Яволь, пан Обама! Американское сало - Матвейчев Олег Анатольевич (читаем книги онлайн .TXT) 📗

– Ну, нас двое, да и вон, швабру вместо автомата возьмем, – хмыкнул Дружинин. – Может, покажешь мне этих татар, не страшнее же они, чем духи? Помнишь, как мы с тобой под Кандагаром в деревню к пуштунам за солью ходили? И ничего.

– Молодые были – дураки, вот и ходили, – буркнул Сипитый. – Но коли тебе интересно, давай, садись в машину, прокачу тебя по «Нахаловке». Только, чур, если нам стекла в «Ниве» камнями побьют, ремонт за твой счет!

– Годится, – весело ответил Дружинин…

Садясь в Володькину «Ниву», он все же пожалел, что это не «бээмпэшка» и что на крыше у нее нет крупнокалиберного дэшэка.

Они ехали по узеньким улочкам поселка «Самострой», и Вова Сипитый давал свои невеселые комментарии.

– Гляди, Женька, ведь это все из нашего с тобой стройматериала построено. Вон, видишь сарай двухэтажный? – не выпуская руля, Сипитый мотнул головой в сторону причудливо-безобразного сооружения. – Узнаешь наш с тобой брус, что с Одесской пилорамы прошлый год получали? Это он, наш с тобой брус. Если что случится, – Володя прибавил газ, – к ментам не обратишься, они сюда соваться побаиваются.

– А что так?

– А то, что круговая порука не хуже, чем в Сицилии. Да и живут тут все незарегистрированные, половина без паспортов. По своим законам живут, местной власти не признают.

– Вот и ищи у местной власти защиты после этого, – тяжело вздохнул Евгений Васильевич.

– Это точно, – согласился Сипитый. – Закон – тайга, медведь – хозяин.

Прежде чем ехать в Киев, Дружинин сделал звонок политтехнологу Марату Гельбаху, с ним Дружинина еще школьная дружба связывала.

Маратик дал верный совет: во-первых, зафиксировать весь причиненный стройке ущерб не только милицейскими протоколами, потому как без них никакое, ни Симферопольское, ни Киевское управление МВД или прокуратура браться за дело не станут, но также заснять беспорядки и результаты погрома на видео. Причем с датой и временем съемки. А во-вторых, дал телефон депутата Верховной рады. Сказал, что мужик стоящий, бывший эмвэдэшник из днепропетровских, свой в доску хохол!

Съемки ущерба повлекли за собой еще больший ущерб. От первого камня, просвистевшего над головой, Дружинин увернулся, второй камень пролетел выше, но с характерным жестяным стуком ударил по капоту «Нивы», на которой Дружинин добрался до стройки, а третий камень больно ударил в плечо. Дружинин выронил камеру, машинально прикрывая руками лицо.

В Киеве Дружинин позвонил депутату Степану Сидоренко. Засели в ресторане «Кращі Часи», что на бульваре Лепсе.

– Здесь готовят дюже смачно, – по-хозяйски садясь в кресло возле окна, сообщил Степан. – Я здесь люблю обедать.

Это было похоже на правду: обслуга ресторана на полусогнутых бегала и суетилась перед депутатом.

– Ты пойми, – в запале говорил Дружинин, – я же не коттедж себе строю и даже не винокуренный заводик. Я санаторий для ваших же чернобыльцев строю. Я, может, первый в Бахчисарае по-настоящему четырехзвездный отель строю, чтобы вам же не стыдно было перед иностранными туристами, а то ведь ваши четыре звезды и на три египетские или турецкие не тянут.

– Ты не кипятись, – успокаивал его депутат Сидоренко. – Выпей лучше нашей очищенной, да на березовых бруньках!

Выпили. Потом еще выпили. Потом им принесли борщ для депутата и сборную московскую солянку для Дружинина.

– Я ведь не сколько для себя строю, сколько для Украины, – снова начал возмущаться Евгений. – А украинские власти ничего не могут и не хотят сделать для защиты моего… нашего взаимовыгодного бизнеса. Это как понимать? Собака ест собаку? Змея сама себя жалит в хвост? Назло москалям порушу весь наш бизнес в Крыму?

