Материалы по истории песни Великой Отечественной войны - Крупянская В. Ю. (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
В основе этой песни лежит старая казачья или солдатская песня, текст которой установить не удалось.
В советских вариантах этой песни дан яркий образ бойца Советской Армии, преданного и верного Родине и своему солдатскому долгу.
30
Во степях, да во донецких
Боец раненый лежал.
Кровь текла из свежей раны
На истоптанный песок.
А над ним кружился ворон,
Чуя лакомый кусок.
«Ворон-птица, ворон-птица,
Что ж ты вьешься надо мной?
Ты добычи не добьешься —
Я боец еще живой.
Ты лети-ка, отнеси-ка
Родной маменьке привет,
А жене моей любимой
Платок, кровью облитой.
И скажи, что умер честно
За советскую страну,
За советскую державу,
За советскую звезду».
Песня записана в октябре 1944 г. Е. И. Василенко на хуторе Суворовском, Нижне-Чирского р-на, Сталинградской области, от хора девушек.
(Материалы Сталинградской экспедиции 1944 г., Архив Института этнографии АН СССР).
Вариант этой песни записан в п. Бытошь Дятьковского района Брянской обл.:
Под ракитою зеленой Красный командир лежал,
На груди его высокой Орден боевой блистал...
По свидетельству бывшей партизанки-разведчицы А. С. Харчевников ой, уроженки с. Фошня Жуковского р-на Брянской обл., песня «Тыне вейся, черный ворон» была любимейшей песней их отряда.
(Материалы Брянской экспедиции 1945 г., Архив Института этнографии АН СССР).
Публикуемый текст возник на основе старой солдатско-казачьей .песни (см. аналогичные варианты в сборниках: «Сборник солдатских, казацких и матросских песен» Н. X. Бесселя — Е. К. Альбрехта, 1886 г., № 69, стр. 49; А. И. М я к у т и н. Песни оренбургских казаков, 1904, стр. 74—77; «Фольклор Дона и Кубани», 1938, № 32;
«Песни гребенских казаков», 1946, № 151; А. П. Георгиевский. Фольклор Приморья, 1929, Русские на Дальнем Востоке, вып, IV).
В основе фольклорных текстов лежит стихотворение малоизвестного поэта первой половины XIX в. Н. Веревкина, написанное им в 1831 г.; впервые опубликовано в «Русском инвалиде» 8 сентября 1831 г., и в том же году издано лубочной картинкой (см. С. А. Клепиков. Лубок, ч. I — Русская песня, 1939, стр. 116, № 101). Подлинник лубка хранится в Архиве Гос. лит. музея.
Указаний на последующие издания этого лубка не имеется.
В устной передаче сохранились лишь два первые куплета стихотворения Веревкина.
Под зеленою ракитой
Русский на поле лежал
И к груди, штыком пробитой,
Медный крест свой прижимал.
Кровь лилась из свежей раны
На истоптанный песок,
И уже слетались враны,
Чуя лакомый кусок... и т. д.
Ура-патриотическая часть стихотворения отпала, и песня развивает тему гибели героя в традиционных для народной лирики образах: предсмертное обращение героя к отцу-матери, к жене, изображение смерти, как брака:
...Здесь сосватала меня шашка востра,
Обвенчала меня свинцова пуля,
Принимала меня мать-сыра земля,
Обнимала гробова доска.
(Из сб. Мякутина «Песни Оренбургских казаков», Оренбург, 1904, стр. 76—77).
Песня пользовалась популярностью в народной среде, особенно в казачьей. Есть даже предположение, что она сложилась среди казаков; например, гребенцы считают ее своей, указывают событие, послужившее основой ее создания (гибель храброго казака в бою с турками), называют даже автора — адъютанта П. Л. Ушенкина (см. сб. «Песни гребенских казаков», комментарий и текст № 151).
Большое распространение песня получила в эпоху гражданской войны. Народное предание связывает ее с именем Чапаева как его любимую песню.
Для данного песенного сюжета в советское время характерен глубокий патриотизм: гибель героя интерпретируется как беззаветное служение Родине.
