Почему Америка наступает - Паршев Андрей Петрович (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
Разумнее всего базировать оценки на некоторых общих правилах, принятых в Госплане СССР. Так, в советские времена полагалось иметь неснижаемый резерв подтвержденных запасов на 30 лет текущего уровня добычи. То есть разбейся геологи в лепешку – но найди новые месторождения взамен истраченных. И находили, поскольку, кроме ЦУ и накачек, геологоразведка получала очень неплохое финансирование, обеспечение и снабжение.
Таким образом, можно предполагать, что в 1990-м г., при тогдашнем уровне добычи 516 млн. т, подтвержденные запасы исчислялись в 15 млрд. т. За прошедшие с того времени 12 лет добыто около 4 млрд. т, прирост же запасов был незначительным.
Следовательно, можно считать, что современные запасы нефти в России составляют около 11 млрд. т.. Косвенным подтверждением этому служат сведения о запасах нефтяных компаний, поделивших наследство России, ставшие достоянием гласности в середине 1990-х гг. Наибольшими подтвержденными запасами нефти (на начало 1995 г.) располагали СИДАНКО (3.2 млрд. т.), ЮКОС (1.6 млрд. т.), ЛУКойл (1.51 млрд. т.), Сургутнефтегаз (1.49 млрд. т.).
Но, во многих отношениях, период 1985—1991 гг. можно относить к «советским временам» с большой натяжкой, и когда-то железные госплановские порядки уже не соблюдались. Лишнюю работу тогда никто делать не собирался, поэтому можно предположить, что 30-летний «неснижаемый резерв» был у нас только в начале 1980-х, а затем началось падение. В этом случае можно подозревать, что в «постбрежневский» период вновь разведанные месторождения не восполняли добычу, что тогда велась рекордными темпами. Но если допустить подобную ситуацию, то получается, что современные запасы составляют не 11 млрд. т., а меньше. Не 8, правда, но 9 – 10 млрд. т. (кое-что за эти годы все-таки разведали).
Если какая-то информация дедуктивно, из известных данных, не выводится, полагается прибегать к «экспертному опросу». Расспрашивать разных людей, и, если они поняли вопрос («оказались в теме»), то существует ненулевая вероятность, что они где-то такие цифры слышали. Данный случай как раз из таких. Так вот экспертный опрос дал оценку: 7—8 млрд. т. (на начало 2002 г.).
Несмотря на секретность, официальные источники ни с того, ни с сего заявили в июне 2002 г. о 20-летнем сроке исчерпания ныне существующих запасов, что при современной добыче около 400 млн. т. опять-таки дает оценку менее 10 млрд. т., ближе к 8.
Заметьте, что и 7—8, и 11 млрд. т. никак не составляют 13 % мировых запасов. Получается 5 – 8 %, никак не второе место в мире, хотя именно так зачастую говорят. Извините, это в лучшем случае шестое, если не седьмое, за Венесуэлой. А особенно неприятно, что иностранные оценки нефтяного потенциала России чаще всего близки к минимуму (4 %), и практика показывает, что их оценки наших дел нередко оправдываются.
После относительного пика добычи в 1990-м г. (абсолютный пик был достигнут в конце 60-х) добыча в России несколько лет падала до уровня около 300 млн. т.. А в 2001-м начался резкий и необъяснимый рост. Сейчас добыча в России приблизилась к советскому уровню, но это связано больше, на мой взгляд, не с ростом потребления, а с расширением возможностей транспортировки нефти из страны. Совсем недавно, в 2000-м, рост добычи хотя бы до 360 млн. т. планировался только к 2020-му г., и только по самому оптимистическому прогнозу (Энергетическая программа). Но выросли мировые цены на нефть – и добыча перемахнула 400-миллионно тонный рубеж, Россия стала первым в мире экспортером.
