Основы геополитики - Дугин Александр Гельевич (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
2) Геополитический синтез Леса и Степи, лежащий в основе великоросской государственности, является ключевой реальностью для культурно-стратегического контроля над Азией и Восточной Европой . Причем такой контроль способствовал бы гармоничному балансу Востока и Запада, тогда как культурная ограниченность западной цивилизаций (Лес) при ее стремлении к доминации, сопровождающейся полнейшим непониманием культуры Востока (Степи), ведет лишь к конфликтам и потрясениям.
3) Западная цивилизация находится в последней нисходя щей стадии этногенеза, являясь конгломератом "химериче ских" этносов . Следовательно, центр тяжести обязательно переместится к более молодым народам.
4) Возможно также, что в скором будущем произойдет какой-то непредсказуемый и непредвиденный "пассионарный толчок", который резко изменит политическую и культурную карту планеты, так как доминация "реликтовых" этносов долго длиться не может.
6.2 Новые русские евразийцы
Сам Гумилев не формулировал геополитических выводов на основании своей картины мира. Это сделали его последователи в период ослабления (а потом и отмены) марксистской идеологической цензуры. Такое направление в целом получило название "неоевразийства ", которое имеет, в свою очередь, несколько разновидно стей. Не все они наследуют идеи Гумилева, но в целом его влияние на эту геополитическую идеологию колоссально.
Неоевразийство имеет несколько разновидностей.
Первое (и самое основное и развитое) представляет собой законченную и многомерную идеологию, которую сформулировали некоторые политические круги национальной оппозиции, противостоящие либеральным реформам в период 1990 1994 годов. Речь идет о группе интеллектуалов, объединившихся вокруг газеты "День" (позже "Завтра") и журнала "Элементы" (24).
Это неоевразийство основывается на идеях П.Савицкого, Г.Вернадского, кн. Н.Трубецкого, а также идеолога русского национал-большевизма Николая Устрялова. Анализ исторических евразийцев признается в высшей степени актуальным и вполне применимым к настоящей ситуации. Тезис национальной идеократии имперского континентального масштаба противопоставляется одновременно и либеральному западничеству, и узкоэтниче скому национализму. Россия видится как ось геополитического "большого пространства", ее этническая миссия однозначно отождествляется с имперостроительст вом.
На социально-политическом уровне это направление однозначно тяготеет к евразийскому социализму, считая либеральную экономику характерным признаком атлантистского лагеря. Советский период российской истории рассматривается в сменовеховской перспективе как модернистическая форма традиционного русского национального стремления к планетарной экспансии и "евразийскому антиатлантистскому универсализму". Отсюда "прокоммунистические" тенденции этой версии неоевразийства.
Наследие Льва Гумилева принимается, но при этом теория пассионарности сопрягается с учением о "циркуляции элит" итальянского социолога Вильфреда Парето, а религиоведческие взгляды Гумилева корректиру ются на основании школы европейских традиционали стов (Генон, Эвола и т.д.).
Идеи традиционалистов "кризис современного мира", "деградация Запада", "десакрализация цивилизации" и т.д. входят важным компонентом в неоевразийство, дополняя и развивая те моменты, которые были представлены у русских авторов лишь интуитивно и фрагментарно.
Кроме того, досконально исследуются европейские континенталистские проекты (Хаусхофер, Шмитт, Никиш, "новые правые" и т.д.), за счет чего горизонты евразий ской доктрины распространяются и на Европу, понятую как потенциально континентальная сила. Это мотив совершенно чуждый историческим евразийцам-эмигрантам, которые писали основные произведения в ситуации, когда США еще не имели самостоятельного геополитиче ского значения, и тезис о различие Европы и Запада еще не получил должного развития. Неоевразийство, внимая европейским континенталистам, признает стратеги ческую важность Европы для геополитической законченности и полноценности евразийского "Большого пространства", особенно учитывая то, что именно фактор неустойчивого разделения геополитической карты Европы привел к поражению СССР в "холодной войне".
