Ленин. - Политический портрет. - В 2-х книгах. -Кн. 2. - Волкогонов Дмитрий Антонович (бесплатные полные книги TXT) 📗
Ортодоксальные большевики, настоящие «профессиональные революционеры» с самого начала войны заняли иную позицию. Ленин, по словам С.Ю. Багоцкого, узнав 23 июля (5 августа) о том, что немецкие социал-демократы голосовали в рейхстаге за «бюджет войны», тут же заявил: «С сегодняшнего дня я перестаю быть социал-демократом и становлюсь коммунистом»{52}. Перебравшись из Поронино с помощью австрийских депутатов В. Адлера и Г. Диаманда в Швейцарию, Ленин развивает бурную литературную деятельность. Из-под его пера выходят десятки статей, резолюций, призывов. Первой крупной реакцией на войну была резолюция группы революционеров «Задачи революционной социал-демократии в европейской войне», написанная Лениным. Ленин без колебаний написал фразу, которая долгие десятилетия в советской литературе считалась святой: «С точки зрения рабочего класса и трудящихся масс всех народов России, наименьшим злом было бы поражение царской монархии и ее войск, угнетающих Польшу, Украину и целый ряд народов России…»{53} На этом Ленин не остановился; в ноябре 1914 года в «Социал-демократе» лидер большевиков пошел дальше: «Превращение современной империалистической войны в гражданскую войну есть единственно правильный пролетарский лозунг…»{54}
Ленин фактически выступил за поражение собственной страны и превращение тяжелейшей войны в еще более ужасную, кошмарную – гражданскую. Это было неслыханно. Впрочем, еще после поражения царизма в Порт-Артуре в ленинских статьях звучали мотивы удовлетворения этим событием. Да, война ужасна, но Ленин отвергает идею мира как «буржуазно-пацифистскую». Мир – только через революционную войну{55}.
Возможно, с точки зрения революционной логики захвата власти ленинская стратегия и верна. Но она глубоко цинична в нравственном отношении. Конечно, одно дело желать поражения российской армии, проживая в чистеньком и спокойном Берне, и другое – находясь в залитых грязью и кровью окопах «германской войны». Но Ленин фактически призывал, чтобы страшным полем этой войны стала вся Россия. Это пропускали мимо ушей. О гражданской войне никто не хотел слушать, ведь никто не верил тогда в социалистическую революцию! Хотя Мартов предупреждал в самом начале империалистической войны, но не был услышан: Ленин хочет «погреть в фракционном фанатизме свои руки около зажженного на мировой арене пожара»{56}.
В своем письме к Шляпникову 17 октября 1914 года Ленин писал: «…наименьшим злом было бы теперь и тотчас – поражение царизма в данной войне. Ибо царизм во сто раз хуже кайзеризма… Направление работы (упорной, систематической, долгой, может быть) в духе превращения национальной войны в гражданскую – вот вся суть. Момент этого превращения – вопрос иной, сейчас еще неясный. Надо дать назреть этому моменту и «заставлять его назревать» систематически… Мы не можем ни «обещать» гражданской войны, ни «декретировать» ее, но вести работу – при надобности и очень долгую – в этом направлении мы обязаны…»{57} «…Царизм во сто крат хуже кайзеризма…» Как много сказано в этих фразах.
Статьи подобного содержания за подписью Ленина стали появляться в эмигрантской печати. Вождь большевиков походя поругивал в них и «империалистическую Германию». Но в Берлине сразу заметили нового союзника в Швейцарии и сделали далекоидущие выводы.
Сегодня кое-кто говорит, что генерал Власов, сдавшись в плен немецким войскам в 1942 году, стал бороться со Сталиным. Это историческая неправда. Он боролся с собственным народом, которым управлял диктатор. Ленин поступил не лучше: ведь царь русский в «сто раз хуже» немецкого кайзера. Ленин, еще не видя реальных путей прихода к власти в России, фактически счел нужным занять сторону ее врага. Правда, прикрываясь иногда интернациональными одеждами и поругивая «германский империализм».
