Избранное - Авиценна ( Ибн Сина Абу Али) (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗
Ему покоя зависть не дает.
Исподтишка глупцы меня бранят,
Хулами сотрясают небосвод.
Их раздражает мой глубокий ум,
У них самих на мудрость недород.
Завистников выводит из себя,
Что бесконечно чтит меня народ.
Поистине подобен я горе,
Вокруг меня козлиный хоровод.
Беснуясь и завидуя горе,
Он, осердясь, ее рогами бьет.
13
Не скудельный сосуд я, не червь, не слепец,
А вместилище мысли, природы венец.
Я достигну предела надежд и стремлений,
Или пусть меня срежет безжалостный жнец,
Из рукописи «Канона врачебной науки», хранящейся в институте востоковедения им. Абу Рейхана Беруни АН Узбекской ССР. Инв. №3316. Переписана в 1602 г.
Рубаи
1
Велик, прославлен в мире Авиценна, [9]
Но он по-прежнему и наг и сир.
О мудрости твердят: она бесценна,
Но за нее гроша не платит мир.
2
Вашу ложь не прнемлю, я — не лицемер,
Поклоняюсь я истине — лучшей из вер.
Я один, но неверным меня не считайте,
Ибо истинной веры я первый пример.
3
Когда б я мог сорвать всеведенья цветок,
Познать удел судьбы и бед моих исток,—
Зажил бы я тогда беспечно и спокойно,
Не проливал бы горьких слез поток.
4
Не будешь пить вина — мальчишкой назовут,
А будешь часто пить — ханжей услышишь суд.
Бродяга, шах, мудрец — пить могут эти трое.
Ты Не из них? Не пей: с земли тебя сотрут.
5
Вино — наш друг, но в нем живет коварство:
Пьешь много — яд, немного пьешь — лекарство.
Не причиняй себе излишеством вреда,
Пей в меру — и продлится жизни царство.
6
О душа, ты желаньем и страстью полна,
Торопись, ибо жизнь на мгновенье дана.
И зачем тебе почести, власть и богатства,—
В верной дружбе твоя золотая казна.
7
Друг мой в гостях у врага моего ежечасно,
С другом теперь, безусловно, встречаться опасно.
Сахара бойся, к которому яд примешали,
Муху гони, что на кобре сидела ужасной.
8
Море слов сокровенного смысла полно,
Этот смысл я читать научился давно.
Но когда размышляю о тайнах Вселенной,
Понимаю, что мне их прочесть не дано.
9
Много лет я скитаюсь в юдоли земной,
Суть людей, безусловно, разгадана мной:
Все они или бороду гладят смущенно,
Иль зубами скрежещут, терзаясь виной.
10
Тайн хранить не умеет глупец и бахвал,
Осторожность поистине выше похвал.
Тайна — пленница, если ее бережешь ты,
Ты у тайны в плену, лишь ее разболтал.
11
Ты, оставивший в мире злодейства печать,
Просишь, чтоб на тебя снизошла благодать.
Не надейся: вовеки не будет прощенья,
Ибо сеявший зло — зло и должен пожать.
12
Чтоб от раскаянья себя в последний час избавить,
Трудись, старайся на земле лишь добрый след оставить.
Не полагайся, что потом, назавтра будет время,
Когда ты сможешь все грехи и глупости исправить.
13
Сердце жадно спешило пройти этот путь,
Все понять и в глубины вещей заглянуть.
Мудрость — тысяча солнц! — мне в дороге светила
Сердцевины достиг, но не познана суть.
14
Встретишь этих невежд, двух-трех гордых ослов,
Притвориться ослом постарайся без слов.
Ибо каждого, кто не осел, — эти дурни
Обвиняют тотчас же в подрыве основ.
15
Смотрит ворог, как злобный паук, на меня,
Если б мог посмотреть он, как друг, на меня.
Все, в чем злобному видятся глупость и вздор,
Мудрость и красоту видит дружеский взор.
16
За истиной иди — и путь найдешь вперед.
