Тайная битва сверхдержав - Орлов Александр (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗
Таким образом, разгоравшаяся «холодная война» все больше подталкивала руководство США к повышению своей воздушно-атомной мощи: умножалась и совершенствовалась стратегическая авиация, наращивались запасы атомных бомб. Шла разработка концепций на боевое применение самолетов-носителей атомного оружия и планов воздушно-атомной войны.
19 сентября 1945 года Объединенный комитет начальников штабов (ОКНШ) США издал документ «Основы для формулирования военной политики США», в котором, в частности, указывалось, что США должны сохранять «подавляюще мощные вооруженные силы во время мира», которые в состоянии сделать «неразумным для любой крупной агрессивной нации начать большую войну вопреки воле США». Не «напасть на США», а «вопреки воле США». Это была заявка на роль военного гегемона. «Наше правительство, — говорилось далее в документе, — …должно оказывать давление с целью быстрого разрешения спорного вопроса политическими средствами, в то же время осуществляя все приготовления для того, чтобы нанести первый удар» {68}. Первый удар по кому? Адресат также был указан: Советский Союз. Еще 19 мая 1945 года, через десять дней после того, как над Москвой прогремел салют в честь Победы, заместитель государственного секретаря США Джозеф Грю писал: «Если что-либо может быть вполне определенным в этом мире, так это будущая война между СССР и США» {69}. Так, уже в первые месяцы после общей победы над Германией и Японией военное руководство США начало готовиться к войне против своего недавнего союзника, с которым в то же время велись переговоры об устройстве послевоенного мира и создании общих международных организаций — таких как ООН, международные трибуналы и др.
В ноябре 1945 года было подготовлено секретное исследование Объединенного комитета начальников штабов, названное «Стратегическая уязвимость России для ограниченного воздушного нападения». Авторы этого документа анализировали возможности превентивного ядерного удара по Советскому Союзу в случае, если «Советский Союз или начал агрессию (в Европе или Азии), или появились явные признаки того, что возможна агрессия против Соединенных Штатов» {70}. Как они представляли себе «агрессию СССР против США в условиях, когда Советский Союз сократил свои вооруженные силы к 1948 году с 11,3 миллиона до 2,8 миллиона человек и не имел ни атомного оружия, ни средств его доставки, — остается только гадать {71}. Вашингтонские стратеги сами же писали, что „в настоящее время Советский Союз не располагает возможностью нанести аналогичные разрушения промышленности США“. Но тем не менее рекомендовалось нанести ядерный удар не только в случае явной угрозы „красной агрессии“, но также и в том случае, если создастся впечатление, что СССР в конце концов обретет потенциал либо для нападения, либо для отражения нашего нападения {72}. При этом считалось, что СССР не представляет какой-либо угрозы для США. Но даже создание в Советском Союзе средств защиты от атомного нападения было бы достаточным поводом, чтобы США могли обрушить атомные бомбы на нашу страну. Таким образом, в военную доктрину включалась, причем безоговорочно, концепция первого удара, наносимого превентивно по усмотрению США.
Здесь следует немного сказать о понятиях превентивного и преэмптивного ударов. Первый планируется нанести по стране или группе стран, возможности которых (экономические, геополитические, демографические, военно-политические и др.) позволяют им в обозримом будущем сравняться с возможностями страны, планирующей агрессивную войну.
Преэмптивный (упреждающий) удар наносится против страны-агрессора, когда ее вооруженные силы уже готовы к нападению на ту или иную страну. Его наносит именно то государство, на которое планируется нападение. Цель — сорвать подготовленное страной-агрессором нападение.
В первые послевоенные годы СССР просто не имел средств осуществить нападение на США. Не было и намерений. Но он располагал сильнейшей сухопутной армией мира, способной в считанные дни (в случае агрессии США) овладеть странами — союзниками США в Западной Европе.
