Паск-да Путин отнял у семьи Дель всех их детей ! (СИ) - Эпштейн Самуил Данилович (читать книги без сокращений .txt) 📗
Я долго листала семейные альбомы... Вот они все вместе в питерском доме. Вот Полина на лыжах, совсем маленькая. Вот двое ребят с бабушкой и дедушкой на море. Света с пятью детьми (больше не потянули) гостит в Италии у подруги. Новогодние фото с Дедом Морозом. Дети катаются на лошадях где-то на югах. Просто веселый кавардак в квартире...
Чиновники теперь, давая многочисленные интервью, называют семейные фотографии семьи Дель постановочными, хотя никогда этих снимков и в глаза не видели.
Хроника ада
- Расскажи, как все было в тот день, 10 января? - обращаюсь я к Филиппу.
- Мы только пообедали. Папа Миша собирался уезжать на поезде, у него мама умерла, надо было на похороны. Из детей дома были я, Миша, Милана, Полина, Петя и Катя. И тут стук в дверь. Зашло сразу очень много людей, некоторые в форме. Одну только женщину я знал, она из органов опеки, остальных вообще впервые увидел.
- Филиппа больше всего возмутило, что он только пол вымыл, а эти визитеры, не разуваясь, прямо в грязной обуви, по квартире стали расхаживать, - добавляет Мария.
- Они вообще как к себе домой пришли, - продолжает мальчик. - Не представились даже и документы никакие не показали, а сразу по всем комнатам пошли. Залезли в холодильник, проверили все кастрюли. В ванную, в туалет - везде. Мама стала с ними общаться, а мы с Мишей, как обычно, пошли за младшими в садик. У нас с Никитой секция футбола в этот день. Я сам когда-то футболом тоже занимался, а теперь вот братика вожу... Пришли в садик. В группе с Никитой еще Лера, они в другом детском саду, не там, где Сережа. Мишка остался на улице, а я пошел за ними. Но вышла воспитательница и сказала, что не отдаст мне детей. Что у них специальное распоряжение на этот счет. Я хотел позвонить маме, но мне не разрешили. Сказали: иди домой, но я не ушел, а остался в садике и сидел там с Никитой и Лерой полтора часа. Я боялся их оставлять. Никитка все время плакал: "Не уходи!".
- А я на улице ждал, не понимал, куда все делись, - говорит Миша. - Я тоже почему-то в этот день вышел без телефона.
- Ну а через полтора часа пришла какая-то главная воспитательница. Говорит: поехали в полицию с нами, мы сейчас малышей повезем и тебя тоже. Там уже всех детей собрали. Я наотрез отказался, без мамы с папой никуда не хотел ехать, и братик ко мне прижался. А Леру они ко мне даже не подпустили. В итоге мы с Мишкой и Никиткой еще два часа по улице гуляли, боялись домой идти, вдруг нас там тоже ждали, чтобы забрать.
Последняя встреча Светланы с сыном Петей в приюте. Фото: Ольга Аксёнова
Что происходило в это время в семье Дель, теперь знает вся страна. Братьев и сестер, как преступников, с нарядами полиции забирали прямо с занятий в кружках, из школы, с елки. Плачущих отрывали от мамы. Сначала испуганных детей отвезли в больницу, туда родителей не пускали из-за карантина. Двоих усыновленных, которые приравниваются к кровным, отказались возвращать. Кого-то перевели в приют, кого-то оставили в больнице.
Что чувствовали в этот момент малыши - нетрудно себе представить! Их забрали из дома, им объяснили, что мама с папой неродные. Их допрашивали и опрашивали толпы незнакомых, чужих людей. Они услышали диагноз: ВИЧ...
Психологи и чиновники смело ставят оценки: "отставание в развитии", "педагогическая запущенность". Выводы делаются в считаные минуты, без всякого анализа, в каком состоянии были дети, когда их забирали из детских домов, какие книжки им читают, как они учатся, как общаются с мамой и папой, какие отношения их связывают, вообще как они живут. "Психологи провели диагностику, дети на своих рисунках не поселили маму и папу в один домик с собой..." - и делают вывод о наличии жестокого обращения с детьми в семье. Скоропалительные выводы тиражируются в средствах массовой информации. К детям не пускают родных, но пускают журналистов. Дяденька тычет семилетней девочке микрофон: "Тебя папа бьет? А мама?".
Первое, что сделали все без исключения изъятые из семьи Дель дети, когда получили в руки свои телефоны, - стали звонить родителям и писать СМС. "Мама, я тебя люблю. Я скучаю, когда ты придешь?". Но средства связи у них быстро отобрали. Света Дель как раз разговаривала в этот момент с одним из сыновей и услышала, как это произошло: воспитатели грубо вырвали у ребенка из рук телефон.
- 12 января я встречалась с главным детским омбудсменом страны Анной Кузнецовой, - говорит Светлана. - Мы обсуждали варианты возвращения детей домой. Мне сказали, что они все сейчас в больнице, и для того чтобы я их увидела, надо перевести их в приют, что это формальность, которую надо соблюсти. Мне советуют написать два заявления: о том, чтобы их перевели в детский дом, и о том, что я заберу их оттуда. И я как дура заявления эти написала. Но когда я приехала в детдом, меня уже к детям не пустили. Очевидно, второе мое заявление тут же выкинули.
Та самая кровать в комнате девочек. Фото: Ольга Аксёнова
Потом маме все-таки разрешили увидеться с детьми в приюте. Шестилетняя Полина так рыдала на руках у Светы, что не выдержали и расплакались даже сотрудники детдома. "Мама, почему я не могу поехать с тобой домой? Я хочу домой!". Это был последний визит мамы к детям, больше ее туда не пустили. Каждый день она дежурит под окнами детского дома. Она слышит, как кричит ее дочка на втором этаже, видя маму в окно.
- У меня в душе просто черная дыра, - говорит Света, руки у нее дрожат. Она только что вернулась домой, на концерт ее детей не привезли. - Моих маленьких испуганных детей допрашивают уже в течение многих дней. Они там одни. Петя, у него синдром Дауна, он едва разговаривать у нас начал: "мама", "папа", "дай"... А теперь в опеке мне заявляют, что он заявил, что домой не хочет. Как он мог это вообще произнести, спрашиваю. "Он зарычал" - вот какой был ответ.
Железный, тяжелый каток ювенальной машины катится дальше. На Михаила заводят уголовное дело. Уже трижды его пытались задержать. Приходили по домашнему адресу в 4.30 утра, перепугав всех. Потом в 0.30 ночи...
- Я своих детей никогда не бил. Об уголовном деле я узнал из новостей, - говорит глава семьи. - Я сходил в полицию и написал заявление, что ни от кого не скрываюсь, никуда не убегаю. Вот мои телефоны, вот телефон адвоката, вызывайте куда надо, не надо домой ходить и пугать домашних. Мы и так все в шоке.
Что делать дальше? Михаил и Светлана Дель в растерянности. Обвинения главе семейства выдвигают нешуточные. Но их больше волнуют дети. Как их возвращать? Усыновленных, говорят юристы, шансов вернуть больше. А остальные? Что они подумают, узнав, что брата и сестру забрали домой, а их нет? Дети ведь не понимают этих взрослых юридических формальностей. На руках у родителей нет ни одного документа: ни об изъятии, ни о расторжении договора опеки. Как и в какой инстанции опротестовывать решения, которых они не видели? Как вообще жить дальше?
