Утомленная фея — 3 - Ходов Андрей (книги бесплатно читать без TXT) 📗
Спектакль с налетом на здание заводоуправления был разыгран в лучших традициях жанра. С перестрелкой, с «жертвами» с обеих сторон, с взорванными пластитом замками сейфов в архиве (это были обычные «Шкафы металлические», по правде говоря). В нарушение сценария двое «боевиков» получили вполне реальные ранения, из них одно довольно тяжелое. Их причиной явилась неожиданная активность некоторых граждан, оказавшихся поблизости от места событий. Услышав стрельбу в здании и увидев выбегающих из него и отстреливающихся людей в масках, они без лишних раздумий открыли по ним огонь из имеющегося на руках личного оружия. Незапланированные, так сказать, последствия действующих ныне либеральных правил приобретения и ношения огнестрельных стволов. Дав в сторону «доброхотов» пару очередей, «налетчики» погрузились на угнанные незадолго до этого четыре машины и попытались скрыться, так что спектакль продолжился и на городских улицах.
На конспиративную квартиру для проведения фотографических работ прибыло только трое. Остальные «уцелевшие» по легенде ожидали в городе. На съемку ушло около получаса (в три аппарата), и еще пятнадцать минут на перегон информации в компьютер и копирование ее на диски. После этого все начали уходить, по очереди. Вот в квартире остался только один.
— Я ничего не слышал и не видел, — рассказывал этот бедолага на разборе полетов. — Наклонился, чтобы достать из сумки куртку и все, дальше провал. Очнулся на полу, рядом никого нет, пощупал карман — диск на месте. Как и договаривались, встал, дождался, когда голова в норму придет и за дверь.
— Он не стал, как мы предполагали, тебя в подъезде дожидаться, — пояснила Сима. — Спустился со своего балкона твой и подкрался осторожненько. В комнате камера стояла замаскированная, все было видно. Пошарил по карманам, взял дискету и к компу. Минутное дело. Он еще успел покопаться в чертежах, которые вы бросили. И в стенной шкаф заглянул, где пакеты с трупами «хозяина» и «секретарши» лежали. Хорошо хоть вскрывать не стал, мог бы быть конфуз. Гримеры, конечно, постарались на славу, но кто его знает…. Одним словом нервы у него в порядке.
Рассказ остановил шеф. — Хватит болтовни. Рановато еще расслабляться. Масса дел осталось: облавы, прочесывания, похороны, наказание невиновных, награждение непричастных, утечки информации об этих событиях. Проколемся в любой мелочи — все насмарку. Учтите это. Продолжаем работать.
— Вика вчера уехала, — грустно сообщила Сима Геннадию. Даже попрощаться не успели. Обидно.
— Что делать, она ведь теперь покойница. Будет странно, если начнет бродить по городу и встречаться с людьми. Похороны уже назначены, все будет в лучшем виде: могилка, цветочки и все такое. Но тебе ходить не рекомендую, это лишнее.
— Сама понимаю, не маленькая. Но все равно грустно. Подруга уехала, а всякие ревнивые болваны продолжают корчить из себя Отелло. — Геннадий молча пожал плечами. — Ну и дурак!
События того памятного дня изрядно взбудоражили город. Слухи ходили самые причудливые. Да и без слухов хватало пищи для дебатов. По официальной версии все налетчики были перехвачены. Большей частью, правда, мертвыми. Последний был убит уже в Челябинске. В газетах просили население оказать помощь в расследовании. На всех трех квартирах, которыми пользовались «боевики», шли следственные мероприятия. Там обнаружили тела «хозяев», оружие, боеприпасы и другие интересные вещи. Писали о «мусульманском следе». — Теперь они друг другу не поверят, — с удовлетворением констатировал майор. — Китайцы будут думать, что всю эту петрушку устроили люди Халифата, а те, в свою очередь, возомнят, что дело провернули китайские агенты, в провокационных целях имитировав их фирменный стиль. И каждый, соответственно, постарается форсировать все разработки по антигравитаторам. Да и сотрудничество спецслужб у них на убыль пойдет. Мелочь, а приятно. Теперь главное их не насторожить. Пусть этот Акрамыч живет, как жил. Выждем годик, другой, а потом прихватим на чем-нибудь не относящемся к данному делу. Но это все лирика. А вот что мне с вами, голуби мои, делать?
