Война после войны: информационная оккупация продолжается - Лисичкин Владимир Александрович (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
«Сахаров сохранил и донес до нас потрясающую реплику, вырвавшуюся в те дни из уст его старшего коллеги Якова Борисовича Зельдовича: „А ведь это наш Лаврентий Павлович разобрался!“ Местоимение „наш“ в среде физиков-ядерщиков, в числе которых был один из главных создателей советской атомной мощи академик Зельдович, далеко не случайно. Берия без малого десять лет был „вождем“ всего атомного проекта, и руководя спецработами, и при необходимости экранируя советскую теоретическую физику и физиков от погромного инквизиторского напора советских философов, записных борцов с идеализмом и буржуазным космополитизмом».
Берия показал себя выдающимся организатором. После атомной бомбардировки американцами Хиросимы и Нагасаки специальным решением Политбюро ЦК ВКП(б) и Государственным комитетом обороны 20 августа 1945 г. был создан Спецкомитет правительства с чрезвычайными полномочиями. Л. П. Берию назначили его председателем. В состав комитета входили, в частности, И. В. Курчатов и П. Л. Капица. В течение 1945—1953 гг. в СССР были основаны практически все 13 атомградов. На тысячи километров оказалась разбросанной по обширным пространствам Советского Союза глубоко законспирированная научно-техническая империя Министерства среднего машиностроения. Наукограды были связаны друг с другом и Москвой железнодорожными путями и секретными аэродромами. В подобных городах благодаря высокой концентрации научно-технического потенциала великолепным образом обеспечивался приоритет России в стратегически значимых областях науки и техники. Вся основа оборонно-технического потенциала страны, включая систему наукоградов, создание ядерного оружия, создание системы ПРО, была заложена под руководством Л. П. Берия. Быстро ликвидировав монополию США на ядерное оружие, он внес большой вклад в предотвращение ядерной войны, готовившейся США, жертвами которой могли стать миллионы жителей СССР. Да и не только СССР. Значителен вклад Л. П. Берия и в создание высококлассной разведки за рубежом, сыгравшей важную роль в Великую Отечественную войну.
Но Л. П. Берия был обречен. Партфункционеры во главе с Н. С. Хрущевым испытывали страх перед раскрытием сфальсифицированных ими дел. Берия же располагал данными о делах этой группировки, нанесшей невосполнимый ущерб стране. Необходимо, чтобы Берии никто не верил, переложить на него все, начиная с того, что он — английский шпион с 1918 г. После казни Берию сделали козлом отпущения за все дела (в том числе группировки Хрущева) и олицетворением дьявола. Этот миф живет до сих пор. Даже лидер КПРФ Г. А. Зюганов, еще недавно, противопоставляя добро и зло, говорил о партии Жукова и партии Берия.
Начиная с дела Берии, Хрущев убирает всех людей, которые пользовались авторитетом и могли бы рассказать о его деятельном участии в необоснованных репрессиях, уничтожении невиновных людей. Он арестовывает руководство разведки, в частности Эйтингона, Райхмана и других [30].
«Генерал-полковник Абакумов к моменту прихода Хрущева к власти находился в тюрьме под следствием как сообщник „врачей-вредителей“. Дело оказалось липовым, и все подлежали освобождению. Но Абакумова, по просьбе Никиты Сергеевича, оставили в тюрьме и через некоторое время приговорили по другому, тоже липовому, так называемому „ленинградскому делу“ к высшей мере и расстреляли. Генерал-лейтенант Судоплатов был арестован, непонятно за что осужден на 15 лет и отбыл весь срок наказания во Владимирской тюрьме. Впоследствии реабилитирован».
Были репрессированы жена Л. П. Берии, сын и вся его семья. Приведем выдержку из беседы Р. Чичалава с сыном Берии Серго Гегечкори (переименованным по приказу свыше) [31]:
«— Вас тогда, получается, арестовали ?
— Фактически арестовали, хотя говорили, что задержали… Спустя двадцать дней в три часа ночи меня подняли и официально объявили, что я арестован. С июля по декабрь
1953 года меня содержали в Лефортовской тюрьме, а с января
1954 года перевели в Бутырку, где я находился в течение года. И в Лефортово, и в Бутырке пребывал в одиночном заключении, без суда и следствия. Как потом выяснилось, в Бутырке, также в одиночном заключении, находилась и моя мать.
