Доктрина Русского мира - Аверьянов Виталий Владимирович (е книги txt) 📗

– Герои ваших романов преодолевают невзгоды силой духа?

– Да, силой духа и тем, что мы называем русским чудом. Они в каком-то смысле являются праведниками. Сознают они это или нет, молятся они в храмах или нет, но они праведники, и как таковые они привлекают к себе русское чудо. И наша страна является проявлением этого русского чуда. Мы же не должны были существовать! Нас должны были уничтожить раз и навсегда, и бывало это не один раз на протяжении истории. Но благодаря вот этим чудесным, охраняющим нас явлениям, благодаря Русскому миру, этому горнему, нетленному царству, мы, погибая здесь, на земле, вновь возрождаемся. Эти люди есть носители этой благодати, к которой русское чудо и причаливает.

– Описывая современные российские смуты, вы применили к терзающим страну людям слова «упыри», «исчадия ада». Кто эти люди? Это современные либералы?

– Либералы – это те, кто растерзал нашу советскую страну. Они вышли с идеей свободы, либерализма, пленили этими идеями людей, искусили их, и народ пошёл громить свою Родину, рвать её на части. Они выбросили из Русского мира дивные города – такие как Киев, Харьков, Минск, Душанбе. Они уничтожили труды всех предшествующих поколений, ввергли нас в несчастья, разорительные войны. Им идея государства Российского ненавистна. Они только делают вид, что хотят это государство облагородить или изменить, они врываются во все начинания нашего государства и разрушают их. Поэтому наш русский либерал (я не знаю, какой он в Америке или во Франции) – это разрушитель и ненавистник. Это понятие не политическое, а скорее религиозное. Это те существа, которые в Евангелии вселились в свиней и те помчались и кинулись в море. Вот это и есть русские либералы. Это суть бесы. Достоевский всё о них уже написал.

Доклады Изборскому клубу

Доктрина Русского мира

(Доклад под редакцией В. Аверьянова)

Введение

Вопрос о Русском мире относится к числу открытых вопросов. Самоочевидность понятия «Русский мир» мнима. Его осмысление требует как исторического времени, так и творческих усилий. Долгое время в XX веке этот термин был неактуальным, как будто спящим в глубине языкового сознания. То звучание и набор смыслов, который сегодня ассоциируется с Русским миром, начали проявляться сравнительно недавно. И хотя само понятие «Русский мир» до того не употреблялось в том же значении, ясно, что сам феномен Русского мира существовал и до 1991 года, и до революции 1917 года – просто существовал он в других исторических условиях и формах.

Мы считаем абсурдным заявления некоторых прозападных критиков, говорящих, что Русский мир относится к числу эфемерных величин, является симулякром или пропагандистским ходом. Русский мир – это реальность, и подвергать это сомнению в здравом уме вряд ли возможно. Другое дело – конкретные трактовки, которые могут оказаться неверными, сиюминутными, преходящими. Но те или иные трактовки ни в коей мере не отменяют онтологическую весомость Русского мира, подтвержденную и доказанную историей, трудами и подвигами поколений.

Русский мир пробудился на изломе столкновения конкурирующих цивилизационных проектов. После слома советского проекта обнажился каркас тысячелетней Русской цивилизации, более того, в результате этого слома он оказался поврежден во многих местах, а сами русские как носители цивилизации рассечены новыми политическими границами. Именно в этот момент в конце XX века понятие Русского мира как естественного фундамента «исторической России» стремительно стало актуализироваться. Однако, поначалу обращение к этому понятию было связано преимущественно с переживанием травматического состояния, Россия воспринималась как территория отступления, а Русский мир описывался в основном в категориях разрыва и разделения. Более того, он трактовался как объект расчленения в ходе умышленной геополитической операции – и такая трактовка была недалека от истины. При этом речь шла и идет о разделенности не столько этнически русских или восточных славян, сколько о разделенности русских как носителей исторической идентичности, языка и культуры.

