Мальтийский орден в прошлом и настоящем - Печникова Раиса Юрьевна (читать книги без сокращений .txt) 📗
Так в августе 1096 г. начался первый крестовый поход. Однако он обернулся далеко не легкой прогулкой по богатым городам и весям, как это представлялось крестоносному воинству. Преувеличенными оказались расчеты на слабость турок: непрерывно враждовавшие между собой сельджукские эмираты все еще представляли грозную силу. Понеся колоссальные потери, «освободителя Гроба Господня» все же захватили Эдессу, затем Антиохию, учинив в обоих городах кровавую резню населения. Поход закончился в 1099 г. взятием Иерусалима, во время которого рыцари дочиста разграбили город, а его жителей вырезали буквально поголовно, как писал современник событий, не пощадив «ни женщин, ни малюток».
Не прошел бесследно поход и для самих завоевателей; из 12 тысяч ополченцев из простонародья и полутора тысяч рыцарей, принявших участие в осаде и штурме «божьего града», уцелело лишь несколько сот человек. Неудивительно, что в период ожесточенных сражений оказание необходимой медицинской помощи вылилось для крестоносцев в одну из главных проблем. Их предводитель, а в дальнейшем первый правитель основанного им Иерусалимского королевства герцог Годфруа Бульонский поручил Жерару заботу о раненых и больных, а для упрочения положения госпиталя пожаловал ему деревню Сальсала в окрестностях Иерусалима. Жерар, в свою очередь, попросил выделить ему несколько помощников, и четверо рыцарей из числа «защитников веры» вызвались участвовать в деле ухода за больными.
Постепенно госпиталь св. Иоанна в Иерусалиме расширялся, множились его богатства. Исцеленные братьями милосердия знатные рыцари одаривали его землями и поместьями и в Палестине, и в Европе. Так зарождались будущие командорства и великие приорства ордена. Не последнюю роль в росте его экономического могущества играли пожертвования заинтересованных в поддержке иоаннитов королей и принцев восточных государств крестоносцев. В начале XII в. госпиталь св. Иоанна — это уже прославленный по всему Восточному Средиземноморью крупный центр, способный принимать до двух тысяч путешественников и больных.
По определению современников, Жерар был «самым смиренным человеком на Востоке и истинным слугой бедных». При нем госпиталь превратился в своего рода монастырь, где рыцари, ставшие сиделками, добровольно обрекали себя на отход от всего мирского и принимали монашеский обет бедности, послушания и целомудрия, завещанный св. Августином, одним из наиболее почитаемых католической церковью отцов христианства на Западе.
Вместо небольшой часовни настоятель новой обители выстроил церковь и посвятил ее Иоанну Крестителю, что, по всей видимости, окончательно способствовало официально утвердившемуся названию общины — «иоанниты». Тогда же от слова «госпиталь», закрепившегося в полном названии ордена, его члены стали зваться «госпитальерами».
Свою деятельность иоанниты-госпитальеры распространили далеко за пределы Иерусалимского королевства. На всем пути следования паломников, религиозный энтузиазм которых подогревался недавними победами над «неверными», госпиталь основал дочерние приюты и больницы, предоставлявшие кров и лечение тысячам европейцев, устремившихся вкусить благодати на родине Христа. Особую активность иоанниты проявили в Провансе и Италии, через которые пролегали основные маршруты в Палестину.
Длительное время забота о больных и паломниках стояла у госпитальеров на первом месте. Бывшие рыцари-воины, превратившиеся в монахов, называли бедных «господами», а себя — их «слугами». Ведя аскетический образ жизни, они добывали себе пропитание тем, что собирали милостыню, которую по вечерам смиренно складывали к ногам находившихся на их попечении страждущих. Перед вечерней службой братья-госпитальеры во главе с настоятелем обходили всех больных и приглашали «господ бедных» помолиться за госпиталь, его покровителей и всех христиан.