31
Воет ветер за снежной пургой.
Растяни-ка гармошку, браток,
И споем, как под Нарвой-рекой
Умирал молодой паренек.
Он любил свою мать и подругу,
Край родимый свой крепко любил.
Темной ночью в холодную вьюгу
Вместе с ротою в бой уходил.
Злая пуля врага просвистела
И сразила на смерть паренька,
Только вьюга тоскливо пропела
Над холодною сталью штыка.
«Знаю я, что фашистская свора
Никогда не воротится вновь,
Знаю я, что отплатите скоро
За мою за горячую кровь.
Вы скажите, ребята, любимой,
Что я честно сражался в бою,
Вы скажите мамаше родимой,
Что погиб за отчизну свою».
Лейся, песня, за снежной пургою
И лети ты в родной городок.
Расскажи, как под Нарвой-рекою
Молодой умирал паренек.
Сообщил фронтовик И. Науменко со следующим примечанием: «Эта песня списана из случайно найденной записной книжки. Запись была произведена карандашом и неразборчиво, с некоторыми неверными словами. А поэтому я сделал некоторую переработку. Эта песня, как видно, была записана в феврале или марте 1944 г. Автор неизвестен. И. Науменко».
(Архив Гос. лит. музея).
32
ЗА СТРАНУ СОВЕТСКУЮ
На границе Западной за страну Советскую
С людоедом Гитлером вспыхнул жаркий бой,
И из шахты угольной через степь донецкую
Вышел в бой за Родину парень молодой.
Наступили жаркие дни — бои упорные,
В жизни парня сделали поворот крутой.
И за села мирные, города спаленные
Мстить дал клятву грозную парень молодой.
Как-то ночью темною немцы парня встретили,
На бойца-разведчика, налетев ордой.
И с винтовкой верною, и в руках с гранатою
Тут вступил в неравный бой парень молодой.
До зари с полуночи длилась схватка жаркая,
Кровь лилась горячая на курган седой.
Пусть в степи над трупами кружит ворон, каркая,
Пусть фашистам помнится парень молодой.
Их двенадцать срезала пуля молодецкая,
А с тремя последними штык окончил бой.
Так за степь донецкую, за страну Советскую
Бьет врагов-захватчиков парень молодой.
Из альбома Валентины Романовой, школьницы 10-го класса станицы Нижне-Чир-ской, Сталинградской области. По словам В. Романовой, песня пелась в станице в 1943 г.
(Материалы Сталинградской экспедиции 1944 г., Архив Института этнографии АН СССР).
Сложена на мотив песни «Спят курганы темные» (сл. Б. Ласкина, муз. Н. Богословского) из кинофильма «Большая жизнь» (1-я серия). Публикуемая песня является как бы продолжением поэтической биографии молодого шахтера, что подчеркнуто следующей строкой:
И из шахты угольной через степь донецкую Вышел в бой за Родину парень молодой...
Того же типа и песня «Спят бойцы уставшие», опубликованная в сб. М. Г. Ки-тайник «Уральский фольклор», Свердлгиз, 1949, стр. 109, № 96. В ней повествуется о «парне молодом» — разведчике, проникшем в тыл врага и забросавшем гранатами вражий грузовик.
В партизанской среде на тот же мотив сложилась песня о боевом подвиге партизанского отряда.
33
ЛЕТЧИК МОЛОДОЙ
Спят курганы темные, битвой опаленные,
Дым пожарищ стелется по степи родной.
Сизокрылым соколом в синеву высокую
Взмыл на истребителе парень молодой.
Русские селения ждут освобождения,
Ждет свободы девушка в стороне чужой.
За обиды жгучие ненависть кипучая.
На земле и в воздухе сердце кличет в бой.
За огни-пожаршца и за смерть товарищей,
И за слезы девушки, милой и родной,
Мстит на истребителе врагу-разорителю
Сын великой Родины, летчик молодой.
Записано 3. Н. Яковлевой от И. П. Литвина в с. Ново-Московском, Октябрьского р-на, Челябинской области.
