Народная монархия - Солоневич Иван Лукьянович (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Монархия, конечно, не есть специфически русское изобретение. Она родилась органически, можно даже сказать биологически, из семьи, переросшей в род, рода, переросшего в племя, и т.д. — от вождей, князьков и царьков первобытных племен до монархии российского масштаба. Она являлась выразительницей воли сильней ш его — на самом первобытном уровне развития, воли сильнейших — впоследствии. Отличительная черта русской монархии, данная уже при ее рождении, заключается в том, что русская монархия выражает волю не сильнейшего, а волю всей нации, религиозно оформленную в православии и политически оформленную в Империи. Воля нации, религиозно оформле н ная в православии, и будет «диктатурой совести». Только можно объяснить во зм ож н ость манифеста 1 9 -го февраля 1861-го года: «диктатура совести» смогла преодолеть страшное сопротивление правящего слоя, и правящий слой оказался бессилен. Это отличие мы всегда должны иметь в виду: русская монархия есть выразительница воли, то есть совести, нации, а не воли капиталистов, которую выражали оба французских Наполеона, или воли аристократии, которую выражали все остальные монархии Европы: русская монархия является наибольшим приближением к идеалу монархии вообще. Этого идеала русская монархия не достигла никогда — и по той общеизвестной причине, что никакой идеал в нашей жизни недостижим. В истории русской монархии, как и во всем нашем мире, были периоды упадка, отклонения, неудач, но были и периоды подъемов, каких мировая история не знала вообще.
Я постараюсь раньше всего установить чисто теоретические положения монархии — и только потом — показать, что практически, то есть ис т орически, на практике веков, русская монархия действовала на основании вот этих, так сказать, «теоретических положений». Словом, это не совсем «теория», это просто систематизация фактов.
Никакое человеческое сообщество не может жить без власти. Власть есть в семье, в роде, в племени, в нации, в государстве. Эта власть всегда имеет в своем распоряжении средства принуждения, — начиная от семьи и кончая государством. Власть может быть сильной и может быть слабой. Бывает «превышение власти», как в сегодняшнем СССР, и бывает «бездействие власти», как в сегодняшних САСШ. Оба эти п реступления были наказуемы старыми русскими законами. Они, кроме того, уголовно наказуемы и законами истории.
Государственная власть конструируется тремя способами: наследованием, избранием и захватом: монархия, республика, диктатура. На практике все это перемешивается: захватчик власти становится наследственным монархом (Наполеон I), избранный президент делает то же (Наполеон III), или пытается сделать (Оливер Кромвель). Избранный «канцлер», Гитлер, становится захватчиком власти. Но, в общем , это все-таки ис к лючения.
И республика, и диктатура предполагают борьбу за власть — демократическую в первом случае и обязательно кровавую во втором: Сталин — Троцкий, Муссолини — Маттеотти, Гитлер — Рем. В республике, как общее правило, ведется бескровная борьба. Однако, и бескровная борьба обходится не совсем даром. Многократный французский министр Аристид Бриан признавался, что 95 % его сил уходит на борьбу за власть и только пять процентов на работу власти. Да и эти пять процентов чрезвычайно краткосрочны.
Избрание и захват являются, так сказать, рац и оналистическими способами. Наследственная власть есть, собственно, власть случайности, бесспор н ой уже по одному тому, что случайность , рождения совершенно неоспорима. Вы можете признавать или не признавать принципа монархии вообще. Но никто не может отрицать существован и я положительного закона, предоставляющего право наследования престола первому сыну царствующего монарха. Прибегая к несколько грубоватому сравнению, это нечто вроде того козырного туза, которого даже и сам Аллах бить не может. Туз есть туз. Никакого выбора, никаких заслуг, а следовательно и никаких споров. Власть переходит бесспорно и безболезненно: король умер, да здравствует король!
