Провалы во внешней политике России. От Венского конгресса до Минских соглашений - Платонов Сергей Владимирович
– Хорошо, будет время – посмотрю сам. Вы как-то затронули непростую и вечную тему о соотношении силы и морали. Чему, например, отдавал предпочтение все тот же «первейший дипломат» князь Горчаков?
– Он исповедовал такие взгляды. Мол, во внешней политике есть три определяющих фактора: соотношение сил основных центров влияния; национальные интересы и общественное настроение; политические страсти лидеров.
В одном из циркуляров Горчаков писал: «Я всегда утверждал, что материальная сила должна быть поддержана моральной акцией и это необходимо показывать Европе». Горчаков избегал употребления слова «война» и называл это явление «материальной силой». Причем, как видно, первенство он отдавал моральной силе. Так сила или мораль? Действительно, что главнее в международных отношениях? Сравним с известной сентенцией Бисмарка: «Не речами и постановлениями большинства решаются великие вопросы времени… а железом и кровью». И он внедрил этот лозунг в войнах с Австрией в 1870–1871 годах за превращение рыхлого Германского союза в империю и лидерство в ней Пруссии. Это тогда, в XIX веке. А что сейчас, в веке XXI? То же самое.
Бывший премьер Украины русофобка Юлия Тимошенко утверждает: «Сила дипломатии в военной мощи государства».
И еще. Следует ли нашим дипломатам так безоглядно доверяться партнерам, как это делал Горчаков или в наше время Лавров? Журналист и писатель Слонимский так отзывался о Горчакове: «Решившись следовать прусской политике, он предпочел отдаться ей с доверием, без сомнений и тревог». А представитель министра Лаврова по поводу наших современных отношений с Америкой заявила: «Мы были с Государственным департаментом США в отношениях по сирийскому конфликту слишком дипломатичными». В переводе на обычный язык это означает одно: мы слишком много делали уступок.
По мнению Бисмарка, отношения с Россией начали портиться в 1875 году из-за «неуместного заступничества Горчакова за Францию». Окончательно связи с Пруссией расстроились в 1878 году после Берлинского конгресса, на котором Бисмарк в отместку за нашу позицию в 1875 году по Франции демонстративно устранился от поддержки российских притязаний по результатам Русско-турецкой войны, зафиксированных в Сан-Стефанском договоре о перемирии (прелиминарном). Получилась великая глупость: российское заступничество за Францию от притязаний Германии привело к утрате плодов блестящей военной победы России над Турцией. Вот что такое сплетение интересов в международных делах. Горчаков явно опасался считать силу важнейшим фактором. Он постоянно пытался склонять Александра II обходиться без военных нажимов. Только силой морали и бесконечных комбинаций с влиятельными странами или их блоками. И до того мы увлекались этим методом, что теряли за ним то, ради чего плелись сети. Тогда как предыдущий опыт Екатерины Великой и канцлера Безбородко указывал, как сочетанием мягкой и жесткой дипломатии и демонстрацией военной угрозы они достигали впечатляющих результатов. Именно таким образом они отжали Крым у турок.
– Через семьдесят лет турки с помощью Англии, Франции и Сардинии попытались Крым возвратить. Но не вышло. Россия в одиночку, без единого союзника, смогла отбить эту попытку. Однако до сих пор этот эпизод нашей истории, кроме героической обороны Севастополя, рисуется в черных красках. Почему? Для ответа на этот непростой вопрос сначала обратимся к иностранным источникам.
Позорный или почетный?
– Итак, первому дадим слово Гельмуту фон Мольтке, главе Генерального штаба Германии, который на коронации Александра II заявил: «Россия войну не проиграла (о Восточной войне). Россия не смогла одержать победу из-за отсутствия рельсов к причерноморским курортам». Действительно, многие наши историки пишут о Крымской войне (по-западному – Восточной) как российском национальном позоре. Есть и другие оценки. Но их ничтожно мало. Например, академик Тарле Е.В. написал: «Россия отделалась сравнительно ничтожными уступками». Он имел в виду клочок Южной Бессарабии на левом берегу Дуная.
