Сон. Почему мы спим и как нам это лучше всего удается - Шпорк Петер (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
Инге Штраух, сейчас уже вышедшая на пенсию, в 1979-1999 гг. собрала со своим коллективом 3000 пересказов сновидений. При этом она обнаружила, что большая часть снов вовсе не отличается такой яркой оригинальностью, как принято думать. Очевидно, мы просто лучше помним впоследствии именно красочные детали. «Мир сновидений постоянно определяют как «фантастический», «драматический» и «эмоциональный». Те, кто так говорит, не задумываются о том, является ли необычное в снах в то же время типичным для них». Примерно половина снов вовсе не содержит фантастических элементов, треть из них — какую-нибудь одну деталь такого рода и лишь каждый пятидесятый сон действительно полон невероятных вещей и событий.
Из этого вовсе не следует, что большинство сновидений подчиняется законам логики. Еще Зигмунд Фрейд, отец психоанализа и толкования сновидений, писал: «Сны могут быть вполне осмысленными или, по крайней мере, связными, они могут быть также остроумными и фантастически красивыми; но хватает и запутанных, как бы дурацких, абсурдных, а порой просто безумных сновидений». Пытаясь выяснить, насколько реалистичны человеческие сны, Штраух исследовала 500 сновидений из БС у взрослых молодых людей. Оказалось, что 29% снов вполне могли бы быть рассказом о действительном происшествии. Преобладающему их количеству, 63%, Штраух дала оценку «изобретательные»: то, что происходило в этих снах, было неправдоподобно, но все же не фантастично. По-настоящему фантастическими оказались лишь 8% сновидений. Штраух приводит особенно яркий пример:
«Там двое боролись, один что-то потерял, маленький кубик, другой засунул его себе в рот, и тогда я говорю: «ты подобрал его капсулу самоубийства, теперь ты, наверное, умрешь в судорогах. И я достаю нож и спрашиваю: ударить тебя, чтобы помочь тебе умереть? И тут появляется фотография моего отца».
Как мы защищены от сновидений
В рабочей группе пионера сомнологии Натаниэля Клейтмана записью сновидений занимался его ученик Уильям Демент, сам ставший со временем крупнейшим исследователем сна. Демент сначала хотел стать психиатром и был в восторге от возможности экспериментально подтвердить идеи Фрейда о происхождении сновидений. Но в 1960-е годы он опроверг предположение Фрейда, что продолжительное подавление сновидений ведет к душевной болезни. Основатель психоанализа исходил из того, что возможность пережить в сновидении вещи, запретные для нас в реальности, защищает психику от повреждений. Поэтому Демент в течение длительного времени будил подопытных в стадии БС, однако не обнаружил никаких принципов назревающих психозов.
Большинство испытуемых у Демента смотрели свои сны до конца — он будил их лишь к концу фазы БС. В ходе эксперимента постоянно появлялись указания на то, что характерный внешний признак БС — движение глазных яблок — возникает тогда, когда и во сне глаза наблюдают за каким-то объектом и поэтому должны менять направление взгляда. «Глаза показывают, что мозг реагирует на события сна также, как если бы сон был реальностью», — пишет ученый.
Однажды Демент и его коллеги недоумевали, увидев на окулограмме необычно однообразные, повторяющиеся узоры. Они подошли к подопытному и пронаблюдали 26 строго ритмичных движений глаз туда-обратно. После этого спавшего разбудили — и он рассказал легендарный «сон о пинг-понге»: «Ему снилось, будто он сидит на столе для пинг-понга и наблюдает за игрой своего брата и одного из друзей. Игроки долго перекидываются мячиком, а он следит за ним глазами», — пишет Демент.
Сразу возникли новые вопросы: почему движутся только глаза? Почему спящий не поворачивает также голову? Почему у нас не вздрагивают ноги, когда нам снится, что мы от чего-то убегаем? Ответ на это дал французский нейрофизиолог Мишель Жуве: мозг вынужден защищать нас от наших сновидений.
