Кто вы, mr. Gorbachev? История ошибок и предательств - Швед Владислав (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
Поэтому в национальных республиках уже в предперестроечные годы многие вторые секретари на местах воспринимались как проводники «тупой» русской политики. Их личности, стиль работы и поведения отождествлялись с русским московским руководящим центром. Любое недостаточно продуманное решение, принятое ими, воспринималось как проявление бездумной политики русского Центра, ущемляющего интересы республик.
В Литве вторыми секретарями компартии в основном были московские «направленцы», плохо знавшие национальную специфику республики и вообще не знавшие ее истории и языка. Следует иметь в виду, что всевластию московских «направленцев» в Литве мешал серьезный сдерживающий фактор в лице многолетнего (с 1941 по 1974 г.) первого секретаря ЦК Компартии Литвы Антанаса Юозовича Снечкуса.
Этот невысокий человек обладал мудростью литовского крестьянина и политика высокого класса. Это помогало ему защищать интересы Литвы в кабинетах Сталина, Хрущева и Брежнева. Авторитет его в республике был непререкаемый. Плеяда партийных и советских руководителей, которых нашел или воспитал Антанас Юозович, успешно руководила республикой на протяжении ряда лет. Соответственно, Снечкуса уважали и в кабинетах ЦК КПСС. Поэтому вторые секретари, направляемые из Москвы, при нем чувствовали себя на вторых ролях.
Однако был период, когда для руководства Компартией Литвы был направлен особый «направленец» из Москвы. Им был Михаил Андреевич Суслов, будущий главный идеолог КПСС. Он с ноября 1944 по март 1946 года исполнял обязанности председателя Бюро ЦК ВКП(б) по Литовской ССР с чрезвычайными полномочиями по ликвидации последствий войны и в борьбе с «лесными».
Как известно, Суслов зарекомендовал себя несгибаемым проводником линии ЦК ВКП(б), а затем и КПСС. Известно, что Михаил Андреевич Суслов всегда требовал неукоснительного выполнения требований ЦК ВКП(б). Вряд ли он был другим, работая в Литве. Но, видимо, Суслов с помощью Снечкуса уяснил специфику Литвы и не особенно настаивал на реализации кремлевских директив, которые плохо учитывали местные условия.
Дело дошло до того, что Суслов на одном из заседаний Оргбюро ЦК ВКП(б), обсуждавшем вопросы депортации «бандпособников» из Литвы, отмечая специфические особенности республики, пытался способствовать принятию более щадящего решения. Но председательствующий на заседании Георгий Максимилианович Маленков грубо прервал Суслова репликой о том, что, мол, можете спорить у себя дома, со своей женой, а не здесь, в ЦК (Зенкович Н. Самые закрытые люди. М., 2002).
Между тем утверждают, что у Суслова не сложились отношения со Снечкусом, и Михаил Андреевич, став секретарем ЦК КПСС, якобы направил в Литву комиссию с заданием снять Снечкуса с работы. В Литве никто ничего подобного не слышал. Для меня же основным фактом, подтверждающим общую линию поведения Суслова и Снечкуса, является вышеупомянутое выступление Михаила Андреевича на Оргбюро ЦК ВКП(б).
К этому добавлю, что в послевоенный период под Снечкуса и Суслова «копал» уполномоченный НКВД – НКГБ СССР по Литве генерал-лейтенант Иван Максимович Ткаченко. Он в докладе народному комиссару внутренних дел СССР Л. Берии «О засоренности кадров и недостатках в работе советского и партийного аппарата в Литовской ССР» от 19 июля 1945 года сообщал: «…Партийные и советские руководители республики, на наш взгляд, работают мало. На местах не бывают, агитационно-пропагандистской работы не ведут, рабочие и крестьяне их не видят и не слышат.
Секретарь ЦК КПС(б) Литвы тов. Снечкус иногда вечерами бывает на работе, остальные – председатель Совнаркома тов. Гедвилас, его заместители – Григораускас, Нюнка, Шумаускас, наркомы, а также работники аппаратов ЦК, Совнаркома и наркоматов вечерами, как правило, не работают.
