Тюрьма народа - Широпаев Алексей (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
"Вам нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия", – от лица русских крикнул Столыпин в сумеречные дали Евразии. И не расслышал, как в ответ глухо, могильно прозвучало: "Не вам, а нам". Столыпин не успел осознать, что русским нужна Великая Русь…
Кагал сменяет Степь
Убийство Столыпина ознаменовало активизацию еврейского элемента в Проекте. Собственно, если принять гипотезу о еврейке Малуше, то очевидно, что Проект был зачат в ее утробе. Очевидно, евреи возлагали определенные надежды на христианство. Так в "Краткой истории евреев" (С.-Пб, 1912), написанной евреем же С. Дубновым, читаем: "Распространение христианства среди… воинственных "варварских" племен должно было повести к смягчению их нравов; христианская религия, вышедшая из иудейской, должна была еще больше сблизить туземцев… с жившими среди них евреями" (выделено мной – А.Ш.). Тем не менее в России-Евразии евреям выпала непростая судьба. Уже в домонгольские времена, при князе Изяславе I, киевляне, возмущенные моралью и поведением евреев, очищали от них столицу. О полоцкой акции Ивана Грозного мы уже говорили. Не жаловал евреев и Петр I; его украинский поход стал, по словам историков, сплошным погромом (что, впрочем, не мешало Петру держать возле себя ловчилу Шафирова). Дочь Петра, Елизавета, издала указ о высылке всех евреев из России. Но Екатерина II, Павел I, Александр I (особенно последние) уже поворачиваются к "народу божьему" лицом (так что вожделенное "смягчение нравов" гоев все же наступило). Павел, например, несмотря на требования христианского населения, позволил евреям остаться в Ковно, не допустил изгнания евреев из Киева и Каменец-Подольска (хотя за это ратовала даже церковная иерархия), оставил евреев в Риге, а также отменил ограничения их прав. Александр же выпустил первый в России "Еврейский статут", открывавший евреям путь к земледелию и промышленности. "Евреям также рекомендовалось приобретение русского светского образования, чтобы иметь возможность включиться в русскую социальную и культурную жизнь" ("Александр II – человек на престоле", Мюнхен, 1986). Николай I под влиянием Филарета Московского повел в отношении евреев "жесткую" политику, сводившуюся ко всяческому подталкиванию их в лоно православия; крестившись и, таким образом, став "русским", еврей получал "весьма большие льготы: принятие на государственную службу и т.д." (там же). Таким вот страшным "антисемитом" был Николай I. Более того: при нем учредили раввинские училища с курсом гимназий, распространив на них льготы русских гимназий. Но Александр II в области государственной юдофилии продвинулся еще дальше, обогнав даже… современный ему Запад. Так, наряду с прочими мероприятиями того же рода, он предоставил право повсеместного жительства в России евреям-купцам первой гильдии, лицам с высшим образованием и ремесленникам, объявил обучение детей евреев-купцов и почетных граждан обязательным. "Прошло с тех пор 50 лет, – писал в 1909 году М. Меньшиков, – и обязательное обучение для русских ("господствующих"! – А.Ш.) остается все еще мечтой, о евреях когда вспомнили! Мудрено ли, что еврейство хлынуло во все наши интеллигентные профессии, между прочим в те, которых долг – хранить национальное миросозерцание и государственный характер?…"
М. Меньшиков приводит следующие данные: "Петербургский университет принял в 1906 году почти 18 процентов евреев (вместо 3 процентов), Харьковский – около 23 процентов, Киевский – 23 процента, Новороссийский – 33 процента, Варшавский (в 1905 году) – 46 процентов. Прибавьте к этому так называемых вольнослушателей-евреев и вольнослушательниц (между последними евреек было 33 процента). В прошлом году (в 1908 – А.Ш.) в среднем евреи занимали почти 12 процентов всего русского студенчества", составляя, добавим, 4 процента от населения России.
"Евреи довольно глубоко проникли в русское общество… В некоторых отраслях свободных профессий – в периодической печати, среди врачей, в адвокатуре – евреи стали преобладать", – признавал еврей Давид Заславский. В начале ХХ века "евреи состояли в политических партиях, были представлены в Госдуме, имели влияние на городское и земское самоуправление, на органы юстиции и суда, организации промышленников, держали в руках десятки издательств, контролировали значительную часть прессы" (В. Бегун, "Вторжение без оружия").
