интересном месте, так и не нашла себе продолжения. Посмотрим, что проч-тется во второй. Помните? В первом обрывке вторая строчка кончалась так: «Господ...». Наверное, начало слова «господин»? Тогда мы могли только гадать. А теперь получили возможность прочесть и удостовериться: «...ине...».
«Господине...» — слово «господин» в неупотребляемом теперь звательном падеже. Автор письма обращается к своему адресату, этому самому «Пос...», называя его «господином». Но что это? «О-н-с-и-ф-о-р-е...». .«(Господине Онсифоре»! Вот все и встало на свои места. Автор письма называет своего адресата не Посахном, и не Постником, и даже не По-стригачом, а «господином Онцифором». Значит, загадочное «пос...» — начало не имени, а титула. Теперь мы можем восстановить и утраченную часть первой строки. Там нет куска текста примерно в двадцать четыре буквы. Как же заполнить этот разрыв? Да, наверное, так: «КО ПОС (аднику господину Онсифору) И СМЕНУ...». В восстановленной части двадцать три буквы.
Теперь прочтем всю грамоту в ее сохранившейся части:
«Поклон от Нуфрея ко пос (аднику господину Онсифору) и Смену. Господине Онсифоре, роба и холопо твои, дете мои. У мене Неверови-ци д...». Существует, по-видимому, еще один обрывок того же письма, но поскольку он не прикладывается непосредственно к первым двум кускам, то остаются некоторые сомнения в этом; обрывок получил номер 100: «...а в охото мне, го(сподине)... ве мое и детей моихо».
Слово «холоп» в древней Руси означало «раб», слово «раба» — «рабыня». Речь в грамоте, возможно, идет о разделе рабов, холопов. Раб и рабыня остаются у Онцифора, а их дети должны принадлежать Онуфрию. Или, может быть, дети Онуфрия стали холопами Онцифора. В любом случае уместно вспомнить здесь еще раз главу «Медное» из книги Радищева. В этой главе рассказывается о продаже с молотка крестьянской семьи за долги господина. «Неверовичи», упомянутые в обрывке, это, вероятно, жители деревни Неверове Деревни с таким названием в Новгородской земле XIV—XV веков были. Существовали тогда же, между прочим, и два сельца — Неверичк и Неверовичи. Может, одно из них и имеется в виду.
Вернемся, однако, к Онцифору. В списках новгородских посадников нет двух Онцифоров. Есть только один — Онцифор Лукинич, отец Юрия Онцифоровича. Уже сама по себе находка адресованной ему грамоты на усадьбе «Д» значительна. Ведь именно на этой усадьбе немного позднее был выстроен каменный терем: здесь же уже обнаружены две грамоты, посланные на имя его сына Юрия, а показаниями других источников также было как бы «запеленговано» место жительства, семьи Онцифоровичей-Мишиничей. Новая находка с полной достоверностью и окончательно определила принадлежность Онцифоровичам усадьбы «Д». А ведь к раскопкам этой усадьбы экспедиция только приступила, затронув пока ее самую незначительную часть. Основных открытий нужно было ждать впереди.
