Русский булочник. Очерки либерал-прагматика (сборник) - Латынина Юлия Леонидовна (книги онлайн полные версии бесплатно txt) 📗
В предыдущей статье под названием «Эффективность насилия» я писала о том, что прогресс человечества, к сожалению, не линеен и не необратим. После краха Римской империи мир погрузился во тьму на тысячу лет. И даже сейчас, в XXI веке, когда любая страна, присоединившаяся к открытому миру, мгновенно улучшает свой уровень жизни, отнюдь не все страны спешат к нему присоединиться.
Любая страна, чья экономика становится открытой – будь то огромные Китай и Индия или крошечные Эстония и Грузия – тут же ощущают преимущества этого. Но вместе с тем такие страны, как Венесуэла, Иран, Северная Корея, Конго, Афганистан, вряд ли в ближайшее время присоединятся к открытой экономике.
Более того – во многих частях мира наблюдается регресс. На Ближнем Востоке страны, в которых еще полвека назад женщины ходили с открытыми лицами, стремительно погружаются во тьму фундаментализма. Целые континенты, как Африка, остаются погруженными в невежество и нищету. И даже внутри самой Западной Европы эмигранты из Ближнего Востока и Африки вместо того, чтобы пользоваться возможностями открытого общества, живут в гетто, где господствуют насилие и ложь.
Причиной этого, на мой взгляд, является сохранение в таких обществах (или таких гетто) групп интересов, заинтересованных в сохранении своего могущества. Полевые командиры, воюющие в Афганистане, заинтересованы в том, чтобы высокий социальный статус человека означал возможность творить насилие, причем они заинтересованы в этом как класс, вне зависимости от того, на чьей стороне они сражаются – на стороне американцев или на стороне талибов. Европейские бюрократы, распределяющие помощь мусульманским беженцам, заинтересованы в том, чтобы те вечно жили за счет этой помощи и не смогли зарабатывать на жизнь сами. Интересы афганских полевых командиров или европейских бюрократов в конечном итоге уменьшают благосостояние всех, но они способствуют благосостоянию данной группы интересов.
Группа интересов, которая не увеличивает существующее общественное благо, а перераспределяет его в свою пользу, обыкновенно действует с помощью насилия. Еще она действует с помощью лжи.
Насилие необычайно эффективно в том смысле, что насилие нельзя победить в открытой войне. Среди всех стран, участвовавших в Тридцатилетней войне (самой разрушительной войне в истории Европы), по-настоящему выиграла одна Англия, которая в войне почти не участвовала. Среди всех стран, участвовавших в Первой мировой, по-настоящему выиграли одни США, которые в ней почти не участвовали.
Ложь не менее эффективна, чем насилие. Эффективность лжи связана с тем, что за ложью всегда есть конкретная группа интересов, чье жизненное благо зависит от этой лжи.
Люди не умирают за правду. Люди умирают за ложь
Правда не объединяет людей. Людей объединяет ложь. Скажите: «небо синее» – и вряд ли вы соберете большую группу людей, готовых убивать и умирать за то, что небо синее. Но скажите «небо желтое» – и вокруг вас соберутся люди, готовые убивать и умирать за тайну, известную им одним – за то, что небо на самом деле желтое.
По поводу «желтого неба» я не преувеличиваю. Я описываю центральный мировоззренческий пункт восстания «желтых повязок», разразившегося в 184 г. н.э. «Желтые повязки» были убеждены, что после их победы небо из синего станет желтым: желтое небо справедливости сменит синее небо неравенства. Поэтому они и носили желтые повязки.
Никто никого не сжег ради утверждения «ведьм нет». А вот из-за утверждения «ведьмы есть» в Европе опустевали целые области.
Никто и никогда не убивал за утверждение о том, что E=mc2. Никто и никогда не убивал за утверждение о том, что сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы. Никто и никогда не убивал за утверждение о том, что мы о Боге ничего не знаем.