Отринь земной соблазн — в душе весь мир живет.
Поистине душа — божественный светильник,
И свет наук она, себя сжигая, льет.
17
Незримо ты к летам приходишь белым,
Пока ты в силах, занимайся делом.
Скажи, что можешь завтра сотворить,
Коль станешь немощен душой в телом?
18
Земля подобна шахматной доске,
Фигур без счета у Судьбы в руке.
В небытие ушли и царь, и нищий,
Пока мы здесь, а будем вдалеке.
19
На твое лишь милосердье уповаем мы, аллах,
Нерадивые в молитвах, неповинные в грехах.
Твоя воля беспредельна, потому смогли возникнуть:
В сердце грешника — надежда, а в душе святоши — страх.
20
Отлетела моя юность — ненаглядная весна,
Стал похож я на вершину — это времени вина,
И меня, раз белоглав я, жизнь-кормилица по праву
Из сосков надежды черным молоком поить вольна.
21
Когда создан был влюбленный небесами в честь земли
И хмельную чашу страсти ему выпить поднесли.
Словно мед смешав янтарный с молоком, о Бу Али,
Не твою ли душу с телом влили в этого Али?
22
Эй, кравчий, соскучился я о вине!
Вновь выпью и бога увижу на дне.
Хочу совершить омовенье души я,
Кувшинчик безносый подай-ка ты мне!
23
Твоя коса, как эфа, опасна, говорят.
Но заглянуть боится в твой изумрудный взгляд,
И по спине сползает до самых пят и вьется
Дорогами земными твоей походке в лад.
24
Не всякая красотка, что нас пьянить вольна,
Свой нрав у золотого переняла вина,
Но потому подобна сама вину бывает,
Что часто повергает, как недруг, нас она.
25
О солнце-странник, ты одно такое в вышине,
Из мрака ночи возвратись с подарками ко мне.
Как я влюбленного, едва ль встречало ты хоть раз,
Пыль на лице моем лежит, в душе моей — печаль.
26
Мир — это тело мирозданья, душа которого — господь,
И люди с ангелами вместе даруют чувственностью плоть,
Огонь и прах, вода и воздух — из их частиц мир создан сплошь.
Единство в этом, совершенство, все остальное в мире — ложь.
27
Каждый образ и каждый исчезнувший след
В усыпальницу времени лягут на тысячи лет.
И на круги своя наши годы когда возвратятся,
Сохраненное бережно явит всевышний на свет.
28
Бог звездное ожерелье успел к утру разорвать
И в синюю чашу звезды швырнул, жемчугам подстать.
Он накануне ночи бывает, как я, влюбленным,
И поступать, как безумец, готов на заре опять.
29
Чару полную любви, сердце, пей до дна, как роза,
И в одежду облачись, чтоб была красна, как роза.
У любви, что у свечи, золотой язык багрится,
И грешна твоя вина, если глух пред ним, как роза.
30
Кустистая роза. И несколько рук
К подолу ее потянулись вокруг.
Влюбленные жадно цветы обрывали
И разорвался подол ее вдруг.
31
Огненным ветром роза, как девушка, обнажена.
Нам в честь ее целомудрия, кравчий, налей вина!
Пусть дочка лозы походит цветом на эту розу,
За непорочность которой осушим чаши до дна.
32
Я — плач, что в смехе всех времен порой сокрыт, как роза.
Одним дыханьем воскрешен или убит, как роза.
И в середину брошен я на всех пирах, как роза.
И вновь не кровь моя ль горит на всех устах, как роза?
33
Какое сердце познает тайны ее хоть часть?
Какое ухо сумеет к слову ее припасть?
Светит луна иль солнце — возлюбленная прекрасна,
Но разве ее красою мой взор насладится всласть?
34
Суть в существе твоем отражена,
Не сможет долго тайной быть она,
Не потому ль, что суть любой натуры
В поступке, словно в зеркале, видна.
35
О боже, твои совершенны творенья,
Почто угрожаешь нам за прегрешенья?
Мы разве вольны в своих грешных поступках?
