Русская Доктрина - Кобяков Андрей Борисович (книги бесплатно без .txt) 📗
3. Вытесняющая миграция имеет место в тех случаях, когда поток новых мигрантов не заполняет пустоты, а вытесняет коренное население конкурентными или насильственными методами из ряда областей деятельности, в том числе из привилегированных.
4. В случае структурной миграции происходит перемещение не только рабочей силы, но и свойственного мигрантам комплекса ценностей и культурных традиций, при этом “чужаки” отказываются усваивать базовый набор ценностей принимающего общества.
5. Наконец, имеет смысл указать на очень важный смешанный тип миграции – структурно-вытесняющую миграцию, при которой помимо выдавливания местных трудовых и предпринимательских ресурсов происходит “взламывание” и размывание базового набора ценностей и на место разрушенных структур идентичности водворяются новые, принесенные мигрантами.
Рациональная политика любого заинтересованного в самосохранении государства состоит в поощрении дополняющей миграции (другое дело – иногда в такой миграции не испытывают особой нужды), дозированном использовании замещающей миграции и противодействии вытесняющей и структурной миграции. В этом смысле миграционная политика любого государства является и “консервативной”, и “стабилизационной”, и “умеренно либеральной”. Нам не известно ни одно просуществовавшее сколько-нибудь долго государство новейшей истории, миграционная политика которого была бы только консервативной или только либеральной или только стабилизационной. Варьируется обычно одна составляющая — уровень либеральности, а консервативный и стабилизационный принципы остаются неизменными. Уровень либеральности, если смотреть на него реально, а не через розовые очки “свободы передвижения” и тому подобных лозунгов, зависит только от одного – от готовности того или иного общества к социокультурной переработке миграционных потоков, от способности обеспечить их жесткое встраивание в культурную традицию данного общества и от устойчивости самой этой традиции. Обладая налаженными механизмами социокультурной переработки и устойчивой к разрушительным воздействиям “иммунной системой”, даже очень закрытое и консервативное общество может позволить себе проводить открытую и либеральную миграционную политику, отнюдь не потрясая какие-либо свои основы.
Рациональная политика любого заинтересованного в самосохранении государства состоит в поощрении дополняющей миграции, дозированном использовании замещающей миграции и противодействии вытесняющей и структурной миграции. Миграция не должна мешать нации поддерживать существующее положение вещей и сохранять нынешние структуры идентичности в традиционном состоянии.
Поэтому можно утверждать, что “консерватизм”, “стабилизация” и “либерализм” – это три неразрывно связанных компонента любой рациональной миграционной политики. Вопрос в том, в какой пропорции смешивать компоненты. Рецептура “коктейля” зависит прежде всего от конкретных условий.
Укажем главные факторы, определяющие характер миграционной политики, оптимальной для современной России.
1). Принимая во внимание состояние сегодняшнего демографического коллапса и наличие незаполненных местными трудовыми ресурсами профессиональных и региональных ниш, следует признать правомерной заинтересованность России в поощрении миграций.
2). Мы как нация заинтересованы в сохранении традиционного социокультурного облика России. К радикальным переменам этого образа идентичности призывают только маргинальные идеологические группы. Это означает, что России нужна только такая миграция, которая не будет мешать нации поддерживать и сохранять базовый набор ценностей и связанный с ним комплекс традиционной культуры, обычаев, образа жизни, цивилизационных стандартов.
3). При этом есть еще одно дополнительное условие – Россия не обладает сегодня необходимыми материальными и человеческими ресурсами для того, чтобы начать полноценную социокультурную переработку массовых потоков мигрантов, обладающих сильно отличающимся набором идентичностей и пытающихся осуществить свою миграцию как структурную. Попросту говоря, на абсорбцию китайцев, турок или африканцев у России нет ни денег, ни людей.
Из перечисленных трех факторов складывается вполне определенный типичный образ “нужного” мигранта – это человек, готовый работать в России и поддерживать ее структуры идентичности, и это человек, обладающий значительной частью российского базового набора ценностей, а стало быть, не требующий слишком высоких затрат на его социокультурную переработку. Данный образ вполне узнаваем – это носитель культурного менталитета СССР, хорошо владеющий русским языком, имеющий опыт городской жизни, желательно представитель христианской культуры, желательно славянин, предпочтительно вообще великоросс.
Отсюда ясна заинтересованность прежде всего в организации русской “алии”, то есть в приоритетном предоставлении возможностей для миграции в Россию русских, проживающих в странах “ближнего зарубежья”. Существует точка зрения, что русские на постсоветском пространстве являются залогом сохранения стратегических позиций России, “агентами” будущей реинтеграции. Однако в нынешней ситуации необходимо скорее сосредоточение человеческих ресурсов там, где они могут работать наиболее продуктивно, то есть на территории принадлежащего русским “титульного” государства.
Поэтому в нашем понимании доктрина “русских – в Россию” не связана с “антиимперской” позицией, а вырастает из идеи национального усиления.
С точки зрения поддержания миграции русских в Россию представляется проблематичным совсем другой аспект: большинство из людей, которых Россия получит “назад”, – это более-менее квалифицированные специалисты среднего звена, неквалифицированных рабочих и служащих будет среди них не так много. Между тем в развитых странах, к числу которых, несмотря ни на что, относится Россия, без кадровой подпитки остаются прежде всего низовые структуры – некому становится подметать улицы, стоять у прилавка и возить цемент на стройках… Как раз замещения этих позиций русская “алия” обеспечить не может. Русские в “своем” государстве, которое само же поощряет их переезд, будут, разумеется, ожидать “достойных” рабочих мест и устраиваться на “недостойные” попросту откажутся, еще и по той причине, что иной вариант поведения не слишком вяжется с трудовой этикой русского-советского человека, основанной на стремлении к “интересной работе”.
Непопулярные и низкооплачиваемые рабочие места заполняют мигранты других национальностей бывшего СССР. Именно они работают за гроши на стройках, постепенно начинают заполнять сферу бытового обслуживания и т.д. При этом, в общем и целом, они не вызывают раздражения у граждан России, поскольку не вступают в трудовую конкуренцию с местным населением. Однако данная категория мигрантов более склонна к антисоциальному поведению, вплоть до формирования мигрантских преступных сообществ.
В подобном положении мигрантов есть определенная объективная несправедливость. Эти люди родились, выросли и жили в стране, которая называлась СССР, столицей которой была Москва. Большинство этих людей отнюдь не претендовали на то, чтобы жить в какой-то другой стране, а когда ее границы передвинулись на север, они постарались передвинуться вместе с ними и оказались… нежелательным в глазах общества элементом. В этом смысле реальность советской идентичности и советского гражданства является достаточно важным основанием для проведения более “либеральной” миграционной политики по отношению к странам “ближнего зарубежья”.
Российское законодательство должно предусматривать принципы квотирования въезда иммигрантов из определенных стран. Для тех, кто легко адаптируется к условиям России и органично вписывается в ее идентичность, – прежде всего для наших зарубежных соотечественников, жителей Украины, Казахстана и, конечно, Белоруссии – иммиграционные барьеры должны быть минимальными.
Российское законодательство должно предусматривать принципы квотирования въезда иммигрантов из определенных стран. Для тех, кто легко адаптируется к условиям России и органично вписывается в ее идентичность, иммиграционные барьеры должны быть минимальными. В сфере внутренней миграции нам необходимо создавать стимулы для освоения слабозаселенных территорий, прежде всего Сибири и Дальнего Востока