Зато люди убивали и умирали за то, что Бог един в трех лицах и что вино претворяется в его кровь. За то, что он передал самую последнюю и не подлежащую исправлению версию пользовательской документации по планете Земля одному конкретному арабу, которого звали Мухаммед. Люди убивали и умирали за утверждение о том, что Бога нет.
Католическая церковь твердо придерживалась утверждения, что Солнце вращается вокруг Земли, ибо противное противоречило текстам Псалмов (Псал. 103: 5), Стиху из Экклезиаста (Экк. 1.5), а также книге Иисуса Навина (Нав. 10:12). Во имя этого утверждения были запрещены труды Галилея. Но никто никогда под страхом смерти не запрещал утверждать, что Земля вращается вокруг Солнца.
Бесчисленные количества протестантов, католиков или анабаптистов были готовы убить и умереть за свою пользовательскую версию Бога. Но Галилей не стал умирать за утверждение о том, что Земля вертится вокруг Солнца. Он предпочел отречься.
Люди умирают и убивают за ложь. Люди не убивают и не умирают за правду.
Ложь создает вокруг себя группы интересов
Одна из причин устойчивости лжи заключается в том, что ложь всегда создает вокруг себя группу людей, для которых ложь гораздо выгодней правды. Это касается и тех случаев, когда речь идет о правящей группе интересов, и тех случаев, когда речь идет о маргинальной группе интересов.
Католическому духовенству было жизненно важно утверждать, что только они владеют истиной о Боге. В противном случае им бы перестали платить десятину. Большевистским комиссарам было жизненно важно утверждать, что они строят коммунизм. В противном случае их действия превратились бы в простые грабежи и убийства.
Сторонникам теории глобального потепления жизненно важно утверждать, что оно существует: иначе они лишатся статуса и грантов. Для О’Джей Симпсона, американского футболиста, обвиненного в убийстве своей жены, жизненно важно было доказать, что он невиновен. Для него это был вопрос жизни и смерти, а для всех остальных это был куда более абстрактный вопрос правосудия.
Группа интересов выигрывает от лжи, и очень много. Человечество в целом проигрывает от лжи, но каждый человек проигрывает по чуть-чуть. Поэтому правда объединяет людей абстрактно: сидит себе большинство и молчит. А ложь объединяет людей конкретно: в свиной клин, на все готовы ради победы.
Лучшее средство против лжи – другая ложь
Именно поэтому правда редко впрямую схватывается с ложью. С ложью чаще всего схватывается другая ложь.
Общеизвестно, что самыми ожесточенными борцами против режима Сталина были не демократы и не либералы. Ими были бандеровцы, представлявшие собой, по сути, фашистскую партию. А в сталинских лагерях лучше всего сопротивлялись режиму сектанты или православные верующие.
Кортес запретил ацтекам человеческие жертвоприношения не из общегуманных соображений, а как христианин. При этом он не видел ничего странного в том, что в его родной Испании люди, называющие себя христианами, приносят в жертву людей на кострах. Англичане запретили в Индии самосожжение вдов не из общегуманных, а из христианских соображений.
Когда американцы из общегуманных соображений вторглись в Ирак и Афганистан, они проиграли. Ложь может умереть от старости, но победить ее с помощью правды невозможно. Ложь побеждает другая ложь.
Указывая на оленя, говорить, что это лошадь, или Credo quod absurdum est
Самая бросающаяся черта в любой лжи – это ее абсурдность. Этот принцип сформулировал Геббельс: ложь должна быть большой.
«Это поляки напали на нас», – заявил Гитлер, напав на Польшу. «Это Финляндия напала на мирный СССР», – заявил Сталин, напав на Финляндию. А когда в 1939 году СССР уличили в том, что тот сбрасывает бомбы на Хельсинки, нарком иностранных дел Молотов заявил, что СССР сбрасывает не бомбы, а продовольствие.
Тотальная ложь – это не столько набор утверждений о действительности, сколько тест «свой-чужой». Если человек говорит: «Белофинны напали на СССР» – значит, он «свой». Если человек говорит: «Вино во время причастия пресуществляется в кровь Христа» – значит, «свой».
