Книга шифров. Тайная история шифров и их расшифровки - Сингх Саймон (электронные книги бесплатно TXT) 📗
Еще одним криптоаналитиком, который не успел получить общественное признание при жизни, стал Алан Тьюринг. Вместо того чтобы провозгласить его героем, его подвергли гонениям за гомосексуальность. В 1952 году, когда он заявил в полицию о краже со взломом, то по наивности открыл, что имел гомосексуальные связи. Полиции ничего не оставалось, кроме как арестовать и обвинить его согласно закону, запрещавшему гомосексуализм. Газеты сообщили о последующем судебном разбирательстве и о признании его виновным; тем самым Тьюринг был публично опозорен.
То, что хранилось Тьюрингом в тайне, теперь было выставлено на всеобщее обозрение, и его сексуальная направленность стала известна всем. Британское правительство лишило его доступа к секретным материалам. Ему запретили работать над исследовательскими проектами, связанными с разработкой компьютера. Его заставили пройти консультацию у психиатра и подвергнуться гормональному лечению, что сделало его импотентом и превратило в толстяка. В следующие два года его состояние стало крайне подавленным, и 7 июня 1954 года он вошел к себе в спальню с кувшином раствора цианида и яблоком. Двадцатью годами раньше он напевал песенку злой колдуньи: «В напиток яблоко макнешь и навеки ты уснешь». И вот теперь он был готов подчиниться ее заклинанию. Он окунул яблоко в раствор цианида и несколько раз откусил. В возрасте всего лишь сорока двух лет одни из истинных гениев криптоанализа покончил с собой.
5 Языковой барьер
В то время как британские дешифровальщики взламывали немецкий шифр «Энигма» и меняли ход войны в Европе, раскрытие американскими дешифровальщиками японского машинного шифра, известного как «Пурпурный», в не меньшей степени повлияло на события в Тихоокеанском регионе. Так, в июне 1942 года американцы сумели дешифровать сообщение, в котором в общих чертах излагался план японцев: отвлекающей атакой стянуть военно-морские силы США к Алеутским островам, что позволило бы японскому флоту овладеть атоллом Мидуэй, который и был их подлинной целью. Хотя американские корабли вроде бы оставили Мидуэй, как и предполагалось японцами, но они все время оставались неподалеку. Когда американские криптоаналитики перехватили и дешифровали приказ японцев атаковать Мидуэй, корабли смогли быстро вернуться и принять участие в одном из самых важных сражений на Тихоокеанском театре военных действий. Как сказал адмирал Честер Нимиц, американская победа при Мидуэе «была, по сути, победой разведывательной службы. Пытаясь застать врасплох, японцы были застигнуты врасплох сами».
Почти год спустя американские криптоаналитики дешифровали сообщение, в котором был указан предполагаемый маршрут посещения северных Соломоновых островов адмиралом Исороку Ямамото, главнокомандующим японским флотом. Нимиц, чтобы перехватить и сбить самолет Ямамото, решил послать истребители. Ямамото, известный своей маниакальной пунктуальностью, прибыл к месту своего назначения точно по графику, в 8.00 утра, как и было указано в перехваченном сообщении. Там-то и встретили его восемнадцать американских истребителей Р-38, которые сумели уничтожить одну из наиболее влиятельных фигур японского верховного командования.
Несмотря на то что и японский шифр «Пурпурный», и немецкий шифр «Энигма» были в конце концов раскрыты, но первоначально они обеспечивали безопасность связи, и для американских и британских криптоаналитиков оказались по-настоящему крепкими орешками. На самом деле, если бы шифровальные машины использовались как положено — без повторяющихся разовых ключей, без силей, без ограничений по установкам на штепсельной коммутационной панели и расположениям шифраторов и без шаблонных сообщений, которые приводили к появлению крибов, то вполне, вероятно, что их вообще никогда бы не смогли взломать.