– Знаешь, друган, – депутат хитро прищурился. – Если власть плоха, надо создать ту власть, которая для тебя хороша.

– То есть ты мне предлагаешь сделать какие-то ставки в ваших политических играх? – отозвался Евгений.

– Правильно мыслишь, – ковыряя зубочисткой в ровном ряду дорогой металлокерамики, кивнул Сидоренко. – Вложись в нашу новую власть, и она потом тебя поддержит.

– А много надо денег? – простодушно спросил Дружинин.

– Мы берем с бизнесменов десять процентов от их стоимости, – с хохляцкой прямотой ответил Сидоренко.

– То есть?

– Если твоя гостиница со здравницей стоят двадцать лимонов зелени, ты откатываешь нам два на наше партийное строительство, лады?

Дружинин понял, что выхода нет.

– Я согласен, но деньги не сразу, – сказал он, когда принесший десерт официант налил им ликеру и с поклоном тихо удалился.

– Вот и ладушки, – довольно улыбнулся Сидоренко. – А уж за нами не пропадет. За Витей Янушевичем вся Восточная Украина. Мы тебе и с гостиницами, и с пансионатом пособим.

Через полчаса, уже сидя в гостинице, Дружинин набирал канадский номер.

– Мне деньги нужны, – сказал он в трубку.

– Сколько? – спросил Ксендзюк.

– Два миллиона.

– Я тушенки двину тебе, что как раз по вашим ценам, чистой прибыли будет на пять лимонов, ты уж там сам разрули, и половина твоя, – сказал Ксендзюк.

– Лады, – ответил Дружинин. – Давай, шли почтой договора. Киев, гостиница «Плаза», улица Константиновская, 7А, на мое имя.

Еще бы дней десять назад кто-то сказал бы Алле, высокомерной столичной тусовщице, что она будет играть в догонялки на набережной с советником премьера и при этом смеяться самым глупым образом, она бы фыркнула, презрительно поджав губу, и сказала бы, что такого не будет никогда. Но такое случилось.

Воскресная программа была очень насыщенной. На этот раз Николай вертолет брать не стал, но попросил у водной милиции катер на подводных крыльях – покататься по Днепру. В жаркий день сложно придумать что-либо более интересное.

Козак попросил сержанта, что рулил катером, высадить их за мостом. Первым спрыгнул на берег. Подал Алле руку, и она, легкая, как сказочная невеста, прыгнула без всякого страха.

– Ох, – запыхавшись от долгого подъема на высокий берег и оглядываясь на широченный разлив Днепра, выдохнула Алла, – красиво-то как! Прям рай какой-то!

– И разве можно сравнить Днепр с вашей Москвой-рекой? – с дурашливой укоризной произнес Николай.

Он приобнял Аллу и стал показывать, где, по мнению историков, на каком плесе мог утонуть знаменитый Андреевский крест, на котором, по преданию, распяли святого апостола Андрея.

– Наше московское мороженое все равно лучшее в мире, – сказала Алла.

– Не буду спорить, – кивнул Козак. – Но нам, мне кажется, давно пора перестать доказывать друг дружке, что мы прекрасно можем друг без друга обойтись. Сколько об этом ни говори, на деле все наоборот получается.

– Беріть газету оранжевої коаліції, – кричали две студентки в ярких жилетах, что поверх робы надевают обычно рабочие на железнодорожных путях, – остання стаття кандидата в президенти Юрія Іщенка!

– Купуйте книгу історика Виктора Чорваненкi «Чому Україна краще, чим Росія», – вторили студенткам два парня в немецких альпийских кепи.

– Давай, я куплю, – Алла придвинулась к книжному лоточку.

– Да зачем тебе? Я этой ерунды тебе бесплатно сколько хошь принесу, – оттащил Аллу от лотка Николай.

– Це не вірунда, бач, що сказав, москаль проклятий, – возмутилась бабенка, что стояла подле парней в кепках. – Це правдива книга нашого кращого історика, там все правда від початку і до кінця.

– Заспокойтеся, бабуся, я теж люблю історію і правду теж люблю, – миролюбиво улыбаясь, ответил Николай и стал уводить Аллу от греха подальше.

– Такий красивий хлопець, а діву узяв російську московську, дурень, – продолжала ворчать бабуся.