Тем не менее монополия на атомное оружие и средства его доставки кружила головы вашингтонских стратегов, создавала иллюзию всемогущества.
Исходя из опыта атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, ставку в планируемой войне делали на атомные бомбы, носителями которых мыслились стратегические бомбардировщики. Это нашло отражение в строительстве вооруженных сил. ВВС в целом, и особенно стратегическая авиация, все более выдвигались на ведущее место среди других видов вооруженных сил. В марте 1946 года было создано стратегическое авиационное командование (САК), в состав которого вошли 279 самолетов, в том числе 148 Б-29. В 1947 году ВВС стали самостоятельным видом вооруженных сил США {73}.
Практическая подготовка атомного нападения на СССР была поручена комитету военного планирования разведывательного комитета, подчиненных ОКНШ. Разведывательный комитет вскоре представил ОКНШ доклад. «Отобрать приблизительно двадцать целей, пригодных для стратегической атомной бомбардировки в СССР и на контролируемой им территории» — вот задача, которая ставилась в этом докладе, представленном руководству Пентагона 3 ноября 1945 года {74}.
При выборе целей рекомендовалось учитывать возможности нового оружия, то есть иметь в виду площадь эффективного поражения районов с высокой концентрацией материальной части и живой силы. Использовать атомные бомбы против полевых войск и транспортной сети, по мнению авторов доклада, было нерационально. Таким образом, в основе использования нового оружия лежали основные концепции «доктрины Дуэ», развитые Митчеллом и Северским: уничтожать не военную силу противника, его войска, а мирное население, города в глубоком тылу противника. Принятые Гаагскими и Женевскими конвенциями решения (1907, 1929, 1949) были отброшены.
«Двадцать наиболее выгодных целей для атомных бомб, — говорилось в докладе, — представляют собой индустриальные центры, в которых сосредоточено много научно-исследовательских учреждений, специализированных промышленных предприятий, ядро государственного аппарата. Этот подбор обеспечит максимальное использование возможностей атомного оружия» {75}.
Через год, в сентябре 1946 года, в высших правительственных кругах США был разработан документ «Американская политика в отношении Советского Союза». В нем, в частности, говорилось:
«Надо указать Советскому правительству, что мы располагаем достаточной мощью не только для отражения нападения, но и для быстрого сокрушения СССР в войне… Советский Союз не слишком уязвим, ибо его промышленность и естественные ресурсы широко рассредоточены, однако он уязвим для атомного, бактериологического оружия и дальних бомбардировщиков… Война против СССР будет „тотальной“ в куда более страшном смысле, чем любая прежняя война, и поэтому должна вестись постоянная разработка как наступательных, так и оборонительных видов вооружения» {76}.
Командующий САК К. Лимэй шел еще дальше. Он так рисовал картину будущей войны: «Соединенные Штаты располагают возможностями обезлюдить огромные поверхности Земли, оставить только незначительные следы человеческой деятельности» {77}.
Тотальная война требовала и «тотального» охвата союзников. Пентагон особенно беспокоило то, что из-за небольшого числа атомных бомб и их носителей атомные удары с воздуха хотя и значительно ослабят Советский Союз, но сами по себе не приведут к его поражению. После атомных ударов достижение окончательной победы возлагалось на сухопутные войска США и их союзников, а также силы флота, который должен был обеспечить снабжение американской действующей армии и охранять морские коммуникации.
В документе Объединенного комитета начальников штабов от 9 апреля 1947 года подчеркивалось: «Районы, на которые распространяются оборонительные обязательства США, охватывают наземное и водное пространство примерно от Аляски до Филиппин и Австралии в Тихом океане и от Гренландии до Бразилии и Патагонии в Атлантическом океане. В это пространство входит 40 процентов суши, но всего лишь 25 процентов населения Земли. Старый Свет (Европа, Азия и Африка) охватывает 60 процентов суши. Однако там проживает 75 процентов населения…» {78}