Лефортовская тюрьма отличалась очень тяжелым режимом. В камере со мной находилась охрана из четырех человек, постоянно менявшаяся. Психологическое давление сводилось к тому, что мне не разрешали спать по десять суток подряд, стремясь выдавить нужные им показания. Когда я объявлял голодовку, кормили насильно. Но не избивали.
— В чем конкретно вас обвиняли ?
— В заговоре против социалистического строя с целью восстановления капитализма, в участии в террористической организации и подготовке диверсий против руководителей партии и правительства, в установлении радиосвязи с английской разведкой.
— А доказательства ?
— Доказательств никаких».
Затем был приговор к расстрелу, отмененный в начале его исполнения. Вскоре после этого в камеру тюрьмы, где содержался Серго, приехал Г. М. Маленков. Вот выдержка из их беседы [31]:
«—Хорошо. Может, в другом ты сможешь помочь? — как-то очень по-человечески он (Маленков) произнес. — Ты что-нибудь слышал о личных архивах Иосифа Виссарионовича ?
— Понятия не имею, — отвечаю. — Никогда об этом дома не говорили.
— Ну, как же… У отца твоего тоже ведь архивы были, а? — Тоже не знаю, никогда не слышал.
— Как не слышал?/ — тут Маленков уже не сдержался. — У него должны были быть архивы, должны! — Он явно очень расстроился.
Я действительно ничего не слышал о личных архивах отца, но, естественно, если бы и знал что-то, это ничего бы не изменило. Все стало предельно ясно: им нужны архивы, в которых могут быть какие-то компрометирующие их материалы».
Архивы, раскрывающие преступный путь к власти, представляли для победившей группировки партфункционеров серьезную опасность. Они видели угрозу со стороны уже мертвого Сталина.
В 1954 г. возникает борьба за власть внутри группы парт-функционеров. Поддержкой идеологов пользуется Н.С. Хрущев. На него падет их выбор, обусловленный личными качествами и ненавистью к Сталину: Хрущев может завершить дело поворота страны. Свидетельствует В. Н. Удилов:
«Старые работники госбезопасности, которых, к сожалению, уже нет в живых, рассказывали мне, что возглавлявший в то время Московскую организацию ВКП(б) Хрущев нередко давал разгон начальнику НКВД за плохую, по его мнению, работу Московской ЧК. При этом Хрущев говорил буквально следующее: „В Рязани арестовано „врагов народа“ на 500 человек больше, чем в Москве. А Москва во много раз больше, чем Рязань. Учтите это в своей работе“ [28].
«Или вот такое обстоятельство. Что вы знаете о шахте, на которой якобы рубил уголек Н. С. Хрущев? Шахта, оказывается, была, да вот никаким шахтером Никита Сергеевич не был. Он просто привозил на шахту продавать хомуты, которые изготовлял его отец, шорник. Драматична судьба старшего сына Н. Хрущева Леонида. Еще до войны в Киеве он связался с бандитами, их поймали и по суду расстреляли, тогда как сынок первого секретаря украинского ЦК чудом избежал наказания. Потом в Куйбышеве он застрелил командира Красной Армии. Хрущев умолил Сталина простить сына, и того отправили на фронт — нет, не в штрафную роту, а летчиком. И в первом же вылете он ушел в сторону немцев, пошел на сговор с ними (в отличие от сына Сталина Якова). По директиве Сталина Леонида выкрали. Трибунал приговорил его к расстрелу. И на этот раз Хрущев взмолился пощадить сына. Как это ни странно, Сталин пошел ему навстречу, вынес вопрос на политбюро. Первым за то, чтобы оставить приговор в силе, выступил тогдашний партийный руководитель Москвы и области А. Щербаков. Леонида расстреляли. Едва Хрущев пришел к власти, как был ликвидирован Щербаковский район, закрыт Щербаковский универмаг, камень, заложенный в основание памятника Щербакову, был снесен, а место заасфальтировано…» [30].
