Грядущие войны Китая. Поле битвы и цена победы - Наварро Питер (бесплатные полные книги .txt) 📗
Кроме того, Китай мгновенно реагирует на возникновение политического или экономического вакуума в регионе в случае, если западные компании хоть ненадолго уходят из страны. Например, после того, как экономики Аргентины и Бразилии едва не рухнули под напором финансового кризиса, а объем американских инвестиций упал практически вдвое, Китай быстро восполнил эту недостачу и прочно закрепился в регионе. [170]
Следуя все тому же африканскому образцу, Китай формирует благожелательное отношение к себе за счет строительства инфраструктурных объектов и посулов огромных инвестиций и списания долгов. Но, конечно же, многие из соглашений, подписываемых Китаем со странами Латинской Америки, — это «соглашения о кредитах на улучшение таких объектов транспортной инфраструктуры, как порты и железные дороги», и подобные «инвестиции» однозначно нацелены «на улучшение возможности и скорости вывоза ресурсов из региона». [171]
Рассмотрим пример Бразилии. «Китай в партнерстве с правительством Бразилии работает над улучшением железнодорожной сети страны и строительством железнодорожной ветки к побережью Тихого океана, которая позволит снизить стоимость перевозок железной руды и соевых бобов». Вероятно, точно так же, с помощью китайских специалистов, будет реконструирован перегруженный чилийский порт Антофагаста. [172] Объем импорта чилийской медной руды Китаем сегодня составляет почти 3 млрд долларов. [173] Это половина всей выручки Чили от экспорта меди. [174]
В обмен на поставки меди в 2005 году Китай убедил правительство Чили подписать то, что в перспективе может стать смертным приговором многим африканским и латиноамериканским государствам: договор о свободной торговле. Это первый в истории Китая договор о свободной торговле с латиноамериканской страной. Журнал Economist метко характеризует эту стратегию.
Основной проблемой, возникающей в ходе исполнения договоров о поставках сырья в Китай, является то, что латиноамериканские страны не вкладываются в развитие мощностей по первичной или глубокой переработке, которые могли бы быть обращены на развитие местных экономик. Это уже испортило отношения Китая с Мексикой и многими странами Центральной Америки, где уровень безработицы в легкой и электронной промышленности резко подскочил из-за наплыва дешевых китайских товаров.
Кроме того, финансовые проекты, в рамках которых часто используются так называемые «связанные займы», построены таким образом, что за совершенствование инфраструктуры во многом заплатят сами страны Латинской Америки: Китай получит возможность получать их сырье по более низким ценам, а в некоторых случаях и сами проекты перейдут в собственность китайцев. [175]
Пожалуй, более всего от превращения Китая во «всемирную фабрику» пострадала Мексика. Вот что пишет об этом Том Бэркле из журнала Institutional Investor.
Отрасли экспортного сектора Китая напрямую конкурируют с предприятиями так называемой «зоны макиладорес» на севере Мексики и агрессивно вытесняют их с рынков. В 2002 году Китай обогнал Мексику на рынке импорта текстиля в США и стал крупнейшим поставщиком этой продукции. В декабре 2002 года оканчивается срок действия Соглашения о многоволоконных тканях, регулировавшего международный текстильный рынок, и это резко увеличит конкуренцию за счет исчезновения механизма защитных квот на импорт. [176]
Однако Китай в последние годы упорно движется в сторону развития производства товаров с высокой добавленной стоимостью и, в частности, уже превратился в ведущего поставщика компьютерных компонентов, бытовой электроники и автозапчастей на американский рынок. «За последние три года Мексика потеряла те доли американских рынков, где у нее были наибольшие объемы продаж», — говорит Хосе де ла Круз, профессор экономики Института технологических исследований Монтеррея. «Мы теряем возможность торговать именно теми видами продукции, которые приносят нам наибольшую выгоду». [177]
Контраст путает. «Китайские товары производятся рабочими, получающими втрое меньше, чем их латиноамериканские коллеги и работающими в куда худших условиях». [178] Неудивительно, что «на каждый доллар, получаемый Мексикой от экспорта своих товаров в Китай, КНР имеет 31 доллар от экспорта китайской продукции в Мексику». [179]
Но в отличие от большинства государств Африки и Латинской Америки Мексика пытается бороться. Национальное правительство ввело «компенсационные квоты более чем на тысячу видов китайских товаров». [180] Все более неуютно в объятиях китайской панды чувствует себя и Бразилия. Как отмечает Роберто Джианетти да Фонсека из Федерации и Центра промышленного развития штата Сан-Паоло, «Китай не является нашим стратегическим партнером. КНР просто хочет скупать у нас сырье без переработки и экспортировать к нам свои промышленные товары». [181] Статистические данные подтверждают этот вывод. «Почти 60 % бразильского экспорта в Китай — это товары низкой степени промышленного передела, в основном — соя и железная руда. Китай экспортирует в Бразилию более высокотехнологичные товары, и этот список возглавляют бытовая электроника, станки и химикаты. Кроме того, КНР начинает постепенное продвижение вглубь таких трудозатратных секторов бразильской экономики, как легкая и обувная промышленности и производство игрушек». [182]
Сегодня китайский империализм представляет прямую и явную угрозу для Латинской Америки. Как отмечает аналитик Стивен Джонсон:
Основанная на импорте сырья внешнеторговая модель Китая приведет к промышленной деградации Латинской Америки. Страны, во главе которых стоят сильные президенты или устойчивые олигархические группировки, могут не устоять перед соблазном возвращения к латифундистской экономике, и разница в уровне доходов между слоями населения вырастет. Более того, столь узкоспециализированные национальные экономические системы крайне уязвимы перед падениями рыночных цен на сырье. 44 % населения Латинской Америки уже живут ниже уровня бедности. Если эти страны не смогут провести структурные реформы, ликвидировать социальное неравенство и политическую нестабильность, это приведет к падению объемов американского экспорта в этот регион и росту миграционных проблем. [183]
Империалистическая экспансия Китая в Латинской Америке, как и в Африке, изрядно приправлена антитайваньским духом. Почти половина из 25 стран мира, все еще имеющих дипломатические отношения с Тайванем, расположены в Латинской Америке, и Китай намерен за счет щедрых посулов помощи исправить эту ситуацию в свою пользу.
Одной из первых стран в Латинской Америке, отказавшихся от признания Тайваня после начала «китайского штурма», стала Гренада. На ее примере можно увидеть не только эффективность китайской «долларовой дипломатии», но и то, как она накладывается на личную коррумпированность отдельных государственных чиновников.
Разрыв дипломатических отношений между Гренадой и Тайванем произошел после того, как КНР внесла 50 тысяч долларов в фонд помощи жертвам урагана. Но до счетов Красного Креста эти деньги так и не дошли. Зато они обнаружились в карманах «чиновников правительства премьер-министра Гренады Кита Митчелла». [184] И конечно, чтобы горечь разрыва отношений с Тайванем была для Гренады не столь ощутима, Китай тут же предложил маленькому островному государству свыше 100 млн долларов в виде экономической помощи на последующий десятилетний период. [185] Доминиканская Республика осуществила подобный дипломатический кульбит в сторону Китая после того, как ей была гарантирована пятилетняя программа помощи в размере все тех же 100 млн долларов. Если разделить эти деньги на 70 тысяч человек, составляющих население крошечной республики, Китай «заплатит» около 1400 долларов США каждому доминиканцу. [186]
