Князья Хаоса. Кровавый восход норвежского блэка - Седерлинд Дидрик (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
Стоит обратить внимание, как некоторые люди становятся Сатанистамн воспринимают Сатанизм как особую религиозную форму. Я назвал бы многих из них христианами, потому что та ненависть, которую они извергают из себя, показывает что в душе они, быть может, любят бога и что Иисус не безразличен им. Думаю, это возможно. Крайняя степень ревности — это когда люди убивают своего возлюбленного. Ненависть по отношению к церкви отнюдь не идёт в разрез с христианскими канонами. Очень многие добрые христиане ненавидели церковь. Может быть, это и не так, но в некоторой степени, я считаю, их Сатанизм можно рассматривать как течение в христианстве.
На мой взгляд, важно провести черту между «оппортунистическим» крылом Сатанизма и его «серьёзной» частью. Их вожди имеют очень четкую религиозную концепцию, поэтому я не назвал бы их оппортунистами. В своём корне норвежский Сатанизм имеет очень тесное родство с норвежским христианством.
Сатанизм в Норвегии базируется на каких-либо традициях?
В нордической религии определённо существует оккультная традиция, это безусловно. Более того, оккультные тенденции просматриваются и в самом христианстве как времён средневековья, так и после Реформации. Так что традиция оккультного в религии имеет глубокие корни. Я бы даже сказал, что средневековый обычаи сжигать на костре ведьм тоже имеет оккультную основу, которая и сегодня очень близка церкви, так как её природа — это идея бессмертия.
В беседе со мной Ихсахн сказал, что больше всего он ненавидит в Церкви её слабость, отсутствие морали. Церковь бессмертна, и, это её качество он тоже сильно ненавидит. Если христианская церковь стала бы жёстче по отношению к людям, стала бы наказывать более сурово, то уважал бы её значительно больше. По мне это весьма христианская мысль.
Сатанизм есть просто иное проявление христианского оккультизма. Масонство, к примеру, тоже оккультная христианская традиция. Крайние христианские секты имеют сильную связь с оккультизмом. Все оккультные явления, люди типа Августа Стриндберга, оккультные общества, появлявшиеся за последние два столетия, непосредственно связаны с христианством. А может быть, моё понимание христианства просто более широкое.
А как Вы определите оккультизм?
Оккультизм оперирует тёмными сторонами человеческой природы. Он основан на адогматическом мышлении — на базе своего собственного опыта ты принимаешь самостоятельные решения. Ты не нуждаешься в религиозных заповедях, законах и тому подобном. Это крайняя форма субъективного религиозного опыта. Это может быть чем угодно. Под такое определение подпадают и некоторые харизматические христианские конфессии. Для них не существует закона, не существует правительства, они заняты только духовным поиском, они останавливаются только на тех аспектах, к которым предрасположены, и неизбежно сталкиваются с теми "тёмными сторонами", о которых я говорил раньше. В этом смысле их тоже можно назвать "оккультными".
Христианская месса — это оккультный ритуал?
В ней присутствуют оккультные моменты. Причастие, например, в католической и православной церквях, имеет оккультные черты, но я бы не сказал, что это оккультный обряд.
Или взять приношение в жертву того, что вы, возможно, любите, — по сути дела убийство, — имеет оккультные оттенки, но таковым не является. Между этими явлениями существует связь, просто мы плохо знаем историю вопроса, и поэтому, когда мы сегодня вдруг столкнулись с проблемой Сатанизма, он кажется нам чем-то новым и не имеющим прецедентов; мы смотрим на него со словами: "Ух ты, а что это?" А на самом деле это очень, очень давняя традиция религиозности, основанная на человеческом опыте и обрядах. В ней нет ничего нового. Откройте Ветхий Завет — Бог тоже сжигал города, убивал народы, когда они чем-то его не устраивали. В этом аспекте религии нет ничего нового.
