Французское общество времен Филиппа-Августа - Люшер Ашиль (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗

Между сыновьями и матерями возникали трудности другого рода, ибо после смерти владельца фьефа наследник был обязан выделить вдове определенную часть земель и замков во владение, изымая их тем самым из своей прямой власти. Именно по такому поводу в 1220 г. разразилась война между вдовой графа Гинского Арнуля II и его сыном Бодуэном III. Она продлилась три года; мать и сын в конечном счете заключили мир — «после многочисленных раздоров (post multiplices discordias)», как говорит Ардрская хроника, и, несомненно, за этими тремя словами скрывается множество грабежей и убийств.

Не лучше договариваются между собой и братья, особенно когда одним фьефом или доменом, к несчастью, должен владеть один человек. Так было в краях, где право старшинства не устанавливалось строго, что становилось новым источником бесконечных войн. Перенесемся в Лимузен, в начало правления Филиппа Августа: там борются два брата за обладание замком Аутафорт, руины которого и поныне возвышаются над деревней Бельгард, что в Дордони, на берегу озера в центре Борнского леса. Этот замок был грозной крепостью, но сеньория Борн, где находилась главная резиденция, имела весьма незначительное положение. Трубадур Бертран де Борн и его брат Константин де Борн, обосновавшиеся в Аутафорте, жили там поначалу, как кажется, в добром согласии. Но потом между ними возникли раздоры — они столкнулись и старались изгнать друг друга из родительского манора, обладать которым единолично желал каждый. Если послушать Бертрана де Берна, вина целиком ложится на его брата, не желавшего довольствоваться своей частью:

Бертран и в самом деле под конец одержал верх, а изгнанный Константин отправился жаловаться их сюзеренам, виконту Лиможскому и герцогу Аквитанскому Ричарду Львиное Сердце. Тогда, говорит Бертран, распря приняла широкий размах, а земля Аутафорта подверглась опустошениям:

Не слишком верится, чтобы Бертран де Борн так защищался, как он утверждает, ибо замок Аутафорт, несмотря на свое очень сильное положение, сдался Ричарду, прибывшему в 1183 г. для его осады, без единого штурма. Константин де Борн возвратился в замок. Но немного спустя король Генрих II все же преподнес Аутафорт в дар трубадуру, и тот больше из него не уезжал.

Закон первородства был средством избежать войн между братьями; бароны подкрепляли эту меру безопасности, с детства посвящая своих младших отпрысков для церковной карьеры. Но когда права наследника не были бесспорными, когда наследниками фьефа оставались только родственники по боковой или женской линии, когда можно было усомниться в их правах или противопоставить различные принципы наследования — потомков, родственников по боковой линии и принцип представительства, тогда начиналось соперничество и разражалась война за наследство. Наследственные распри в рассматриваемую эпоху происходили во многих частях феодальной Франции, но самой знаменитой из них, самой длительной и разрушительной была борьба за графство Шампанское, оспаривавшееся графом де Бриенном у графини Бланки Шампанской и ее младшего сына Тибо IV. Распря продлилась четырнадцать лет, с 1213 по 1227 гг.; военные действия, как следствие ее, распространились не только на Шампань, но и на часть Бургундии, Иль-де-Франса и Лотарингии; в нее оказались вовлечены Папа, французский король, император и множество французских, бельгийских и немецких баронов. Это столкновение породило не только огромное число мелких войн и местных опустошений, но и две настоящих битвы, став предметом чрезвычайно сложных дипломатических переговоров и бесконечных судебных тяжб пред всеми возможными властями. Наконец, оно полностью расстроило феодальные связи, и вассалы переходили от одной соперничающей стороны к другой, исходя из собственных интересов, меняя сюзерена и оммаж с поистине забавной беззастенчивостью. В качестве доказательства приведем лишь одно, совершенно типичное, письмо, адресованное неким шампанским кастеляном графине Бланке: «Бланке, графине, и Тибо, ее сыну, привет. Я, сеньор де Сексфонтен, уведомляю вас настоящим письмом, что некогда был вашим вассалом и вассалом Тибо, вашего сына. Но ныне только что объявился наследник, имеющий более обоснованные права и требующий от меня оммажа, и меж нами уже установилась вассальная связь, в силу которой я никогда его не покину. Знайте же, что я перешел на сторону законного наследника и не являюсь больше вашим вассалом».

Вот чем на практике оборачивался знаменитый закон о феодальном вассалитете — основа всей системы держаний, государственного здания, которое представляется таким строгим и гармонично упорядоченным в юридических теориях XIII в. На деле же подобная вассально-сеньориальная связь была до прискорбия хрупка и непрочна; ее может разрушить пустяк, и достаточно было соперничества из-за любого пожалования или земельного дарения, удачно поднесенных денег, чтобы вассал сменил сюзерена и передал свой оммаж и действительную службу другой персоне.

Таким образом, к войнам родственников добавлялись войны вассалов с сюзеренами, не менее опустошительные и частые. Они наполняют всю историю Франции, ибо вассальные распри включают и борьбу Филиппа Августа против Плантагенетов и графов Фландрских, и ссоры самих Плантагенетов с баронами своих континентальных владений. Кроме того, они захлестывают и провинции, ибо во Франции того времени не было региона, который не стал бы театром военных действий вассала или лиги вассалов с сюзереном фьефа. Ссоры и вооруженные стычки являются фактически сутью жизни сеньора. Примеров подобного рода столько, что ни к чему доказывать очевидное, составлявшее каждодневную и нормальную жизнь наших владельцев замков и баронов. Не следует обольщаться видимостью — для вассалов сюзерен по сути враг; его уважают, когда он силен, и отказывают в службе или даже нападают, когда он слабеет. Сюзерен же, со своей стороны, уважает вассальную связь не больше. Вот анекдот на эту тему, заимствованный из сборника доминиканца Этьена де Бурбона:

Что до самого виконта, то, лишенный всего, он умер от нужды и голода, когда собирался нанять судно в Генуе. Очевидно, что сюзерен стоил вассала, и вероломство первого было на уровне аморальности второго.

Мы еще не закончили обзор различных видов войн, этой постоянной болезни феодального сословия. Были еще и войны сеньоров с их собственными должностными лицами, служащими сеньории. Слово «служащий» вызывает представление об относительно старательном, преданном агенте, повинующемся и привязанном собственными интересами к дому и делам использующего его услуги государства. Но не так было в средние века. Сеньориальный служащий — сам мелкий кастелян, так же жадный до денег и земли, как и сеньор, и всячески стремящийся к независимости. Мы видели, что Жак де Витри говорил о феодальном служащем: пиявка, которой хозяин время от времени режет горло — операция трудная и часто насильственная. История доказывает, что проповедник не преувеличивал. Посмотрим, что происходило в 1203 г. в графстве Булонском. Сенешалем графа Рено де Даммартена являлся некий Эсташ Монах, плут, которого постигнет самая необычайная участь. Граф предупредил, чтобы сенешаль сохранил для него подати, взимаемые с управляемой им земли, и вызвал его для отчета. Эсташ, опасаясь очутиться в темнице, укрылся в большом булонском лесу. Рено же конфисковал имущество своего управляющего и сжег его имения. Эсташ не остался в долгу и при помощи свечей поджег две мельницы, причем именно в тот день, когда граф праздновал свадьбу одного из своих фаворитов. Между сенешалем и его сеньором началась ожесточенная война. Эсташ убивал коней графа и калечил его слуг. Однажды его схватили и бросили в темницу, но он сбежал и, пройдя через ущелье, отправился предлагать свои услуги Иоанну Безземельному и англичанам.