История подлинного джаза - Панасье Юго (читать книги без .txt) 📗

Почему Франция дала так много джазовых музыкантов? — До войны: Аликс Комбель, Джанго Ренар, Стефан Граппелли. — Гарлем на Монмартре. — После войны: Нью-Орлеан в Сен-Жермен-де-Пре. — Ги Лоньон, Ги Лафитт

Джаз является музыкальным языком негров США, но, как мы видели, и некоторым белым удалось освоить его в совершенстве и говорить на нем не хуже негров. Из европейцев следует назвать английского трубача и руководителя оркестра Хемфри Литтлтона, одного из главных зачинщиков возрождения нью-орлеанского стиля по эту сторону Атлантики, и великолепного швейцарского тенор-саксофониста Эдди Брюннера.

Однако, помимо США, именно Франция дала наибольшее количество замечательных белых джазменов. Объяснить это явление, которое признают, прежде всего, сами негры, можно двумя причинами. Первая — частое посещение Франции негритянскими музыкантами. На следующий же день после окончания первой мировой войны в Париже можно было услышать первоклассных солистов — Томми Ледниера и Сиднея Бекета; позднее Мильтона Меззрова, Фэтса Уоллера, Луи Армстронга и Дюка Эллингтона, Коулмена Хокинса, Бенни Картера. Тенор-саксофонист Биг Бой Гуди, трубач Билл Коулмен в период между первой и второй мировой войной даже обосновались в Париже. Они нашли во Франции, прежде всего, почти полное отсутствие расовых предрассудков. У французских музыкантов была возможность не только слышать негров, но и жить в контакте с ними.

Второй причиной превосходства французов над остальными европейцами в области джаза является их способность быстро схватывать. Сознательно или нет, они, поступив «в школу негров», старались выражаться на их музыкальном языке, а не приспосабливать этот язык к европейским нормам.

Скрипач Стефан Граппелли, перейдя в 1927 году от классики к джазу, применил к своему инструменту стиль Армстронга и стал одним из лучших джазовых скрипачей. Выдающийся тенор-саксофонист и руководитель оркестра Аликс Комбель тоже имел классическое образование (его отец был блестящим солистом оркестра Республиканской Гвардии). Однако Комбель сумел так хорошо обучиться в «школе негров», что его игру не отличить от игры цветного музыканта. Разумеется, дело тут не в рабском подражании. Просто для Комбеля джаз оказался лучшим средством выражения его щедрого темперамента, внутреннего накала, проявляющегося в первом же звуке его соло. Когда Комбель берется за корус, он не ищет, не топчется, как некоторые, — он в любую минуту готов сыграть фразу, полную смысла, свинга и силы. У него прекрасный объемный звук, богатая фантазия, много неожиданных оборотов. Его стиль, на который сначала сказали влияние Коулмен Хокинс и Чу Берри, очень скоро стал настолько индивидуальным, что его нельзя спутать ни с кем другим.

Случай Джанго Ренара совсем иного рода, и притом совершенно исключителен. Мы причисляем Джанго к французским музыкантам лишь потому, что его карьера почти целиком проходила в нашей стране (в США он выезжал только однажды). Цыган Джанго Ренар родился в кибитке 23 января 1910 года в Бельгии. Этот загадочный народ чем-то похож на негритянскую расу — музыкальной одаренностью, беззаботным отношением к завтрашнему дню и склонностью к жизни, свободной от условностей и наших предрассудков.

В раннем детстве Джанго играл на скрипке, но вскоре предпочел гитару и стал таким виртуозом, что местные цыгане приходили слушать его к кибитке, стоявшей на окраине Парижа. Музыкальную карьеру Джанго чуть не оборвал несчастный случай: однажды кибитка загорелась, и спавший Джанго получил сильные ожоги левой половины тела. Он поправился, но не мог владеть безымянным пальцем и мизинцем левой руки, которой гитаристы прижимают струны для изменения высоты звука. Джанго около шести месяцев был не в состоянии играть. Потом снова взял гитару, придумал новую, удобную для его изувеченной руки аппликатуру и стал играть не хуже прежнего, виртуознее любого другого гитариста!

В это время он открыл для себя существование джаза. Растущая популярность Джанго привлекла внимание профессиональных музыкантов. Саксофонист-кларнетист Анре Экиан пригласил его в свой оркестр. Чтобы Джанго не вздумалось нарушить контракт, Экиан каждое утро приезжал за ним к кибитке.

В 1934 году Джанго Ренар и Стефан Граппелли создали Квинтет Французского Хот-клуба — первый значительный европейский ансамбль, который впервые в истории джаза состоял исключительно из струнных: гитарист Джанго, скрипач Граппелли, контрабасист и два аккомпанирующих гитариста. Квинтет имел большой успех у широкой публики и у любителей джаза. Публике нравилось, что ансамбль играет не шумно и, в отличие от больших оркестров, где преобладают медные инструменты, не раздражает слух.

Джанго был и непревзойденным виртуозом, и бесподобным аккомпаниатором, и изумительным импровизатором. Полнокровность игры, свинг и ровность темпа позволяли ему заменить своей гитарой всю ритмическую группу, включая ударные. В этом нетрудно убедиться, послушав пластинки, записанные им в 1939 году с Рексом Стюартом и двумя другими музыкантами оркестра Эллингтона.

Богатство идей Ренара-импровизатора казалось неисчерпаемым. Сначала в его стиле было что-то цыганское, но очень скоро Джанго заговорил на чистом языке джаза и в чрезвычайно самобытной манере. И, наконец, Ренар являлся замечательным композитором, но не в классическом смысле слова (он не знал нотной грамоты), а как творец очаровательных мелодий (и даже аранжировок), которые диктовал, играя их на гитаре.

Жизнелюбие Джанго находило отражение не только в его музыке. Бескорыстный, не заботящийся о карьере, он мог нарушить самый выгодный контракт единственно потому, что на улице, например, стоит прекрасная погода и ему больше хочется дышать свежим воздухом, смотреть на деревья и реки, чем играть в тесном кабачке. Джанго Ренар скончался в деревне 16 мая 1953 года от сердечного приступа.

Итак, еще накануне войны 1939 года в лице Джанго Ренара и Аликса Комбеля Франция имела двух музыкантов международного класса, а также ряд талантливых инструменталистов, например, Филиппа Брена и Алекса Ренара. Их часто можно было видеть в ресторанчиках Монмартра в обществе приезжих негритянских музыкантов — скрипача Эдди Сауса, приехавшего на Выставку 1937 года, выдающегося пианиста Тедди Уэдерфорда, членов оркестра Тедди Хилла, игравшего в ревю Коттн-Клуба в Мулен-Руж. У Хилла играли замечательные музыканты — тромбонист Дики Уэллс, контрабасист Ричард Фуллбрайт, альт-саксофонист Хауерд Джонсон. В 1937 году они записали в Париже (под руководством Дики Уэллса и при участии Джанго) одну из первых и лучших французских серий джазовых пластинок.