Наука Управлять Людьми. Изложение Для Каждого - Мухин Юрий Игнатьевич (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
Видите, в Москве башковитые полковники и генералы вырабатывали ценное указание для командиров рот и батальонов — где должна быть БМП. В мирное время на учениях эти командиры строго исполняли указание и вели учебный бой так, как «бюро» хочет. Дела-то у них не было. Это были пока трудяги-бездельники. Но началась война, появился истинный хозяин — Дело, и все указания «бюро» мигом отлетели, командиры учились у Дела узнавать, как им его лучше сделать. Тем более, что армия все-таки позаботилась о том, чтобы у них такая возможность была. Она ввела принцип единоначалия, а это означает, что каждый ее служащий является хозяином своего Дела. Этот принцип внедрить в армии достаточно трудно несмотря на могучие стимулы у Дела, так как в связи со спецификой и армейское начальство располагает способами поощрить и наказать, не менее действенными, чем «цивильное». Однако все армии мира упорно себя делократизируют, подстраивая под единоначалие и все другие армейские отношения.
Рассмотрим с позиции законов поведения людей суть единоначалия. Человек в зависимости от степени поощрения и наказания той или иной инстанции может признать над собой власть либо Дела, либо начальника. Единоначалие — это официальный приказ, запрещающий признавать власть начальника в своем Деле, приказ, запрещающий узнавать у начальника, как свое Дело делать, и не исполнять указаний начальника по своему Делу, если они последуют. Разумные советы возможны, но не в форме обязательных к исполнению указаний. А обязательно только то, что указывает тебе делать порученное тебе Дело.
Еще раз заметим, Дело армии — уничтожение врага. Военнослужащий является единоначальником только тогда, когда участвует в Деле. В мирное время, в передышке между боями полная власть в армии принадлежит начальникам, то есть армия — это абсолютно бюрократическая организация. Если вдуматься, то можно понять, что по-другому армию организовать невозможно. И тем более ценен пример армии как организации, которая, казалось бы, в невозможных условиях, делократизируется и дает полную свободу действий своим членам там, где свобода кажется немыслимой. Так почему же нельзя делократизировать все остальные организации общества, почему нельзя делократизировать систему управления Делами, которые не требуют давать начальникам право смертной казни?
Еще несколько слов о технике единоначалия. Допустим, что мы объявим всех единоначальниками, а все начальники будут продолжать отдавать подчиненным какие угодно приказы и заставлять их действовать так, как они, начальники, считают нужным. Допустим, мы будем воспитывать у подчиненных самостоятельность, но одновременно своим приказом указывать, как именно делать Дело. В армии это понимают, и при полной свободе начальников-единоначальников форма боевого приказа, который дается подчиненному, строго регламентирована. В боевом приказе нужно указать только то, что регламентировано: сведения о противнике, сведения о своих войсках и их задачу — Дело, сведения о соседях и порядок взаимодействия (подчиненному это нужно для понимания Дела своего начальника и своей роли в исполнении этого Дела); Дело подчиненного — его ближайшая и дальнейшие задачи — тот враг, которого подчиненный обязан уничтожить; необходимые знания для боя: позывные, сигналы оповещения, заместитель командира на случай его выбытия из строя в бою. И все. Указывать подчиненному, как делать Дело, запрещено.
Автор склонен думать, что внутренний смысл армейских положений слабо понимают не только штатские, но и в самой армии. Можно смириться, когда штатские утверждают, что в армии действует принцип: «Приказы не обсуждают — приказы выполняют». Много ли со штатского возьмешь? Но когда на лозунге, вывешенном в армейской части, эта же глупость написана аршинными буквами, становится не по себе. Это чистой воды бюрократический принцип, это основа существования бюрократа, это его хлеб с маслом. В управлении армией этого принципа и в помине нет, его там органически не может быть, так как не может быть основы .бюрократизма в делократической системе управления.
