Власть над Сетью. Как государство действует в Интернете - Федорова Анна Игоревна (читать полную версию книги .TXT) 📗
Также общество положительно воспринимает регулирование интернета в тот момент, когда она объясняется в терминах увеличения степеней контроля над информацией: когда человек оказывается вправе выбирать не только то, что он хочет видеть в Сети, но и то, чего не хочет.
Таким образом, цензура в интернете может быть понята и описана как регулирование передачи знания (информации) и установление своего статуса по отношению к нему основными субъектами (пользователем, сайтом, корпорацией, государством).
Отношение к интернет-цензуре меняется в момент насыщения общества информацией (окончания информационного голода), когда любая информация уже не считается благом, но начинает рассматриваться с точки зрения полезности реципиенту.
По данным проведенного Левада-центром опроса, 63 % российских респондентов считают, что в Сети существует множество опасных сайтов и материалов, доступ к которым следует ограничивать. Кроме того, 65 % респондентов заявили, что доступ в интернет необходимо ограничить и для некоторых категорий граждан [2].
Опрос, проведенный Фондом Открытой Новой Демократии (см. главу 6), также подтвердил: большинство граждан РФ считают, что государство должно блокировать доступ к определенным сайтам.
Глава 1. Почему современный интернет нуждается в цензуре
Чтобы регулировать интернет, правительствам, корпорациям и обществу нужны аргументы. В этой главе мы рассмотрим основные дискуссии, которые ведутся сегодня в мире по поводу оснований, методов и последствий законодательного регулирования интернета.
Границы сообществ в интернете все более расходятся с границами государств. Все большее число пользователей вступают в коммуникацию на языке графики и мемов, уже лишь частично на английском языке. Данные об этом хранятся на серверах, разбросанных по всему миру даже в пределах одного сайта, и находятся под юрисдикцией разных стран.
Это происходит на фоне дальнейшей эволюции самого интернета, нынешний этап которой принято описывать как переход от web 2.0 к web 3.0. Большинство авторов понимают web 3.0 как профессионализацию процесса создания контента и услуг в рамках инструментов, предоставленных web 2.0. Иными словами, на нынешнем этапе развития Сети ведущую роль в ней снова начинают играть профессионалы, адаптировавшиеся к новым условиям.
Напомним, web 2.0 предоставляет пользователям возможности для свободного самовыражения. Это демократизирует медиапространство, уничтожая иерархии и делая любого блогера потенциально равным крупному СМИ (в случае вирусного эффекта). Роли «экспертов» и «профессионалов» в мире web 2.0 размываются.
В противовес этому web 3.0 отражает как раз появление экспертов, оценку информации и анализ данных. Т. е. представляет собой переход к регулированию интернет-контента как следующей стадии развития интернета [3]. Законодательство, направленное на регулирование интернета, по сути, просто фиксирует этот процесс в офлайне.
Законодатели в европейских странах видят главную задачу регулирования Сети в охране прав индивида на частную жизнь. В Европе предметом соответствующих дискуссий о цензуре в Сети является личность, тогда как для США вопрос о взаимодействии интернета и государства чаще формулируется в терминах контроля. Даже если, по сути, речь идет о тех же правах на информацию, они чаще описываются через «контроль, слежение, регулирование».
Показательный пример произошел в 2010 году, когда власти США обязали крупнейшие сайты для разработчиков свободного софта – SourceForge.net и Google Code – закрыть доступ для пользователей Кубы, Ирана, Судана, Ливии, Сирии и Северной Кореи [4]. Ограничение прав граждан других государств не вызвало, что характерно, такой вспышки недовольства, как подобные действия в отношении американцев.
Государство и интернет в США сосуществуют в пространстве, ограниченном, с одной стороны, Первой поправкой, а с другой – целым комплексом юридических механизмов, связанных с «национальной безопасностью», угрозой детству или чужой собственности. Здесь возникает множество социальных мифов и фобий относительно того, какие необозримые возможности для контроля открывает современное состояние интернета. Характерным примером тематических публикаций в американских СМИ являются статьи вроде «Как государство использует социальные сети, следит за тобой и предсказывает твои шаги» [5].
Среди американских организаций, борющихся за цифровые права, одной из наиболее известных (и показательных с точки зрения культурных различий) является The Global Internet Freedom Task Force (GIFT, «Силы по борьбе за интернет-свободу»). Она была создана в 2006 году государственным секретарем Соединенных Штатов Кондолизой Райс «для мониторинга и реагирования на угрозы свободе выражения мнений в интернете». Внутренней задачей организации является контроль соблюдения интернет-свобод под руководством местных полицейских департаментов. Решения GIFT принимает, опираясь на междисциплинарную экспертизу Департамента политики международных отношений, права человека, демократизацию, защиту бизнеса, корпоративной социальной ответственности и соответствующих особенностях стран и регионов.
Решения сообщаются Генеральному секретарю через заместителя госсекретаря по вопросам экономики, бизнеса и сельского хозяйства и заместителю государственного секретаря по демократии и глобальным вопросам [6]. Целевая группа GIFT рассматривает внешнеполитические аспекты свободы в интернете, в том числе:
• Использование технологий для ограничения доступа к политическому содержанию и влияние этого на американские компании;
• Использование технологий для отслеживания и подавления диссидентов;
• Попытки изменить структуру управления использованием интернета в целях ограничения свободного потока информации.
GIFT является важным социальным маркером для американского общества и была упомянута государственным секретарем США Хиллари Клинтон в речи, посвященной свободе интернета в Вашингтоне 21 января 2010 года.
Клинтон заявила: «Мы рассматриваем GIFT в качестве форума для устранения угроз интернет-свободе во всем мире и призываем американские СМИ играть активную роль в условиях настораживающих попыток иностранных правительств цензурировать и отслеживать интернет» [7].
Американские власти используют подобную риторику и подобные организации для того, чтобы фактически выступать в качестве главных и по возможности единственных цензоров в Сети. Дело Эдварда Сноудена ярко продемонстрировало этот статус США, которые желают цензурировать всех, оставаясь неподцензурными никому.
Публичное осуждение стран вроде Китая, регулирующих интернет-контент, на фоне постоянных попыток ввести законодательные основания для регуляции контента в самих США воспринимается чаще всего как лицемерие и вызывает общественное негодование. Требование государственной прозрачности одновременно со срочным законодательным запретом на просмотр выложенных онлайн документов Wikileaks – действие того же порядка.
Примером политики двойных стандартов может служить речь Хиллари Клинтон на конференции о свободе интернета в Гааге в 2011 году. Говоря с позиции истового борца за свободу слова в интернете, Клинтон акцентировала внимание на том, как «с каждым заблокированным разговором интернет для нас становится меньше». С идеологической точки зрения ее речь была очень близка риторике экологов: «сохранить фундаментальную свободу онлайн для будущих поколений». Большинством СМИ эти слова Клинтон были расценены как лицемерие, а реальные действия американской администрации – как репрессивные и весьма далекие от озвученных идеалов [8].