Как оказалось, резкое падение добычи в середине 90-х (почти вдвое по отношению к 90-му) объяснялось все же не исчерпанием месторождений. Советский задел был вполне приличным. Проблема была в реализации нефти: пропускная способность «трубы» не достигала и 125 млн. т., еще кое-что можно было вывозить менее удобными видами транспорта, но не все, что можно было добыть. А снабжать отечественный рынок нефтяникам невыгодно: внутренняя цена на нефть и нефтепродукты существенно ниже мировых. Да и по этим ценам платежеспособный спрос невелик, вследствие общего падения производства – наша индустрия так и не научилась работать на мировой рынок, теперь уже даже не важно, почему. Но в результате городам и населению нечем платить за энергию! Почему все же снабжение идет? По-моему, просто Христа ради. Кроме того, работа на внутренний рынок предусмотрена лицензионными соглашениями, на основании которых частные компании и получали в начале 1990-х свой кусок пирога (помолимся за безвестных составителей текстов этих соглашений). Важно также и наличие в нашей стране экспортных пошлин, они добавляют внутреннему рынку немного привлекательности в глазах нефтяников. Надеюсь, при переговорах с ВТО удастся эти пошлины сохранить – аргументы у нас есть, наша экономика изначально самая энергоемкая, должны же мы чем-то это компенсировать!
И рост экономики России в 2001 г. происходил во многом благодаря строительству трубопроводов и портов для отгрузки нефти за рубеж. Новыми месторождениями, тем не менее, этот рост не подкрепляется, объемы подтвержденных запасов падают. Тот же официальный источник сообщил о 40-летнем периоде добычи нефти в России вообще – предполагается, что прогнозные запасы (сколько вообще есть нефти в российских недрах) примерно соответствуют доказанным. Но даже если каким-то чудом они будут открыты (точнее, переведены из разряда прогнозных в доказанные), надеяться на освоение и обустройство новых месторождений без периода снижения добычи нельзя. Это очень дорогостоящее и трудное дело, расположена эта нефть, если она есть, «на Северах».
К сожалению, результаты геологоразведки каспийского шельфа в российском и азербайджанском секторах не подтвердили ожиданий оптимистов – обнаружены сотни миллионов тонн, но отнюдь не миллиарды.
НАСКОЛЬКО ИНФОРМАЦИЯ ДОСТОВЕРНА?
Существующие оценки в различных странах достоверны по-разному. Ведь, несмотря на терминологию, «доказанные запасы» все-таки являются своего рода оценками. В весьма авторитетном издании встретилось, например, такое: «доказанные запасы Каспия – 2,5—5 млрд. тонн». Каков же тогда размах прогноза?
По опыту США, некоторые месторождения давали за срок эксплуатации в 6—7 раз более первоначальных доказанных запасов, что связано с принятой там «жесткой» методикой оценки (данные WEC («Всемирный Энергетический Совет», независимая исследовательская организация), 1998 г.). Правда, так было раньше, это касается месторождений, оцененных в 1930-е гг. и исчерпанных к 1960 – 70-м. В других странах коэффициент превышения окончательной добычи над первоначальной оценкой достигал от 2 до 4, но кое-где была возможна и обратная ситуация, когда месторождение не давало первоначально назначенной добычи из-за слишком «оптимистичной» методики оценки ресурсов, или если месторождение было загублено хищнической разработкой.
И второе – не редкость для нынешней России. Примеры в весьма экспрессивной форме подачи приводятся в книге М. Калашникова «Битва за небеса». Но, похоже, советские люди к тому же были полны оптимизма. Я слежу за цифрами несколько лет. Еще в середине 1990-х все уверенно говорили о 13 % от мировых запасов в России. Это вошло даже в «Концепцию энергетической политики России» за 2000 г. Сейчас оценки более трезвые. Куда же девалась половина запасов? Иногда уточняют – это СССР имел 13 %. Но в других постсоветских странах запасы совсем невелики – из них крупными запасами располагают Казахстан (с конденсатом – оценки от реалистичного миллиарда до оптимистичных 2,5 млрд. т.), Азербайджан (примерно 1 млрд. т.) и, может быть, Туркменистан.
А еще говорят о 13 % от мировых прогнозных запасов. Как мило – не 12 % или 14 %, а именно 13 %. От чего? От того, что предполагается со значительной степенью неопределенности. По-моему, эти 13 % имеют какое-то магическое влияние на умы. Сильно удивлюсь, если при подведении итогов нефтяной эры получится нечто похожее. Обязуюсь в этом случае съесть… ну не ботинок, как, говорят, обещал по какому-то случаю Хрущев, и не шляпу, как обычно клянутся американцы, но хотя бы свой носок. Естественно, в случае, если найдутся сторонники 13 %, готовые сделать то же самое. Подведение итогов – к 2020-му году!