К началу ХХ столетия "евреи составляли 55% купцов первой и второй гильдий"; тогда же "в Киеве среди купцов первой гильдии евреев было 414, а христиан – 18" (А.З. Романенко, "О классовой сущности сионизма", Лениздат, 1986). Из 93,9% российских евреев, проживавших в черте оседлости, 75% занимались торговлей и ремеслом (там же). Среди евреев была почти всеобщая грамотность; "еврейское население России стояло выше коренного населения по уровню благосостояния, образования и другим важнейшим показателям" ("Вторжение без оружия").
"В дореволюционной России процветали такие крупнейшие еврейские финансовые тузы, как торговец спиртными напитками и банкир Евзель Гинцбург – отец Горация Гинзбурга, основателя и владельца Ленских золотых приисков. А кроме них были еще Гальперины, Бродские, Этингеры, Поляковы и многие другие… В целом по России 60-70% всей торговли сахаром приходилось на долю еврейских предпринимателей" ("О классовой сущности сионизма").
М. Меньшиков пишет о том, "с какой неутомимой страстью жиды лезут в родовую аристократию, выдают (вернее, продают) своих дочерей за Рюриковичей и покупают себе гербы и титулы. (Например, народный комиссар Чичерин родился от брака своего отца – родовитого дворянина – с еврейкой – А.Ш.) Даже не делаясь "чисто русским дворянином", г-н Мовша Гинзбург имеет возможность, как недавно было на его рауте, заставлять русских адмиралов и полных георгиевских кавалеров танцевать на цыпочках с жидовками, причем около каждого еврея была свита из знатных русских" (1911). Но что говорить о дворянстве и аристократии, если еще в ХIХ веке евреи, этот, по словам Меньшикова, "азиатский, крайне опасный, крайне преступный народ", кровью вошли в Российскую императорскую фамилию? Граф С.Ю. Витте вспоминал: "При жизни император Александр III ("государь-охранитель", заметим! – А.Ш.) выдал замуж свою старшую дочь, Ксению Александровну, за великого князя Александра Михайловича… К детям великого князя Михаила Николаевича (отец Александра Михайловича – А.Ш.) император относился не так благосклонно; к жене великого князя великой княгине Ольге Феодоровне (матери Александра Михайловича – А.Ш.) император также относился не вполне благосклонно, вероятно потому, что она имела еврейский тип, ибо как известно в Бадене, она находилась в довольно близком родстве с одним из банкиров в Карлсруэ.
Этот еврейский тип, а пожалуй и еврейский характер, в значительной степени перешли и к некоторым из ее детей".
Еще раз подчеркнем: "император-консерватор", "император-националист", каковым его считают монархисты, отдает свою старшую дочь за бастарда с еврейской кровью, усиливая генетическое отравление Августейшего рода – хотя и относится "неблагосклонно" к семейству зятя. "Охранитель", вводивший ограничения для евреев, не смог охранить от них собственный род. Как видим, петербургские императоры вполне восприняли от московских царей традицию межрасовой содомии. Только азиатский компонент обновился. Вместо татарских князей – еврейские банкиры. Такое впечатление, что Проект, сильно задолжавший благодарной памяти о плодовитой утробе Малуши, теперь спешно "выплачивал по счетам". У России-Евразии появились новые любимцы, но изгои остались те же – русские.
М. Меньшиков писал, что вся политика "правительства в отношении евреев состояла в том, чтобы перевести еврейство из сравнительно неопасного России состояния в опасное". Уточним: опасное не для России, а для русских. Мы сформулируем так: под прикрытием либерализма и христианского гуманизма происходило обновление евразийского элитного слоя, впрыскивание в него свежего азиатского элемента, необходимого для перехода Проекта в более радикальную фазу. "Красивая девочка" Ариадна Шенк стала характерной приметой надвигавшейся "Новой Хазарии". М. Меньшиков предрекал: "…не пройдет и полстолетия, как мы в самом деле будем иметь новый феодализм, только в отвратительнейших формах жидовского засилья (таковым и стал, по сути, большевизм – А.Ш.)".
