Революция.com. Основы протестной инженерии - Почепцов Георгий Георгиевич (полные книги .txt) 📗

Таблица 9

Реальная ситуация и телевизионная картинка свержения статуи Саддама Хусейна

То есть постановочное событие не совпадает с реальным по ключевым характеристикам, носящим символический характер. Произошли следующие виды замен:

• флаг американский – на иракский;

• американские пехотинцы – на иракских граждан;

• сбрасывает статую машина, а не толпа.

В одной из других статей по поводу свержения статуи сообщалось также о резко меньшем количестве иракцев, число которых на экране было увеличено с помощью компьютера, чем и была достигнута нужная символизация.

Новости всеми признаются как максимально достоверный факт, из которого вычеркнута интерпретационная составляющая. В подобного рода новостях, наоборот, самым главным является спрятанная в них интерпретационная составляющая. Именно она порождает и делает новость, без нее и новость была бы другой. При этом следует подчеркнуть, что лица, принимающие решения, не ходят по улицам: они видят документы и телекартинки (ср., например, роль CNN в функционировании Ситуационной комнаты Белого дома [3]).

Вариант так долго обсуждаемых украинских «темников» можно увидеть в меморандумах телекомпании Fox News, принадлежащих Руперту Мердоку. В фильме, посвященном исследованию подобных механизмов, приводятся следующие примеры [4]:

• по поводу увеличивающегося числа американских потерь в Ираке: «Не попадите в ловушку оплакивания американских жизней»;

• по поводу осады Фаллуджи: «В очень скором времени некоторые люди будут порицать использование излишней силы. Нас не будет в подобной группе»;

• по поводу комиссии конгресса по 11 сентября: «Тот факт, что сотрудники бывшей администрации Билла Клинтона и бывшей и нынешней администраций Джорджа Буша выступают в роли свидетелей, создает определенное напряжение, но это не вариант «что он знал и когда он узнал». Не превращайте все это в Уотергейт».

Здесь очень четко заявлен метауровень, с позиции которого будут выстраиваться факты. По сути метауровень способен уничтожить факты, не признавая их системности. Главным на этом уровне становится, например, ослабление или усиление позиции Буша-президента, поскольку все эти факты могут выстроиться так или иначе.

В этом плане оранжевая революция и Пятый телевизионный канал анонсировали победу задолго до того, как она осуществилась. Приметой этой победы стало число людей, вышедших на улицы в качестве протестующих. Аргументация (явная и неявная) строилась следующим образом:

• народ вышел на улицы;

• народ требует Ющенко;

• Ющенко – народный президент.

Предложенная модель в определенной степени противоречит заявленной Сергеем Доренко схеме, что если в оранжевой революции негативные цели были заявлены, то с позитивными идеалами украинцы не определились [5]. Дело в том, что в революционной ситуации негативные цели всегда будут выражены ярче и сильнее, поскольку они должны мотивировать людей на протестные действия.

Анонимный специалист по психологическим войнам в интервью в статье в газете «2000», возражая против заявленного числа протестующих во время оранжевой революции, заявил, что если бы на улицы Киева вышло 350 тысяч митингующих, то им необходимо было бы выпекать 340 тысяч тонн хлеба, что составляет как раз то количество, которые производят хлебозаводы столицы ежесуточно [6]. Даже незначительное сокращение продажи сразу же вызывает хлебный ажиотаж, чего не было. Этим рассуждениям можно не поверить, поскольку они принадлежат оппонентам, но Роман Бессмертный, возглавлявший палаточный городок, назвал количество съедаемой там ежедневно провизии: 15–20 тыс. буханок хлеба и 5,5 тонны каши [7]. Это вновь могут быть цифры на завершающем этапе, а не на пике, но разрыв все равно не может быть таким большим.

Будущее создается всегда, однако создание его в интенсивном режиме представляет особые трудности, поскольку требуется не только удержать новые параметры, но и ограничить действие старых. Суммарное действие позволяет создать контекст для расширения возможностей нового варианта будущего. Событие начинается заранее. Оранжевая революция также готовилась в тренингах и семинарах за два года до самих событий ноября – декабря 2004-го. Активные действия организации «Пора» начались в марте, в сентябре уже насчитывалось около 300 задержанных правоохранительными органами. При этом «Пора» обучалась дифференцированно: и отражению атаки со стороны милиции, и отражению атаки со стороны криминалитета.

Анализируя прохождение бархатных революций, включая перестройку и оранжевую революцию в Украине 2004 года, наглядно видно, что главным процессом становится потеря контроля со стороны власти. Находясь на распутье между действием и бездействием в плане реагирования на отклонения, власть каждый раз избирает бездействие, но поскольку это не одноразовый, а многоразовый процесс выбора, ситуация постепенно переходит в новое состояние.

Когда пассионарии вступают в действие, старый инструментарий уже не помогает, поскольку необходимо принимать решения в новых условиях, к которым государственная система оказывается не готовой. И тренировка, которую проходили сотрудники правоохранительных органов, которую демонстрировали время от времени то провластные, то оппозиционные каналы, в результате не имела значения. Поскольку тренировались на рассеивание толпы, а не на отдачу приказов.

Информационное пространство «прорвало» первым: никакие фильтры и редактура не выдержали. Произошло выравнивание информационного пространства, в котором стали неразличимы бывшие провластные и бывшие оппозиционные каналы. Это выравнивание говорит о переходе на другие позиции именно провластных каналов, а не каналов оппозиционных.

Майдан стал более достоверным интерпретатором событий, чем профессиональные специалисты в этой области. Именно он также демонстрировал постепенную сдачу «побежденных» людей в погонах. На нем выступили отдельные офицеры милиции, курсанты Академии внутренних дел и даже генералы службы безопасности Украины.

Майдан стал единственным источником информации, поскольку на нем не было разрыва между событием и рассказом о нем. Все происходило на глазах. Стандартные телевизионные новости рассказывают о событии по прошествии некоего времени, здесь же разрыв между событием и его освещением сводился к нулю. Более того, Майдан выступал в роли источника событий, то есть предшествовал им таким образом: Майдан – событие – новость. Именно за счет этого возникало ощущение принадлежности к истории, творимой на глазах.

Шло постепенное разрушение той структурности, которая была свойственна предыдущему режиму. Каждый режим всегда обеспечивает определенные модели правильного поведения и пытается (с разной степень жесткости и даже жестокости) наказывать за отклонение от этих моделей. Проблема состоит в формах этого контроля и того, как далеко он может простираться. Например, даже Советский Союз при его мошной системе как цензуры, так и пропаганды и агитации не мог контролировать все, за пределами этого контроля, например, находилось то, что именовалось кухонными разговорами, то есть приватные беседы людей.

Таким образом, функции Майдана могут быть выписаны следующим образом:

• информирующая;

• интерпретирующая;

• моделирующая протест для других.

Возникла новая аксиома поведения: тот, кто разговаривает с Майданом, тот и прав. Власть априори была лишена такой возможности, тем самым она, выйдя из коммуникативного поля, автоматически вышла и из властного.

В этом плане мы видим определенную коммуникативную модель революции: переход от захвата одних коммуникативных потоков и сфер к другим (см. рис. 1).

Рис. 1. Коммуникативная модель революции