Подлинная стойкость и возможности применения машинных шифров была продемонстрирована шифровальной машиной Турех (или Туре X), которая применялась в британской армии и воздушных силах, а также шифровальной машиной SIGABA (или М-43-С), которая использовалась в американских войсках. Обе они были сложнее Энигмы, обеими пользовались так, как следовало, а потому взломать их не удалось на протяжении всей войны. Криптографы союзников были уверены, что сложные шифры электромеханических шифровальных машин могут обеспечить надежную и безопасную связь. Но сложные машинные шифры — это не единственный способ обеспечения безопасности связи. И действительно, одна из наиболее надежных и стойких форм шифрования, которой пользовались во Второй мировой войне, была также одной из самых простых.
Во время тихоокеанской кампании американские военные стали понимать, что шифровальным машинам, таким как SIGABA, присущ принципиальный недостаток. Хотя электромеханическое зашифровывание давало сравнительно высокий уровень стойкости, оно происходило мучительно медленно. Сообщение следовало вводить в машину букву за буквой, далее буква за буквой выписывать то, что получалось в результате зашифровывания, а затем весь шифртекст должен был передаваться радистом. При получении зашифрованного сообщения радист должен был передать его шифровальщику, который выбирал правильный ключ и вводил зашифрованный текст в машину, выписывая буква за буквой получающийся текст. Эту непростую операцию можно выполнять в штабе или на борту корабля, когда позволяет время и есть для этого место, но если вокруг враги и обстановка напряженная, как то было, к примеру, на островах в Тихом океане, машинное шифрование не годится. Один из военных корреспондентов так описывал трудности осуществления связи в разгар сражения в джунглях: «Когда бой шел на пятачке, все должно было делаться в доли секунды. Для зашифровывания и расшифровывания времени не было. В такие моменты последней надеждой оставалась английская речь — и чем грубее, тем лучше». К несчастью для американцев, многие японские солдаты учились в американских колледжах и достаточно свободно говорили — и ругались — по-английски. Ценная информация об американской стратегии и тактике попала в руки противника.
Одним из первых, кто постарался решить эту проблему, был Филипп Джонстон, инженер, живущий в Лос-Анджелесе; он был слишком стар, чтобы участвовать в войне, но тем не менее хотел послужить своей стране. В начале 1942 года он приступил к разработке системы шифрования, вдохновленный собственным опытом, вынесенным из детства. Сын протестантского миссионера, Джонстон рос в резервациях индейцев племени навахо в Аризоне, в результате чего он полностью воспринял культуру навахо. Он был одним из немногих людей, свободно говорящих на их языке, что позволяло ему выступать в качестве переводчика при переговорах между индейцами навахо и правительственными чиновниками. Его деятельность в этом качестве достигла кульминации во время поездки в Белый дом, когда девятилетний Джонстон переводил для двух индейцев навахо, которые просили президента Теодора Рузвельта о более справедливом обращении с их народом. Полностью осознавая, насколько этот язык был непонятным для всех, кто не являлся членом племени, Джонстону пришла в голову идея, что язык индейцев навахо, или любых других аборигенов, мог бы служить в качестве практически нераскрываемого кода. Если бы в каждом батальоне на Тихом океане служили два коренных жителя Америки, то безопасная связь была бы гарантирована.
Он подал эту мысль подполковнику Джеймсу Е. Джонсу, начальнику связи района в Кемп-Эллиоте, неподалеку от Сан-Диего. Произнеся всего лишь несколько фраз на языке индейцев племени навахо озадаченному офицеру, Джонстон сумел убедить его, что эта идея заслуживала серьезного рассмотрения. Две недели спустя он вернулся с двумя индейцами навахо, готовый провести демонстрационные испытания перед старшими офицерами морской пехоты. Индейцев навахо изолировали друг от друга; одному из них дали шесть стандартных сообщений на английском языке, которые он перевел на язык навахо и передал по радио своему товарищу. Второй индеец, получив радиограммы, снова перевел их на английский язык и передал офицерам, которые сравнили их с оригиналами. Как оказалось, испытания прошли безупречно, и офицеры морской пехоты дали добро на экспериментальный проект, приказав немедленно приступить к их набору на военную службу.