В 90-е годы в общественном сознании возникли «два Русских мира»: внутренний (мир уцелевшей Российской Федерации, которую тогда постоянно испытывали на прочность) и внешний («русский мир за границами» как относительно новый феномен [1]). Если учитывать масштабы обрушения и мощную нигилистическую волну времен «перестройки», надо сказать, было очень большим успехом, почти чудом то, что геополитическое ядро в виде РФ удалось сохранить. И заслуживает отдельного исследования тема, почему Запад не захотел, не смог или не успел «добить» тогда Россию, запустив для этого процесс расчленения федерации.

Двойственность Русского мира в ельцинскую эпоху попытались объяснить и рационализировать, чтобы она не казалась такой противоестественной, какой она являлась на деле. Эту противоестественность старались всячески камуфлировать и маскировать. Продолжалось это на официальном уровне до тех пор, пока президент Путин не сказал во всеуслышание про «величайшую геополитическую катастрофу» и «крупнейший в мире разделенный народ». Однако в этих путинских словах не было и нотки реваншизма, скорее это была констатация глубины падения Русской цивилизации – необходимая и горькая пилюля для тех, кто ничтоже сумняшеся проповедовал в России благостный «конец истории».

Таким образом, не будет ошибкой сказать, что категория Русского мира пробудилась в конце XX века как обозначение остаточного единства цивилизационных, культурных, социальных, семейных, производственных, инфраструктурных, экономических связей, существующих, невзирая на границы, прочерченные с распадом СССР. При этом важно понимать, что данное определение Русского мира является техническим и ситуационным, но не сущностным.

Из положения, сложившегося после 91 года, могло быть сделано два основных вывода. Либо со случившимся необходимо смириться и оставить все как есть – дать русским за границей спокойно ассимилироваться в других государствах и культурах. Либо смиряться нельзя – и нужно искать новые пути и форматы по воссозданию и возрождению Русского мира, в том числе его воссоединению из расколотого состояния в ту или иную форму единства (при этом языковое и культурное единство де факто сохранялось и во многом сохраняется до сих пор, несмотря на то, что уже выросло новое поколение русских, отторгнутых от «метрополии»).

Первая точка зрения фактически означала признание воли победителей в «холодной войне» и закрепления итогов этой войны, а во внутрироссийском контексте она трансформировалась в бесконечное лицемерие либеральных идеологов, которые называли себя «российскими», но в действительности являлись проводниками квази-колониальной политики. Большинство споров вокруг Русского мира возникают сегодня преимущественно в связи с болезненным вскрытием этого лицемерия, которое долгое время выдавалось за объективность. Воссоединение Крыма с Россией в 2014 году высветило это лицемерие в полной мере, оно же отчетливо продемонстрировало своекорыстное и политически ангажированное отношение к разделенному русскому народу со стороны элит Запада. К примеру, даже после прозвучавшего в связи с крымскими событиями аргумента об аналогичности им воссоединения Германии в 1990 году, – аргумента, очень убедительного для рядового немца, – представители политического истеблишмента ФРГ продолжали выражать политкорректный гнев и презрение.

Вторая точка зрения, суммирующая несогласие с итогами геополитической борьбы XX века, включает в себя большой спектр разных позиций: начиная от идеи массовой репатриации соотечественников в РФ и заканчивая призывами к имперской ирреденте и восстановлению «исторической России» в границах 1913 или 1989 года. Эта точка зрения в том или ином виде, будь она более жесткой или более умеренной, рассматривается внутри Русского мира как воля к восстановлению исторической справедливости. Это не означает автоматически возвращения к советским ценностям – поскольку для Русского мира советский период был одним из этапов в истории, на данный момент последним, но не единственным [2]. Такой подход разделяется подавляющим большинством граждан России и большинством русских за границей. Поэтому не могло не вызвать всеобщего одобрения в Русском мире возвращение Путина к политике собирания земель, которая выразилась помимо воссоединения с Крымом, в возврате под контроль России большей части Донбасса, а также республик Абхазии и Южной Осетии; в создании Таможенного союза, Евразийского экономического союза и т. д.