Когда народ был измучен войной до предела, а государственная власть, по существу, стала валяться на мостовой Петрограда, в обмен на обещание народу мира большевики получили фантастически легко – власть. Все как-то забыли о старых призывах Ленина к гражданской войне. Но, получив власть, он уже не мог остановиться, ведь, по мнению вождя, до социализма осталось так близко! Если убрать с дороги «вчерашних», можно беспрепятственно проводить великий эксперимент. По существу, дав мир (призрачный, очень короткий), дав землю (которую тоже со временем отберут, превратив крестьян в крепостных XX столетия), Ленин забрал в итоге у людей и обещанную свободу, которой, справедливости ради стоит сказать, в России и так было далеко не в избытке…
Но почему же уцелели большевики? Благодаря лидеру революции и безграничному насилию, которое было использовано для защиты неожиданно свалившейся в руки власти. Ленин оказался идеальным лидером для этой ситуации. Весьма любопытны в этом смысле размышления А.Н. Потресова о Ленине из не оконченных им мемуаров. «Ни Плеханов, ни Мартов, ни кто-либо другой, – писал Александр Николаевич, – не обладали секретом излучавшегося Лениным прямо гипнотического воздействия на людей, я бы сказал – господства над ними. Плеханова – почитали, Мартова – любили, но только за Лениным беспрекословно шли, как за единственным бесспорным вождем. Ибо только Ленин представлял собою, в особенности в России, редкостное явление человека железной воли, неукротимой энергии, сливающего фанатичную веру в движение, в дело, с не меньшей верой в себя… Но за этими великими достоинствами скрываются также великие изъяны, отвратительные черты, которые, может быть, были бы уместны у какого-нибудь средневекового или азиатского завоевателя…»{58} Так писал Потресов о Ленине. А Ленин оценивал Потресова в присущем ему духе более лаконично: «Экий подлец этот Потресов!»{59}
Ленин, получив власть, быстро сформировал штаб «продолжения революции», состоящий из людей, готовых на все, чтобы не утратить завоеванное. Любой ценой. Ленин оказался абсолютным прагматиком, способным перешагнуть через любые принципы, нормы, обещания, программы. Таковым был большевизм.
В 1921 году эсеры в подполье выпустили брошюру «Что дали большевики народу». В ней говорилось, что новые хозяева не выполнили ни одного из своих программных обещаний. В тексте отмечалось, что вместо обещанного мира страна была ввергнута в трехлетнюю кровавую гражданскую войну и население России сократилось на 13 миллионов человек (гибель на фронтах, тиф, террор, эмиграция и т. д.). Голод свирепствует в России; крестьяне хлеб не сеют, потому что знают – его отберут. Разрушена промышленность. Россия оказалась отрезанной от мира; от нее отвернулись почти все. Установлена диктатура одной партии. ЧК – государство в государстве. Учредительное собрание разогнано. Власть ведет войну с собственным народом…{60}
Тезисно пересказав содержание брошюры, подготовленной оппонентами большевиков, нельзя утверждать, что они слишком сгустили краски. Большевики, получив исторический приз – абсолютную, монопольную власть, оказались способны на любые шаги, чтобы ее удержать, хотя для всех трезвомыслящих людей было ясно: «пришпоривание» истории во имя ленинских химер обязательно отомстит народу. Но именно путем диктатуры, насилия, террора большевикам удалось заложить глубокий фундамент тоталитаризма.
Ленин сам умел показывать пример большевистской беспощадности: уже тогда это стало называться классовой революционной добродетелью. Вот один из многих документов, показывающих, почему большевикам удалось устоять. Летом 1920 года, утверждая власть большевиков, Ленин широко инициировал террор: открытый и тайный. Террор против остатков буржуазии, сочувствующих ей, меньшевиков, эсеров, просто инакомыслящих. Своей рукой вождь революции написал:
«т. Крестинскому.
Я предлагаю тотчас образовать (для начала можно тайно) комиссию для выработки экстренных мер (в духе Ларина. Ларин прав). Скажем, Вы + Ларин + Владимирский (Дзержинский) + Рыков?
Тайно подготовить террор: необходимо и срочно…
Ленин»{61}.
Да, для исполнения таких личных распоряжений вождя нужны люди «особые», из беспощадных фанатиков, руководимых «профессиональными революционерами». Короткая ленинская фраза: «тайно подготовить террор: необходимо и срочно» – говорит о многом. О том, например, что так должны быть готовы поступать все большевики. Революция, по Ленину, свершена во имя народа. Ну а теперь он, этот народ, должен «трепетать». Ленин любил секреты, поэтому тайно готовить террор – это более революционно, это наверняка. Читая такие документы (а их в секретном фонде вождя немало), начинаешь глубже понимать феномен большевизма.
