Голодание ради здоровья - Николаев Юрий Сергеевич (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
После приема больших доз аспирина в больнице (8 таблеток в сутки) начала кровоточить язва 12-перстной кишки. Потом нашли увеличение щитовидной железы, опухоль на мечевидном отростке грудины, начала мучить ишемическая болезнь сердца. В 52 года я стала почти инвалидом.
И тут, как огромное счастье, я узнала о методе лечебного голодания. Я решилась проголодать сама, в домашних условиях, осторожно, с перерывами по неделе: сперва 4 дня, потом — 7, потом сразу 21. И сразу — заметное улучшение. Стали сгибаться суставы, утихла боль, наладился желудок.
Позднее занялась и физкультурой, закаливанием, оздоровительным бегом, стала посещать плавательный бассейн. Болезни мои постепенно исчезли. Почувствовала прилив энергии, силы. Улучшилось настроение. Пошла работать в спортивную школу уборщицей. Эта подвижная работа приносит мне здоровье и большую радость.
В 1984 году повторила курс РДТ уже в стационарных условиях. Самочувствие — прекрасное. Поднимаюсь на седьмой этаж без лифта на одном дыхании. Кто бы мог подумать, что я способна на такое!»
Каждый случай из практики врача — это история, которая просится на бумагу. Это рассказ не только о болезни, но и о судьбах, человеческой печали, о чьих-то ошибках, о трудности приспособления к условиям существования, о сложных взаимоотношениях в семье, на работе.
Пишет эти истории самый правдивый писатель — жизнь.
Долг врача в этих случаях вмешаться в данную ситуацию, стать «соавтором», корректирующим жестокость автора. И дописать его строки, добиться счастливого конца — ведь от нас в большой мере зависит финал разыгрывающейся драмы. Метод лечебного голодания является нашим надежным помощником в этом деле.
И снова я возвращаюсь к своим спорам со старым другом, доктором Нарбековым. Не прав ли был он, когда говорил: «Я не могу ждать, я должен лечить»?
Недавно я прочитал в книге, посвященной С. П. Боткину, его мысли о долге врача. Как они глубоки и верны! Боткин пишет: «Чтобы избавить больного от случайностей, а себя от лишних угрызений совести и принести истинную пользу человечеству, неизбежный для этого путь есть путь научный… если практическая медицина должна быть поставлена в ряд естественных наук, то понятно, что приемы, употребляемые в практике для исследования, наблюдения и лечения больного, должны быть приемами естествоиспытателя, основывающего свое заключение на возможно большем количестве строго и научно наблюдаемых фактов».
Но вот нахожу у Боткина и такие слова: «Врач, собирая факты, дойдя до конца и не получив достаточно фактов для сопоставления, не имеет права сказать как натуралист: я не могу достаточно изучить этот объект, у меня нет достаточно фактов для заключения, я лучше от всего воздержусь! Врач имеет дело не с объектом, а с субъектом, которому обязан помочь… и, вполне сознавая недостаточность исследования, он не имеет права сказать: я не могу принять те или другие меры.
…Вы видите разницу между естествоиспытателем и врачом. Естествоиспытатель может выжидать, он не имеет даже права забегать вперед, делать, так сказать, произвольные заключения — а врач обязан ставить диагноз…»
Это мысли о диагностике. Но если их распространить дальше… Если врач знает, что определенный метод лечения может вылечить или облегчить страдания больного — знает практически, на основании своих клинических наблюдений, имеет ли он право отложить применение этого метода до тех пор, когда он будет детально изучен и обоснован? Не будет ли это преступлением перед людьми, которые уже не могут ждать, которых надо спасать незамедлительно?
Противники метода лечения голоданием говорят, что он требует еще изучения, экспериментальных исследований, теоретического обоснования. Но ведь главное установлено — он может быть применен без опасения за жизнь и здоровье больного. Значит, мы можем быть спокойны, применяя его, мы не нарушим Гиппократову клятву — «не вредить!».
Глава 4. Голодайте на здоровье!