Печать, служившая ордену иоаннитов, кстати говоря, вплоть до потери рыцарями Мальты в конце XVIII в., изображала лежащего больного со светильником в ногах и крестом в изголовье. Сами иоанниты стали носить черное суконное платье бенедиктинцев с узкими рукавами в знак жизненных тягот и белым полотняным восьмиконечным крестом на груди, цвет которого символизировал их целомудрие, четыре направления — главные христианские добродетели: благоразумие, справедливость, силу духа и воздержание, а восемь концов — восемь благ, обещанных в Нагорной проповеди Христом всем праведникам в раю.
Постепенно к чисто благотворительным целям госпиталя, а именно: обеспечению пилигримов крышей над головой и питанием, заботе об освободившихся из мусульманского плена, уходу за больными, погребению умерших — прибавляются и другие функции, которые в недалеком будущем станут определяющими. Прежде всего это защита «благочестивых странников» от многочисленных опасностей, подстерегавших их в Палестине.
Несмотря на одержанные первыми крестоносцами победы и последовавшее вслед за этим образование Латино-Иерусалимского королевства, их позиции на Востоке оставались весьма непрочными. Само королевство по сути своей представляло не что иное, как небольшие плохо связанные между собой княжества, вытянувшиеся узкой полосой вдоль побережья Средиземного моря. Отстоявшие друг от друга на большом расстоянии (так, например, Антиохия находилась в 300 км от Иерусалима, а Эдесса — почти в 200 км от Антиохии), они не только не признавали верховной власти иерусалимского короля, но не желали объединяться даже перед лицом внешней опасности. Государство «франков» (как именовало местное население пришельцев из Европы) было искусственным, чисто формальным и вместе с тем типичным феодальным образованием со всеми присущими ему недостатками: раздробленностью, междоусобицами, угнетением простого люда, постоянной враждой баронов.
Таким образом, все эти королевства, герцогства и графства являлись лишь разобщенными островками среди безграничного моря враждебного им мусульманского населения. По существу, на всех захваченных землях ни на один день не прекращалась борьба завоеванных народов против поработителей. Отряды мусульман постоянно нападали на обозы, следовавшие от побережья в глубь страны, вступали в бой с группами рыцарей, нередко от них доставалось и паломникам, прибывавшим обычно по морю в Яффу и оттуда продвигавшимся в Иерусалим. Да это и понятно: сгоряча ведь трудно разобраться, кто из пришельцев приходил с мечом, а кто лишь за миртовой ветвью с родины Христа. Даже сами термины «крестовый поход», «крестоносцы» появились значительно позже — в XVII в., а в средние века подобные грабительские, агрессивные предприятия именовались и «паломничеством», и «путем в Святую землю», и «заморским странствованием», и даже «путем по стезе господней».
Но не только действий «язычников» приходилось опасаться людям, пустившимся в длительное путешествие. Сами «христианские» рыцари, привыкшие к грабежам и насилию у себя дома, в Европе, не гнушались здесь, в Палестине, нападать даже на своих единоверцев, спешивших на поклон к «святым» реликвиям. Вот так для благородной внешне обязанности защитников пилигримов иоанниты, численность которых значительно выросла, взяли в руки меч.
За каких-нибудь двадцать лет госпиталь св. Иоанна в Иерусалиме перерос из монашеско-благотворительной организации в мощное и хорошо дисциплинированное военное объединение, орден. Однако окончательно подобная трансформация завершилась уже при преемнике Жерара — Раймунде дю Пюи (1121—1157). Он принимает титул «магистра ордена» и вырабатывает его первый устав, в котором разграничивает функции священников и мирян, единственной обязанностью последних как раз и становится военное дело. Несколько позже (в 1153 г.) папа Анастасий IV санкционировал разделение мирян на рыцарей и оруженосцев. Соответственно меняется и форма одежды: если для церковных служителей это по-прежнему черная сутана, то рыцари облачаются в полумонашеское-полувоенное платье малинового цвета с черным плащом-накидкой. Неизменной остается лишь одна деталь — восьмиконечный крест на левой стороне груди. Аскетический образ жизни, обязательный при Жераре, уступает место более светскому: на столах иоаннитов появляются изысканные яства и вина, одеяния из грубой шерсти заменяются на более дорогие из тонких тканей, рыцарям разрешается селиться на собственных квартирах.