Другой особенностью неоевразийства является выбор исламских стран (особенно континентального Ирана) в качестве важнейшего стратегического союзника. Идея континентального русско-исламского альянса лежит в основе антиатлантической стратегии на юго-западном побережье евразийского материка. На доктринальном уровне этот альянс обосновывается традиционным характером русской и исламской цивилизаций, что объединяет их в противостоянии антитрадиционному, светско-прагмати ческому Западу.
В этом направлении неоевразийства картина всех геополитических проектов применительно к актуальной ситуации достраивается до своей полноты, так как и идеологически, и стратегически, и политически, и позицион но, неоевразийский проект представляет собой наиболее полную, непротиворечивую, законченную и исторически обоснованную противоположность всем разновидностя ми западных геополитических проектов (как атлантист ских, так и мондиалистских).
Мондиализм и атлантизм выражают две разновидно сти геополитической идеологии крайнего Запада. Европеизм и умеренный континентализм европейских геополитиков представляет собой промежуточную реальность. И наконец, неоевразийство "Дня" и особенно "Элементов" выражает радикально антизападную точку зрения, смыкающуюся со всеми остальными альтернативными геополитическими проектами от европейского национал-большевизма до исламского фундаментализма (или исламского "социализма") вплоть до национально-осво бодительных движений во всех уголках Третьего мира.
Другие разновидности неоевразийства менее последовательны и представляют собой адаптацию всего комплекса вышеназванных идей к меняющейся политиче ской действительности: либо речь идет только о прагматическом экономическом "евразийстве", призванном воссоздать экономическое взаимодействие бывших республик СССР (проект президента Казахстана Н.Назарбае ва), либо об обосновании экспансионистских тезисов ("великодержавный" проект В.Жириновского), либо о чисто риторическом взывании к "евразийской общности" для сохранения единства русских и национальных меньшинств (в большинстве своем этнических тюрок и мусульман) в составе РФ (проект некоторых деятелей правительства Б.Ельцина), либо о чисто историческом интересе к наследию кружка Савицкого, Трубецкого, Сувчинского, Карсавина и т.д. в эмиграции. Но все эти версии с необходимостью искусственны, фрагментарны, непоследовательны и не могут претендовать на самостоя тельную и серьезную геополитическую идеологию и методологию. Поэтому подробнее останавливаться на них не имеет особого смысла.
Заметим только, что любые апелляции в евразийству и Евразии, какой бы ограниченный смысл ни вкладыва ли бы в эти понятия те, кто их используют, прямо или косвенно отсылают именно к тому неоевразийскому проекту, который выработан в кругах оппозиции и оформлен в работах авторов "Дня" и "Элементов", так как только в этом контексте употребление слова "евразийст во" оправдано и преемственностью русской геополитиче ской школы, и соотнесенностью с общим веером геополитических проектов планетарного масштаба, существующих вне России.
6.3 К новой биполярности
Неоевразийство, помимо своего интеллектуального наследия и общих принципов континентальной геополитики, стоит перед лицом новейших проблем, поставлен ных в форме последних геополитических проектов Запада. Более того, это геополитическое направление приобретает значение именно в той мере, в какой оно способно не просто объяснить геополитически логику происходящих исторических событий, но выработать связный футурологический проект, способный противостоять проектам Запада.
Победа Запада в "холодной войне" концептуально означает окончание биполярного и начало однополярного мира. При этом если чистые атлантисты (Хантингтон) предполагают, что эта однополярность будет относитель ной выигравший Запад (The West) будет вынужден постоянно улаживать нарастающие межцивилизацион ные конфликты со "всем остальным миром" (The Rest) то мондиалисты (Фукуяма, Аттали) видят беспроблемную доминацию Запада надо всей планетой как нечто уже случившееся. Даже самый конфликтный вариант профессора Санторо предполагает, в конце концов, установление Мирового Правительства.