В 1959 г. Жуве обнаружил в основании мозга у кошек крошечный центр БС, который в этом парадоксальном третьем состоянии сознания парализует тело и активизирует мозг. Кошки — излюбленные подопытные сомнологов в животном мире. Они спят очень много, разделяя сон на небольшие отрезки в течение всех суток. Когда Жуве начал свои эксперименты, ученые уже выяснили, что кошки необычно часто впадают в БС. Их мозг при этом не менее активен, чем в состоянии бодрствования, глаза движутся, усы подрагивают, но все остальное тело парализовано.
Поэтому Жуве не случайно выбрал для своих опытов именно этих зверьков. И хотя его эксперименты — как и многие другие исследования в области нейробиологии и сомнологии — заставляют задуматься об этической допустимости опытов на животных, результаты оказались настолько сенсационными, что они и сейчас определяют наше понимание сна и сновидений.
Жуве хирургически разрушал у кошек нейроны в мосту мозга, которые передают сигналы, парализующие двигательную активность тела. В результате мышцы не получали команды к полному расслаблению, и животные начинали во сне активно двигаться! С наступлением парадоксального сна кошки вскакивали на ноги, гнались за невидимой мышью, выгибали спину дугой, ощетинивались и шипели на несуществующих врагов, а потом вдруг, оскалившись, забивались в угол клетки, словно напуганные чем-то. А иногда они начинали принюхиваться и шли по таинственному следу. В целом они вели себя импульсивно и эмоционально, демонстрируя в то же время автоматизированные двигательные навыки. Все попытки биологов как-то отвлечь животных ни к чему не приводили — кошки явно продолжали спать.
Внезапно стало ясно, что природа и не могла поступить иначе, чем парализовать тело на время сна. Ведь было бы крайне неэкономно и к тому же очень опасно проживать сложные видения БС с полным участием мышц тела. Поэтому центр БС, посылая в мозг волны возбуждения, одновременно всегда обездвиживает тело.
Впрочем, у людей встречается очень редкая и страшная болезнь, которая печально напоминает симптомы, появлявшиеся у оперированных кошек Жуве. Это заболевание классифицируется как парасомния, называется нарушением поведения БС и является чаще всего ранним симптомом болезни Паркинсона. Механизм защитного мышечного торможения в этих случаях постепенно отказывает, поскольку с возрастом разрушаются необходимые нейроны в мосту мозга. Что при этом происходит, «предсказали давние эксперименты с кошками», говорит невролог Марк Маховальд, который в соавторстве с Карлосом Шенком впервые описал эту болезнь в 1986 г.
Страдают ею обычно люди старше 50 лет, и в девяти случаях из десяти — мужчины. В состоянии бодрствования, а также обычного сна, это зачастую совершенно нормальные, мирные, спокойные и доброжелательные люди. Но с наступлением парадоксального сна они способны превратиться в «монстров». Если симптомы выражены слабо, пациенты просто разговаривают во время эпизодов БС, или у них подрагивают руки и ноги — явления обычные, происходящие порой и с вполне здоровыми людьми, когда им снится особенно яркий сон. Зато при тяжелой форме болезни они встают с постели, ругаются, куда-то бегут, иногда даже совершают насильственные действия, распахивают ногами двери, бьют своих домашних, наносят себе порезы и другие телесные повреждения. Чтобы избежать этого, такие больные, ложась спать, просят привязать себя к кровати, вместо одеяла используют спальные мешки или спят на полу в надежно запертом, совершенно пустом помещении.
«Когда такие пациенты ночуют в нашей лаборатории сна, всегда возникает огромное напряжение, — рассказывает швейцарский невролог Клаудио Басетти. — Но как это ни трагично для самих больных, для сомнологии такие случаи — настоящий клад». Ведь для ученых это единственная возможность узнать содержание сновидений, не будя спящего.
Эту болезнь часто смешивают с другими парасомниями, например, с лунатизмом или ночными кошмарами. Однако при этих расстройствах, в отличие от нарушения поведения БС, пациенты встают всегда в состоянии (фазе) глубокого сна и никогда — в парадоксальной фазе. Кроме того, лунатизм, вопреки распространенному мнению, не имеет никакого отношения к сновидениям. Лунатики встают и ходят потому, что у них неправильно работает система возбуждения. Она вызывает панические атаки во сне или активизирует автоматические двигательные навыки совершенно независимо от того, видит ли человек в этот момент сон и что именно ему снится.