Человеческий и ндиви д уум, случайно родившийся наследником престола, ставится в такие условия, которые обеспечивают ему наилучшую профессиональную подготовку , какая только возможна технически. Государь Император Николай Александрович был, вероятно, одним из самых образованных людей своего времени. Лучшие профессора России препод а вали ему и право, и стратегию, и историю, и литературу. Он совершенно свободно говорил на трех иностранных языках. Его знания не были односторонними, как знания любого эрудита, и Его знания были, если так можно выразиться, живыми знаниями. В. В. Розанов писал: «Только то знание ценно, к о торое острой иго л кой прочерчено в душе, — вялые знания бессильны». Право и стратегия, история и литература были объектом ежедневной работы Его, Его Отца и Его Деда. Это есть знания, непрерывно и непосредственно связанные с каж дым шагом Его деятельности. Немецкий историк царствования Императора Николая Первого проф. Шиман так и писал: Ни колай Первый не читал ничего, кроме Поль де Кока — специальные курьеры привозили ему из Парижа самые свежие оттиски. Проф. Шиману — в более грубой форме — вторит наш проф. Покровский. Однако — Николаю Первому А. Пушкин читал, «Евгения Онегина», а Н. Гоголь «Мертвые Души». Ни колай I финансировал и того и другого, первый отметил талант Л. Толстого, а о «Герое нашего времени» написал отзыв, который сделал бы честь любому профессиональному литературоведу. Николай Второй был возмущен отлучением Льва Толстого от Церкви — проведенным без Его ведома, и на похороны автора «Войны и Мира» послал своего адъютанта и свой венок: «Великому писа т елю земли русской», а потом материальн о поддерживал семью Толстых. Великий же писатель земли ру с ской нанес русской монархии очень много вреда. России , впрочем, тоже. У Николая Первого хватило и ли т ературного вкуса и гражда н с к ого мужества, чтобы отстоять «Ревизора» и после п е рвого представления сказать: «Досталось всем — а больше всего МНЕ». У Николая Второго нашлось достаточно объективности, чтобы отделить бездарную философию толстовства от гениальных произведений его автора. Попробуйте вы все это при Гитлере-Ленине-Сталине. … Или даже при Ориоле-Эттли-Трумане.
Русский царь заведовал всем и был обязан знать все, — разумеется в пределах человеческих возможностей. Он был «специалистом» в той области, которая исключает всякую специали з ацию. Это была специальность, стоящая над всеми специальностями мира и охватывающая их все. То есть, общий объем эрудиции русского монарха имел в виду то, что имеет в виду всякая философия: охват в одном пункте всей суммы человеческих знаний. Однако, с той колоссальной поправкой, что «сумма знаний» русских царей непрерывно вырастала из живой практики прошлого и проверялась живой практикой н астоящего. Правда, почти так же проверяется и философия — например, при Робеспьере, Ленине и Гитлере — но, к счастью для человечества, такие проверки происходят сравнительно редко.
Итак: русский царь стоял не только над классами, сословиями, партиями и прочим — он стоял также и НАД НАУ КАМ И. Он мог рассматривать — и реально рассматривать стратегию с точки зрения экономики и экономику с точки зрения с т ратегии, что, как правило, совершенно недоступно ни стратегу, ни экономисту. Именно Государь Император Николай Александрович лично привел нашу армию в порядок и Он лично настаивал на «балканском» варианте войны. Он не мог преодолеть во з ражений «военспецов», но Первая мировая война закончилась именно на балканском театре — Салоникский прорыв.
Итак: некая человеческая индивидуальность рождается с правами на власть. Это, как козырный туз, полная бесспорность. По дороге к реализации этой власти, этой индивидуальности не приходится валяться во всей той грязи и крови, интригах, злобе, зависти, какие неизбежно нагромождаются вокруг не только диктаторов, но и президентов. При диктаторах — это грубее и нагляднее. При президентах — это мягче и прикровеннее? Но те методы, посредством которых были убраны с политической арены В. Вильсон и Ж. Клемансо никак не п ринадлежат к числу особо изящных явлений республиканской истории. Наследник престола проходит свой путь от рождения до власти, не наталкиваясь на этом пути ни на какую грязь и не накопляя в своей душе того озлобления, которое свело в могилу и Вильсона и Клемансо. Наследник престола растет в атмосфере добра. И неписаная конституция российской государственности требовала от царя, чтобы он делал добро. Какие, собственно, есть гарантии и сполнения этой конституции?
