Конспирология - Дугин Александр Гельевич (читать книги без сокращений txt) 📗
И, наконец, четвертым подразделением является “диверсионный отдел”, сосредоточенный на организации и проведении субверсивных масштабных цивилизационных операций против талассократии на ее собственных землях, “ в тылу”. Поскольку речь идет в данном случае о цивилизационном противостоянии, то критерии и методология такой подрывной работы, создание “агентуры влияния” и системы провоцирования долгосрочных катастрофических процессов выходят далеко за рамки традиционных разведывательных средств.
Точно такой же четырехчленной структурой должен обладать и “орден Атлантики”, и к нему можно отнести все сказанное относительно структуры “ордена Евразии”. Единственное отличие состоит в том, что “орден Евразии” имеет одну внутреннюю, “охранительную”, “контрразведывательную” часть, и три “наступательных”, “инициативных”, ориентированных на критические, экстремальные, неравновесные процессы, а “орден Атлантики”, по меньшей мере, в его актуальном состоянии, напротив, имеет три “охранительных” (по сути “контрразведывательных) отдела, и лишь один “наступательный”. Такая асимметрия отражает общую картину геополитики: “атлантисты” уже добились интеграции территорий своего материка, прочно закрепились в береговых зонах Евразии, и им остается только продвигаться вперед, расширяя эти зоны в глубь континента и дестабилизируя внутреннюю обстановку в пределах Heartland’а. Евразийцы же находятся в менее выгодном состоянии, так как они еще не интегрировали свой материк, не перешли к “морской” фазе и, соответственно, не закрепились в береговой зоне противника. Поразительно, что такая асимметрия запечатлена и в самой структуре двух противоборствующих геополитических реальностей: Евразия вытянута по широте, Америка по долготе. Но существует геополитическая закономерность, отмеченная К.Хаусхофером и заключающаяся в том, что интеграция по меридиану проходит гораздо легче, чем интеграция по параллели. Возможно, в случае Евразии и Америки огромную роль играет также расположение горного хребта, который в одном случае представляет собой важную естественную границу (евразийская гряда гор от Пиренеев до Тибета и Манчжурии), а в другом нет (Скалистые гора, Кордильеры, Анды). Как бы то ни было, асимметрия орденской структуры вытекает из самой геополитической картины мира, а та, в свою очередь, тесно связана с географией.
Пока же необходимо ясно усвоить, что уровень геополитических операций по всем четырем выделенным направлениям является качественно иным, нежели действия и операции, традиционно разворачивающиеся в пределах кратополитики, т. е. обычных спецслужб.
Четыре подразделения геополитических орденов являются невидимой надстройкой над всей системой спецслужб, проводящей собственную линию совершенно самостоятельно, но использующей в качестве инструментов классические кратополитические механизмы и организации. В определенные периоды истории геополитический рельеф “ордена Евразии” и “ордена Атлантики” выступает на поверхность, и в таком случае, возникает резонанс между геополитикой и кратополитикой. В другие периоды эти две реальности разделяются. Но сам рисунок резонансных периодов позволяет очертить общую траекторию геополитической деятельности метастратегических центров, дедуктивно выстроить и те отрезки, которые не отмечены данным резонансом и проходят за пределами явной и верифицируемой истории спецслужб.
Мондиализм
Для полноты картины следует отметить, что наряду с двойственным геополитическим делением карты мира существует еще одна модель, которая так или иначе дает о себе знать. Это — концепция мондиализма. Согласно этой модели, цивилизаионный дуализм, не говоря уже о более частном кратополитическом дроблении человечества, представляет собой не историческую норму, не объективную, вписанную в рисунок планеты диалектику развития человечества, остающуюся константой независимо от этапов его трансформации, но некий случайный и неокончательный период, ограниченный конкретными сроками и подлежащий преодолению. Мондиализм настаивает на необходимости однородной унификации мира, на конвергенции геополитических полюсов, на превращении планеты в Единый Мир с единым Мировым Правительством, своего рода Соединенные Штаты Мира. В основе такой концепции лежит представление о сущностном единстве человека, гуманистический оптимизм, отказ от признания обоснованности цивилизационных противоречий, и в пределе, стремление отменить устойчивую социологическую иерархию интерпретационных уровней, воплощенную в упомянутом выше трехчастном делении.
Заметим, что мондиалистская доктрина не претендует на то, чтобы преодолеть геополитический дуализм, не представляет собой — даже чисто теоретического — синтеза тех цивилизационных парадигм, которые предопределяет базу геополитики. Мондиализм в принципе отвергает обоснованность планетарного дуализма, затушевывая, а то и просто отрицая, глобальные исторические и духовные импульсы, которые за этим скрываются. В некотором смысле, мондиализм представляет собой противоположность дифференциации, настаивает на отмене качественных характеристик, лежащих в основе культурной, национальной, и цивилизационной самоидентификации людей. Мондиализм есть не преодоление геополитики, но отрицание геополитики, а также кратополитики, и даже этно-государственной принадлежности.
Вместе с тем, так как мондиалистская парадигма оперирует с глобальными категориями, напоминающими терминологический арсенал геополитики и кратополитики, но имеющими совершенно иное значение, в определенных случаях мондиалистские темы могут быть рассмотрены в геополитическом ключе. При этом мондиалистская парадигма входит в прямое противоречие с геополитической парадигмой. В таком случае можно было бы говорить о попытке релятивизировать или вообще отрицать обоснованность и значительность геополитического подхода в целом. И на сей раз речь идет не о простом неведении (как это имело бы место, если геополитические законы отрицались бы с позиций кратополитики или внешнего международного права, не говоря уже об обывательском нигилизме в отношении сложных интерпретационных схем), но о попытке сознательно релятивизировать геополитический подход, принизить его решающее значение. На практике такая позиция способна в конкретной ситуации сыграть на руку одной геополитической силы против другой, чтобы ослабить геополитическую бдительность, заронить сомнение в основательности и фундаментальности дуалистического представления о цивилизации. В какой-то ситуации мондиалистский проект может служить инструментом концептуальной дезинформации для Евразии, в другое время выполнять ту же миссию в интересах атлантизма. И в зависимости от того, какой геополитический полюс в конкретной ситуации использует мондиалистскую конструкцию, она приобретает (явно или косвенно) цивилизационный оттенок, свойственный заинтересованной стороне. Иными словами, будучи внешне антигеополитической концептуальной конструкцией, призванной принизить значение цивилизационного дуализма, на практике мондиализм может выступать как поле противодействия тех же самых геополитических полюсов, входящих в этой особой и довольно тонкой области в неявное и скрытое доктринальное противодействие.
В качестве примера можно упомянуть ранние мондиалистские группы типа английских “общества Круглого Стола” Сесила Роудса и “Фабианского общества”. Обе организации отличались акцентированием необходимости унификации мира и создания единой управляющей структуры (Мирового правительства). Но при этом “Круглый Стол” Роудса был ориентирован в более атлантистском ключе, а у “фабианцев”, напротив, различались легкие евразийские тенденции. Другие примеры приведены в главе “Заговор против СССР”.
Как бы то ни было, мондиалистский проект принадлежит к сфере, смежной с уровнем действия и анализа двух геополитических орденов, хотя структурно эта область самостоятельная и отдельная. Вместе с тем сама глобалистская ориентация мондиалистов и их специфической культурно-социальной среды делала их привилегированной зоной действия представителей интересующих нас “метастратегических организаций”. И именно в этих мондиалистских средах больше вероятности обнаружить следы представителей тех сверхсекретных организаций, которые нас интересуют.