У меня есть веские причины делать подобные выводы, потому что я руководствуюсь соображением, что даже Сатанизм имеет гуманные черты. Как размышляет постсовременный человек? Он видит некое явление, которое ему представляется чересчур экстремальным, и сразу же берётся осуждать его. Эти люди мгновенно становятся в его глазах париями, которых должно ненавидеть и следует изолировать от общества. Мне такая психология видится ошибочной.
Если рассматривать Сатанизм как отражение духовной жизни и духовной традиции которой мы следуем, то, как мне кажется, Сатанисты предстанут в более гуманном свете. Тогда их можно рассматривать как людей, облечённых моральными принципами, имеющих свои причины быть не такими, как все, которые пытаются донести до нас что-то. Если взять их предводителей, то видно, что это высокоинтеллектуальные и мыслящие личности, люди, для которых порядочность не пустой звук. Лично я рассматриваю их как совестливых людей, и мы должны прислушаться к тому, что они говорят. Если бы я считал их всего лишь вчерашними мальчишками, бунтующими против общества, я бы не стал прислушиваться к их мнению.
Церковь поступает с точностью до наоборот: церковь утверждает, что Сатанизм — это несерьёзно, что за ним нет ничего, кроме жестокости и насилия, что единственное, что они ищут — это месть, и пытается изолировать их от общества. Они не рассматривают Сатанистов как неотъемлемую часть их собственной культуры, а я рассматриваю. Нам стоит прислушаться к тому, что они говорят.
А станут ли прислушиваться к их словам, после того, как все узнали об их делах — убийствах, в том числе?
А сколько христиан убивали за свою веру? Убийство ближнего — это вполне «человеческий» поступок, и убийство ещё не означает того, что убийца не может быть искренним человеком или того, что ему нечего сказать. Баадер-Майнхоф (Вааder-Meinhof, немецкая террористическая группа) проповедовала очень интересную идеологию, к которой стоит отнестись крайне серьёзно. Другой вопрос, — то, что они делали, было ужасно. Совершение уголовно наказуемого проступка, даже убийства, не перечеркивает автоматически наличие собственного мнения, которое может быть весьма важно.
И что они имеют сказать обществу?
Я стремлюсь понять то, что они говорят, и отнестись к этому со всей серьёзностью. Насилие присуще не одному лишь Сатанизму, оно не более жестоко, чем в других слоях общества, а может быть, и меньше, — возьмите, к примеру, футбольных хулиганов. Сатанисты имеют свою точку зрения на религию, и то, что они пытаются донести до нашей религиозной традиции, небезынтересно. А быть религиозно нетерпимым, проповедовать насилие как религиозную догму, не ново, и, в некотором смысле нормально. Сатанисты убивают друг друга — за время христианского господства не одна тысяча верующих уложила друг дружку. В том, что один человек убил другого за то, что у того были другие взгляды, нет ничего нового. В том, что они убивали друг друга из-за каких-то междоусобиц, нет ничего особенного или "Сатанинского".
Или возьмем поджоги церквей. Если бы их единственной мотивацией было насилие ради насилия, они сожгли бы церковь, когда там проходило крещение или похороны, тогда бы они действительно устроили людям кошмар. Зачем, в таком случае, сжигать ее посреди ночи? Конечно, ночью темно, но во многих районах Норвегии темно и днём. Так что они могли бы сжечь церковь на севере Норвегии в воскресный день, получить от этого эстетическое удовлетворение и заодно сжечь живьём сотню-другую людей — просто запереть двери и поджечь здание. Почему же они так не делали? Потому что краеугольный камень их мировоззрения отнюдь не насилие. Для меня здесь всё ясно.
Если посмотреть на фотографии этих групп, то выглядят они очень агрессивно. Но мне кажется, что в большинстве случаев это просто стремление выглядеть вызывающе, агрессивно, нежели их действительное "агрегатное состояние". Они что, ходят с топорами по улицам? Не уверен; я думаю, когда дело доходит до действительно жестокого поступка, они ведут себя как вполне нормальные люди, а не как какие-то маньяки. На мой взгляд, это не та субкультура, где царит атмосфера насилия, это просто часть культа — делать экстремальные заявления и выглядеть как сборище вурдалаков.
