Сталинский неонеп - Роговин Вадим Захарович (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
Социальные и политические процессы в Советском Союзе развивались в тесной связи с процессами, происходившими в капиталистических странах. С одной стороны, острота глобальных противоречий капитализма благоприятствовала укреплению позиций СССР на международной арене. Несмотря на ошибки и преступления сталинской клики, Советский Союз превратился в одну из сильнейших мировых держав. Зарубежные военные специалисты, присутствовавшие на учениях Красной Армии, убеждались в её высокой технической оснащенности и выдающихся полководческих качествах её командного состава. Усилению международного влияния и авторитета СССР способствовали успехи советской дипломатии, в огромной степени обязанные таким её ярким деятелям, как Литвинов, Крестинский, Коллонтай, Раскольников, Карахан, Юренев и другие старые большевики. Внутренняя консолидация и спайка народов СССР представляли резкий контраст положению в Британской и других колониальных империях, которые под давлением освободительной борьбы угнетённых народов вступали в полосу распада.
С другой стороны, трагические события в Советском Союзе, объявленном сталинистской пропагандой «страной победившего социализма»,— насильственная коллективизация, непрерывно нараставшие репрессии и судебные подлоги, рост социального неравенства и удушение духовной свободы — ослабили притягательную силу коммунистических идей в сознании миллионов людей в капиталистических странах. Зарубежные компартии превратились из революционной силы в средство подчинения рабочего движения государственным интересам СССР в том виде, как их понимал Сталин. Политика сталинизированного Коминтерна морально подрывала и политически разоружала мировое революционное движение в тот исторический период, когда возникли наиболее благоприятные за всю историю условия для его победы.
Хотя глобальный структурный кризис капитализма не завершился свержением капиталистических режимов ни в одной стране мира, можно с полным основанием говорить о том, что международная революция в 20—30-е годы произошла. Её основными этапами были революционные бои в Германии (1923 год), китайская революция 1925—1927 годов, английская всеобщая стачка 1926 года, революционный кризис в Германии (начало 30-х годов) и Франции (1934—1936 годы), восстание в Австрии (1934 год), гражданская война в Испании (1936—1939 годы). Эта героическая эпоха продолжалась и после второй мировой войны, когда победоносно завершились социалистическая революция в Китае и национально-освободительные революции во многих странах Азии и Африки. Последними вспышками второго тура социалистических революций были победы революционных сил на Кубе и в странах Индокитая.
Исход революционной борьбы в послевоенные годы был бы несравненно более успешным, если бы Сталин не обрёк на поражение революционное движение Франции и Италии (запретив коммунистам этих стран вооружать рабочих и повести их на захват власти), а затем — в Греции (предав коммунистов в развернувшейся там гражданской войне). Таким образом, социально-политический кризис в странах Европы либо не дошёл до революционного взрыва, либо завершился потоплением коммунистических сил в крови. Новые режимы утвердились лишь в тех европейских странах, которые оказались под прямым геополитическим давлением сталинизма.
Подобно тому как может потерпеть поражение революция в одной стране, потерпела поражение и международная революция. Однако влияние этой преданной и побеждённой революции не осталось бесследным. «Во время контрреволюции фильм как бы начинает развёртываться в обратном порядке. Он никогда не доходит до конца. Часть завоеваний революции всегда сохраняется» [922]. После революционных потрясений 30—40-х годов оказалось невозможным сохранение капиталистических отношений в том виде, в каком они существовали прежде,— ни в отдельных странах, ни в глобальном масштабе.
Конечно, результаты революционной борьбы народных масс оказались бы несоизмеримо более весомыми в случае победы международной социалистической революции. Такая историческая возможность была отнюдь не исключена в 30—40-е годы. Для её претворения в действительность не хватало только одного фактора — подлинно революционного руководства.
Читатель, внимательно и непредвзято ознакомившийся с фактами, приведёнными в нашей книге, не сочтёт преувеличением вывод о том, что противоборство сталинизма и «троцкизма» к середине 30-х годов превратилось в одно из основных политических противоречий эпохи. Борьба этих течений, идейная сила каждого из которых была обратно пропорциональна его материальной мощи, имела исторический шанс завершиться победой «троцкизма», завоевывавшего всё новых приверженцев во всём мире. Великая чистка 1937—1938 годов понадобилась Сталину именно потому, что только таким путём можно было обескровить набиравшее силу движение IV Интернационала, помешать ему превратиться в ведущую революционную силу эпохи, дезориентировать и деморализовать мировое общественное мнение, способное в противном случае стать восприимчивым к усвоению «троцкистских» идей.
Вынужденный в этих условиях уделять всё возрастающее внимание разоблачению сталинских провокаций и подлогов, Троцкий вместе с тем продолжал обобщать новый исторический опыт и формулировать на этой основе новые революционные выводы. Его насильственное отторжение от государственной деятельности в известном смысле стало его своеобразным преимуществом, поскольку дало возможность сконцентрировать усилия на развитии марксистской теории, осмыслении не предвиденных его предшественниками деформаций в социалистическом строительстве и международном коммунистическом движении. Это осмысление осуществлялось на таком уровне, который до сего времени недостижим для нашего обществоведения, долгие годы жившего на скудном и отравленном сталинско-сусловском идеологическом пайке или (если говорить о самиздатовских и «тамиздатовских» авторах) повторявшего зады западной советологии. Предваряя первую публикацию в нашей стране дневниковых записей Троцкого 30-х годов, В. Козлов и Е. Плимак справедливо отмечали, что теоретический уровень современной социологической и исторической науки в СССР «пока вообще не позволяет подойти к ряду проблем… социологии революции, к которым прямо выводят дневники и письма Троцкого [923]» [924].
Непредвзятое изучение событий 30-х годов даёт ключ к постижению основных тенденций последующего исторического развития. Оно показывает, что структурный кризис мирового капитализма «сработал» в пользу сталинизма. Продуктами накалившихся до предела внутренних противоречий капитализма стали, вслед за победой фашизма в Германии, вторая мировая война и распад мировой колониальной системы.
В своих прогнозах Троцкий в известном смысле недооценил глубину этих противоречий, которые позволили сталинизму не только выжить, но и распространить своё влияние на другие страны. Троцкий считал, что СССР сможет выйти без поражения из грядущей войны только при условии, что ему на помощь придёт революция на Западе или на Востоке. Допуская возможность возникновения в войне с фашизмом военно-политического союза СССР с США и Англией, он полагал, что в этом случае союзники воспользуются затруднениями Советского Союза, чтобы потребовать далеко идущих уступок капитализму.
В действительности вторая мировая война началась как война между двумя капиталистическим группировками и на первых порах вовлекла в свою орбиту все крупные европейские державы за исключением СССР. После нападения Гитлера на Советский Союз оформилась военно-политическая коалиция СССР с крупнейшими буржуазно-демократическими государствами. Хотя в 1941—1942 годах Советский Союз не раз оказывался на грани катастрофы, героическая борьба советского народа с фашизмом в конечном счёте заставила союзников СССР примириться с отпадением от капиталистической системы новых стран, включавших треть населения земного шара.
Вторая мировая война, подобно первой, вызвала мощный подъём революционных сил. Но если после первой мировой войны коммунистические партии в большинстве стран мира только нарождались (это явилось главной причиной поражения революционной волны 1918—1923 годов в Европе), то после второй мировой войны эти партии, значительно выросшие в своей численности, оказались обречены на то, чтобы развиваться в смирительной рубашке сталинизма. Альтернативные сталинизму коммунистические силы, обескровленные довоенными и послевоенными чистками, не сумели оформиться в сильное и влиятельное международное движение [925].