Французский посол в Вене и участник послевоенных мирных переговоров в Вене и Париже барон де Буркэнэ так оценил Парижский мирный трактат от 30 марта 1856 года по итогам Восточной войны. Под ним стоит и его подпись: «Никак нельзя сообразить, ознакомившись с этим документом, кто же тут победитель, а кто побежденный». Мы же с легкой руки российских либеральных историков и журналистов и, как ни странно, дипломатов того и позднего времени безоговорочно оценили Парижский трактат как позорный и унизительный. Так что же произошло на самом деле? Хотелось бы услышать ваше мнение о Крымской войне. Нет, не так. О Крымской кампании в ходе Восточной войны 1854–1856 годов и войне в целом.
– Да, триумфальных побед, как до этого над Наполеоном или над Турцией в 1829 году, в Восточной войне мы не достигли. Однако Россия и армия вели достойную и даже героическую борьбу. Но беда не столько в отсутствии «рельсовой дороги» в Крым из центра России, а в том, что командование Крымской армией император поручил неумелым и пассивным воинским начальникам, которые и довели дело до сдачи части побережья Крыма и южной части Севастополя. И речь не о героических морских начальниках Нахимове, Корнилове, Истомине. Всей кампанией руководили не они, а командующие Крымской армией, сначала генерал князь Александр Меншиков, а потом князь Михаил Горчаков. Винить всю Россию в неспособности отстоять базу молодого Черноморского флота нет оснований. И совсем напрасно писали горячие головы тогда и позже о вине прогнившего царского режима. Вот уж воистину «каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». Повторяю, надо говорить и писать о конкретных ошибках императора Николая I, доверившего защиту Крыма и Севастополя сначала князю Александру Меншикову, а затем князю Михаилу Горчакову. Оба не оправдали надежд императора. А если оставаться на позиции обвинения режима в целом, то как тогда объяснить бесспорные победы российского воинства в той же Восточной войне на других направлениях и прежде всего на южном, Кавказском фронте.
Какова была цель Восточной войны вообще и Крымской кампании в планах противников России и прежде всего Турции? Ответ почти на поверхности: для Турции это возврат Крыма, утраченного за полвека до этого события. Известный конфликт Турции и России вокруг святых мест в Иерусалиме – только повод для начала боевых действий. Для Франции участие в этой войне – месть России за свое поражение в войне 1812–1814 годов. Для Англии – не дать России прорваться к проливам Босфор и Дарданеллы и через оказание помощи Турции еще больше подчинить ее своим интересам. Для Сардинии – получить от Турции, Франции и Англии поддержку в борьбе с Австрией за Ломбардию. И что? Турция получила Крым? Нет!
Поэтому есть все основания утверждать, что итог Восточной войны был для России почетным. Даже с учетом демилитаризации Черного моря (временный запрет для России и Турции иметь в его акватории военные флота). И сегодня вызывает недоумение, почему российские политики, большинство историков и общество оценили ее итог тяжким, унизительным и даже ПОЗОРНЫМ. По-моему, он весьма ПОЧЕТНЫЙ!!! Так как против нас вела войну коалиция самых мощных на то время европейских держав и вряд ли какая другая страна смогла бы выстоять, как Россия. При этом ни одна из воюющих сторон не получила реальных выгод, а нейтрализация Черного моря тогда была даже благом. Нам не надо было содержать флот против Турции. К тому же перед войной Нахимов их флот уничтожил в Синопской битве. А мы свой при подходе флота союзников затопили на входе в бухту Севастополя. То есть в итоге флотов к этому времени и не было. К тому же наши противники Англия, Франция и Сардиния плюс формально нейтральные Австрия и Пруссия, как ни парадоксально это выглядит, выступили гарантами такой нейтральности. Но самое главное – Крым остался за Россией. Причем навсегда! Поэтому для Турции война была бесполезной. Для других участников, кроме Англии, – нелепой тратой людских сил и средств. Да, самые большие выгоды получила Англия. Она в очередной раз укрепила свое влияние в районе проливов и вообще на Востоке. Для России, повторимся, результат был почетным, потому что она отстояла Крым (кроме временной, на полгода, утраты южной части Севастополя). Она также успешно отразила попытки войск союзников захватить другие российские территории на востоке, севере и Балтике. И тем самым лишила их командование возможности двинуть войска вглубь России. Но в то же время на Кавказском направлении российская армия оккупировала большую территорию Турции с крупным городом-крепостью Карс.