В один из четвергов — в приемный день — пришел больной, отрекомендовавшийся врачом. Он хотел посоветоваться по поводу лечения голоданием, о котором слышал и читал, но, как он сам сказал, знает недостаточно ни для врача, ни для пациента. Дождавшись, когда схлынул поток посетителей и приемная опустела, он остался в моем кабинете. Завязалась беседа. Двум врачам всегда есть о чем поговорить. Естественно, что разговор сразу перешел на лечебное голодание.
— Вы говорите, что длительным голоданием следует лечить только в стационарных условиях, а ведь за границей им пользуются широко и частные врачи, — сказал доктор С.
— Частные врачи? Возможно. Они берутся за все. Но оставим Запад. Посмотрим, стоит ли пользоваться этим методом амбулаторно в наших условиях. Думаю, да. У нас уже были опыты амбулаторного лечения, проходили они удачно. Но к этому способу мы обязаны предъявить большие требования: необходимо сделать все контрольные анализы, рентген, электрокардиограмму, проводить физиотерапевтические процедуры, всё время следить за кровяным давлением, составом крови. Главное же условие — чтобы врач стал специалистом в этой области, чтобы он знал разгрузочно-диетическую терапию так же, как медикаментозную или физиотерапевтическую. Но и это еще не всё: врач обязан обеспечить больного врачебным и сестринским надзором. Всякое постороннее вмешательство (критика, соболезнование, насмешка, уговоры) не только мешает лечению, но и может нанести непоправимый вред. Поэтому врач должен влиять не только на лечащегося, но и на окружающих его людей. Вот сколько забот ожидает медика, взявшегося за амбулаторное лечение голоданием! Надо учесть и еще одно обстоятельство: вне стационара больной лишается такого важного фактора, как общение с другими людьми, которые, как и он, лечатся голоданием. Наши наблюдения показали, какое значение имеют взаимный интерес, сочувствие во время голодания и восстановления.
И знаете, такова сила нашего метода, что больные, попадающие в клинику, очень скоро становятся последователями и энтузиастами этой терапии. Зайдите в отделение, поговорите с первым, кого встретите, и вы услышите самые положительные отзывы об этом лечении.
Никакого уныния, оптимистическое настроение. Психологически это можно объяснить так: каждый, решивший голодать, преодолевает естественное сопротивление сознания, основанное на первичной мысли, что питаться — это нормально, хорошо, а голодать — плохо, опасно, мучительно. Но, выбрав этот метод лечения, пациент начинает чувствовать себя «героем», и, значит, ему не приличествует жаловаться, а нужно держаться молодцом. все бодрятся, все поддерживают друг друга, и это создает общий благоприятный фон.
Вдруг я замечаю на лице С. улыбку — застенчивую, виноватую, так не идущую к его мужественной внешности. Да это вовсе и не улыбка — у него дрожат губы. Что же с ним? Объяснение я получаю незамедлительно: — Я верю в этот метод, хочу лечиться, но должен откровенно сказать вам, что я не чувствую себя «героем», я до слабодушия, позорно боюсь ощущения голода, голодных мук.
Поверив в мое сочувствие, С. продолжает: — Дело в том, что я ленинградец. Мне было девять лет, когда началась воина. Отец погиб на фронте в первые месяцы. Наша семья осталась в городе. Постепенно умирали мои родные: дедушка, дядя; умирали соседи. Нас было четверо детей, и трое из них погибли. Дольше всех держались мать и я, потом скончалась и она. Меня с тяжелой дистрофией положили в больницу. Как видите, я выжил. Не считайте меня трусом. Я не боюсь никакого труда, лишений. Наоборот, трудности привлекают меня, мобилизуют. Но голод…
— У многих, как и у вас, лечебное голодание ассоциируется с вынужденным голоданием и уж, конечно, с ленинградской блокадой и её тяжелым последствием — дистрофией. Известно также, что от голода погибают в капиталистических и экономически слабо развитых странах тысячи людей. Однако вынужденное голодание резко отличается от лечебного, дозированного голодания. Подчеркиваю, что дозированное голодание никаких дистрофических необратимых патологических изменений в организме человека не вызывает, в этом вы убедитесь. Что же касается «мук голодания», то они не так страшны. Побеседуйте с нашими больными — и вы услышите, как они говорят: «Голод не тетка, а родная мать».