…Нам представляется, что при создавшейся обстановке нужна действенная критика партийных и советских руководителей и решительное искоренение безобразий. Между тем, выступления тов. Суслова на пленумах ЦК и различных совещаниях носят больше наставительный характер. К этим наставлениям и речам местные руководители так уже привыкли, что не обращают на них внимания и выводов для себя не делают. Никто из них никогда не возражает против предлагаемых тов. Сусловым решений, однако никто их не выполняет, так как должного контроля за их выполнением с его стороны нет.
В заключение хочу сказать, что лично тов. Суслов работает мало. Со времени организации бюро ЦК ВКП(б) около половины времени он провел в Москве, в несколько уездов выезжал два раза по 1–2 дня, днем в рабочее время можно часто застать его за чтением художественной литературы, вечерами (за исключением редких случаев, когда нет съездов или совещаний) на службе бывает редко». Цитируется по сборнику документов «Прибалтийский национализм в документах НКВД, МВД и МГБ СССР» (М.: Объединенная редакция МВД СССР, 2011).
К счастью, в Москве к сообщению Ткаченко отнеслись спокойно, без оргвыводов. Ведь уже тогда было известно, что Суслов был трудоголиком, и приписывать ему чтение художественной литературы в рабочее время просто несерьезно. Известно, что страстью Михаила Андреевича было изучение произведений классиков: Маркса, Энгельса, Ленина и др. Им он посвящал каждую свободную минуту, делая выписки и пометки. Какое уж тут чтение художественной литературы? Подвели генерала Ткаченко его агенты, принявшие работу Суслова с первоисточниками за чтение художественной литературы.
Но продолжу разговор о вторых секретарях ЦК Компартии Литвы. Одновременно с М. Сусловым в Литве с декабря 1944 по ноябрь 1946 года вторым секретарем ЦК работал Исаченко Александр Никитович. До Литвы он работал секретарем одного райкомов КПСС г. Москвы, а затем секретарем Московского областного комитета КПСС. Этого сочли достаточным для направления Исаченко в Литву. Однако при такой политической фигуре из Москвы, как Суслов, Исаченко был на вторых ролях.
Об Исаченко известно немного. Вспоминали, что он был крайне подозрителен и склонен к интригам. Его пребывание в Литве закончилось скандалом. Исаченко пытался отправить своей семье в Москву большое количество продуктов, оставшихся после республиканской сельскохозяйственной выставки. Об этой попытке стало известно Снечкусу. Он доложил в ЦК ВКП(б), и Исаченко немедленно был отозван в Москву.
Следующим вторым секретарем был Александр Степанович Трофимов. Он прошел «обкатку» на партийной работе в Читинской области, Краснодарском крае и Азербайджанской ССР. В ЦК Компартии Литвы он работал с ноября 1946 по сентябрь 1952 года. Затем был возвращен на работу в аппарат ЦК КПСС. Особой памяти в Литве также не оставил.
После Трофимова обязанности второго секретаря в течение года исполнял Василий Аронов. Информация о нем отсутствует. Затем вторым секретарем с 1953 по 1954 год работал 1-й секретарь Клайпедского обкома Компартии Литвы Казимерас Ляудис (К. Liaudis), человек из ближнего окружения А. Снечкуса. Впоследствии он кратковременно занимал должность министра внутренних дел (1954), а затем был назначен председателем Комитета госбезопасности Лит. ССР, оставаясь в этой должности до самого выхода на пенсию.
С 1954 по 1956 год вторым секретарем ЦК был избран, по согласованию с Москвой, Мотеюс Шумаускас (М. Šumauskas), также из окружения А. Снечкуса. С этой должности он был назначен председателем Совмина Лит. ССР, затем – председателем Президиума ВС Лит. ССР.
С января 1956 по сентябрь 1961 года вторым секретарем работал Борис Сергеевич Шарков, партработник из Компартии Украины, перед направлением в Литву 4 года (с 1952 по 1956 г.) работал в аппарате ЦК КПСС. Особой памяти о себе он не оставил.
С сентября 1961 по апрель 1967 года пост второго секретаря вновь занимал посланец из аппарата ЦК КПСС Борис Вениаминович Попов. В 1950–1957 годах он работал вторым секретарем Ташкентского обкома Компартии Узбекистана, затем прошел стажировку в аппарате ЦК КПСС. Литовцы, знавшие Попова, характеризовали его положительно. После Литвы он был избран 1-м секретарем Архангельского обкома КПСС.