Уставы — это очень точные документы, века службы и реки крови отшлифовали в них каждую букву. Точно армейское положение формулируется так: «приказы исполняются беспрекословно». Заметьте, «беспрекословно», а не без обсуждений. Нельзя отказаться от исполнения порученного Дела, нельзя «прекословить», но обсуждать приказ подчиненный обязан! Уставы требуют обсуждать приказ в плане его наилучшего исполнения. И это потому, что в делократической системе управления в обсуждении приказа в первую очередь заинтересован тот, кто его дает.
Вот пример: перед командиром полка поставлена задача уничтожить врага на такой-то территории — его Дело. Он мучился, думая, как это сделать, ведь враг не дурак, он и сам сейчас думает, как этот полк уничтожить. Наконец командир полка свое Дело разделил на Дела своих подчиненных — командиров батальонов и дивизионов. Эти Дела он вручает им в своем приказе, объяснив свою задачу. Они не имеют права отказаться исполнять порученное, но они ближе его к Делу, они, а это еще пять-шесть умов, могут найти лучшее решение его Дела, тем более, что он в приказе разъяснил задачу, поставленную дивизией. Командир полка будет самоубийцей, если запретит им обсудить свое решение, поскольку они могут предложить лучший вариант разделения его Дела между ними. И в атом обсуждении нет никакого ущемления его самолюбия: примет он идеи подчиненных или нет, все равно это приказ только его, его слава или позор. Делократы заинтересованы в обсуждении своего приказа, но в армии — это еще и их уставная обязанность.
А в бюрократической системе управления обсуждать приказы недопустимо, невозможно. В этой системе приказ начальника по своей сути или спущен сверху, или задан инструкцией. Какой начальник позволит подчиненному обсуждать приказ? Ведь он не возьмет на себя изменение приказа по предложению подчиненного, так как одновременно он должен будет взять на себя ответственность за последствия. Зачем ему это? Какая бюрократу польза от того, если от его действий Делу будет лучше? Его поощряет или наказывает не Дело, а начальник, чей приказ он заставляет исполнять. Поэтому и талдычат бюрократы: «Приказы не обсуждают — приказы исполняют. Закон суров, но закон есть закон». Это их лозунги, это их принципы.
Из того, что мы обсудили, следует: человека можно подчинить и начальнику, и Делу, второе предпочтительнее, к этому бессознательно стремятся все, кто организует структуры управления. Но возникает вопрос: а хотят ли быть единоначальниками те, кого организовывают, хотят ли они стать свободными от «бюро»? И сколько у нас вообще бюрократов и делократов?
Не так уж много в нашей стране бизнесменов, полных владельцев своих фирм, что дает им возможность действовать абсолютно самостоятельно, подчиняясь только Делу. Подавляющее число остального населения имеют начальников — «бюро». Мы — бюрократы. Но это 8 часов в день. Все остальное время у нас нет начальника, нам некому подчиняться, кроме Дела, и тогда мы делократы. У многих из нас есть дачи. Кто заставляет нас работать там? Только Дело, только его поощрение осенью. И на дачах, на своих приусадебных участках мы работаем лучше, чем на совхозных полях, хотя в совхозе есть свой начальник, который заставляет работать. Ясно, что для нас в подчинении Делу нет ничего сверхъестественного. Мы подчиняемся Делу и за чисто моральное поощрение, откликаясь на просьбы друзей, участвуя в общественной жизни. Автора, например, всегда поражало, как отвратительно выглядят места отдыха женщин на работе. Эти комнаты до того грязны, обшарпаны, что остается только руками развести. Работницы могут сидеть в этих комнатах часами, без дела. Но все предложения навести порядок встречаются отговорками: то нехватка извести, то нехватка времени. А в квартире каждой женщины — уют, хотя дома ей никто не делает замечаний, никто не стыдит. На работе за уют в комнате отдыха отвечает начальник, в квартире же начальника нет, не на кого свалить вину за беспорядок, поэтому порядок наводится: иметь славу неряхи никто не хочет.
