Шок будущего - Тоффлер Элвин (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Так, во многих американских пригородах имеется специальная коммерческая служба «Welcome Wagon» — рекламный автофургон с буклетами, образцами местной продукции и т. п., раздаваемыми приезжим или новым поселенцам, — которая ускоряет этот процесс, знакомя вновь прибывших с главными магазинами и агентствами в данном районе. Служащий такой службы, получающий зарплату за свои труды (обычно это бывает женщина средних лет), посещает новичков, отвечает на их вопросы о сообществе, в которое они попали, оставляет им брошюрки и иногда — сертификаты дешевых подарков, которые можно получить в местных магазинах. Поскольку это оказывает влияние лишь на отношения сервисного характера и вряд ли представляет собой что — то большее, чем одну из форм рекламы, постольку воздействие, оказываемое этой службой, весьма незначительно.
Однако процесс установления отношений с новыми соседями и друзьями очень часто эффективно ускоряется благодаря некоторым людям — обычно это бывают разведенные или одинокие старые женщины, — которые выполняют функцию неформальных «интеграторов» сообщества. Такие люди встречаются во многих давно сложившихся пригородах и жилых кварталах. Их функция описана социологом — урбанистом Робертом Гутманом из университета Ратжер. Он отмечает, что хотя «интеграторша» сама по себе часто находится вне основного потока социальной жизни сообщества, она получает удовольствие от того, что служит как бы «мостиком» для вновь прибывших сюда людей. Она проявляет инициативу в организации вечеринок и других встреч. Новички бывают польщены тем, что какой — то человек, живущий здесь долго, «старожил» (во многих местах быть «старожилом» — значит прожить тут года два), хочет их пригласить. Увы, новоселы быстро понимают, что сама «интеграторша» здесь лишь сторонний наблюдатель, поэтому они обычно скоро дистанцируются от нее. «К счастью для интегратора, — говорит Гутман, — к тому времени, когда он или она занимались тем, чтобы ввести приезжего в сообщество, а приезжий уже начинал отдаляться от интегратора, туда снова прибывали новые люди, которым интегратор опять мог протянуть свою дружескую руку».
Другие люди в округе также помогают ускорить процесс установления связей. Так, говорит Гутман, в районах — новостройках, «как показал опрос, агенты по продаже недвижимости часто знакомили соседей друг с другом еще до того, как они стали владельцами. В некоторых случаях новых Домохозяек, поодиночке или группами, приглашали домохозяйки, живущие по соседству. Соседские жены или их мужья встречались друг с другом случайно, работая в саду, или убирая свой двор, или заботясь о детях. Кроме того, бывали и другие встречи, обычно инициированные детьми, которые часто первыми устанавливали контакт с людьми, живущими в этом новом районе».
Местные организации также вносят важный вклад в то, чтобы помочь человеку быстро включиться в новую обстановку. Это чаще бывает среди домовладельцев в пригородах, чем среди жителей жилых массивов. Церкви, политические партии, женские организации предоставляют возможность установить контакты, к которым стремятся новоселы. По Гутману, «иногда какой — либо сосед говорил приезжему о наличии добровольного объединения и даже приводил его на первую встречу, но даже и в этих случаях вновь прибывший должен был сам найти свою собственную «первичную» группу внутри этого объединения» [73].
Понимание того, что эта перемена места не последняя, что кочевники опять будут собирать свои пожитки и мигрировать отсюда, препятствует созданию новых связей, которые были бы более прочными, чем модульные; это означает, что если отношения вообще должны создаваться, то пусть они входят в жизнь побыстрее.
Однако если период вживания в новую обстановку сжимается во времени, то сокращается и период отвыкания от старых условий. Это особенно верно для сервисных отношений, которые, будучи крайне ограниченными, могут и возникать, и заканчиваться очень быстро. «Они приходят и уходят, — говорит хозяин одного пригородного продовольственного магазина. Однажды вы обнаруживаете их отсутствие, а потом узнаете, что они переехали в Даллас». «Лавочники в Вашингтоне, Колумбия, редко имеют шанс установить длительные отношения со своими покупателями», — пишет репортер в «Business Week». «Все время — разные лица», — говорит кондуктор пригородного поезда в Нью — Хавен.
Даже маленькие дети быстро осознают временный характер человеческих связей. «Нянечка», которая была в прошлом, уступила свое место службе «бэби — ситтер», которая каждый раз, когда надо побыть с ребенком, присылает разных людей. Та же тенденция к усеченным во времени отношениям отражается в отказе от семейного доктора. Старый семейный доктор, врач общей практики, не имел компетенции узкого специалиста, но по крайней мере у него было одно преимущество — он мог наблюдать за одним и тем же пациентом в течение всей его жизни. Сегодня же больной не остается на одном месте. Он не общается с одним и тем же терапевтом, а порхает от одного специалиста к другому и меняет врачей каждый раз, когда переселяется на новое место. Даже в пределах какой — либо одной связи контакты между людьми становятся все более короткими. Так, авторы «Крествудских Высот», обсуждая взаимодействия с различными специалистами и юристами, отмечают «малую длительность контактов друг с другом… Природа таких контактов, а они в свою очередь являются функцией очень насыщенной жизни обоих участников, жизни в условиях до предела спрессованного времени, предполагает, что всякое сообщение должно быть сжато до пределов очень короткого коммюнике, причем даже таких коммюнике не должно быть слишком много…» [74] Влияние на здоровье фрагментации и сокращения времени отношений между пациентом и врачом этот вопрос должен быть подвергнут серьезному специальному исследованию.
ДРУЖЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В БУДУЩЕМ
Каждый раз, когда семья сдвигается со своего места, она стремится также «отбросить» от себя определенное количество неблизких друзей и знакомых. Когда их покидают, то обычно и забывают. Но не все отношения прекращаются после территориального разделения людей. Мы скорее всего сохраним контакты с парой друзей из того места, где мы раньше жили, а также будем стараться время от времени общаться с родственниками. Однако с каждым новым переездом происходит неумолимое стирание этих связей. Сначала оживленная переписка с обеих сторон, случайные визиты или телефонные звонки. Однако постепенно контакты становятся все реже и в конце концов прекращаются. Типичный англичанин, живущий в пригороде Лондона, рассказывает о том, что с ним было после того, как он покинул Лондон: «Вы не можете забыть его (Лондон). Ваша семья еще не полностью живет здесь. У нас еще остались друзья, живущие в Пламстеде и Элтхэме. Мы обычно бываем там каждый выходной. Однако это не может длиться долго».
Джон Барт так изобразил чувство перемены, наступающей в дружеских отношениях, в повести «Плавучая опера»: «Наши друзья плывут мимо; какое — то время нас несет вместе с ними; они уплывают вперед, и мы должны или полагаться на слухи, или совсем потерять их след; но вот они снова плывут назад, и мы должны или обновить наши дружеские связи — поймать то, чего уже нет, — или же признать, что у нас больше нет с ними общего языка, мы уже не понимаем друг друга» [75]. Единственный недостаток в этом описании — умолчание о том, что возникают, исчезают и вновь возобновляются дружеские связи в русле лениво текущей реки, которая то и дело петляет. Сегодня же этот поток движется с большим ускорением. Дружеские отношения (если использовать ту же метафору) все больше становятся похожими на контакт гребцов разных каноэ, преодолевающих быстрины в реке перемен. «Очень скоро, — говорит профессор Эли Гинцберг из Колумбийского университета, — все мы станем людьми столичного типа, не имеющими связей или обязательств по отношению к своим старым друзьям и соседям».