— А что с нами делать? — поинтересовался Геннадий.
— Как что? Наказывать будем! Сами рассудите. В город проникает боевая группа врага, устраивает наглый налет на секретный объект, похищает сверхсекретные чертежи. Я уже не говорю об убийстве нескольких человек. Куда, спрашивается, местная контрразведка смотрела? Думаете, что вам за это орден дадут? Нет! Сегодня в город прибыла специальная комиссия из Столицы, будет расследование этого безобразного инцидента, оргвыводы, как водится. Придется отвечать по всей строгости.
— А почему только нам? — с ехидной улыбкой спросила Сима. — Ведь это вы у нас командир: не обеспечили, не доглядели, не уберегли…. Командир отвечает за все, так сказать. Вот вы и отвечайте!
— И я отвечу, а куда деваться? Но и вам достанется на орехи. Завтра будет приказ о вашем отстранении от дела — отправитесь под домашний арест. А там и трибунала недолго ждать останется.
— Спасибо на добром слове, гражданин начальник, — сказал Геннадий. — Разрешите идти?
— Разрешаю!
Первый в этом году снег падал крупными, липкими хлопьями. Он пытался залепить ветровое стекло и отброшенный колесами шумно бился в днище машины. Геннадий подъехал к своему дому, припарковался и, шлепая по мокрому снегу, направился к подъезду. Войдя в квартиру, он стряхнул с одежды тающие снежинки. — Вот и все, кончился Миасский этап моей жизни. Теперь зашлют куда подальше, чтобы глаза тут не мозолил. Плевать, жить и работать и в других местах можно. Барахла много не накопил, в пару чемоданов вместится. Вот только… — Геннадий озабоченно посмотрел в угол, где у него была оборудована мастерская. — Да, это все в чемодан не положишь. Тяжеловато. Ладно, договорюсь с Вадимом и пока оставлю оборудование и инструменты у него. Устроюсь на новом месте — перевезу, ничего страшного. — Он прошел на кухню и поставил чайник на газовую плиту. — Ничего страшного, говоришь? Осел! Ведь Симу тоже переведут, мы с ней можем больше никогда не встретиться! Ни-ког-да! Черт, что делать-то? — Геннадий с большим трудом подавил желание немедленно броситься к двери. Вместо этого полез в холодильник за народным антидепрессантом и налил себе в стакан грамм сто. Намахнул, закусив простым хлебом. — А нужен ли я ей? Вот вопрос. — Геннадий снова наполнил стакан и с болью спросил уже вслух. — Серафима, ведьма чертова, я тебе нужен?
— А если и нужен, то что? — раздался за спиной знакомый голос.
Геннадий мгновенно повернулся и обалдел. У двери на кухню, прислонясь к косяку стояла Сима и с легкой усмешкой смотрела на него. На ней были джинсы, блузка и домашние тапочки. Будто сейчас середина лета, а на улице нет никакого снега. — Как ты тут оказалась? — Девушка пожала плечами. — Ты позвал меня по имени и задал вопрос, вот я и пришла. Пьянствуешь? — Она неодобрительно покосилась на початую бутылку и жалкую закуску.
Геннадий смутился. — Нечто вроде этого, прощаюсь с этапом своей жизни.
— И как оно? Получается?
— Тяжко. Вот подумал, что больше никогда тебя не увижу, и такая тоска взяла.
— Ах, тоска, а увидеть, стало быть, хотел?
— Хотел, только идти боялся. Думал завтра зайду.
— Завтра не получится, на завтра у тебя дальняя дорога и казенный дом.
— Понятно, я думал, что еще один день у меня есть. — Геннадий даже не стал спрашивать, а откуда ей это известно. Привык уже.
— Нет у тебя этого дня. Поэтому, если что собираешься сказать, то говори сейчас. А если нет, то я пошла.
Геннадий задумался. — Слушай, получается, что ты на самом деле ведьма?
— Ну, если только в очень нетрадиционном смысле этого слова…. Правильнее будет сказать — фея. А из дома по ночам я не на шабаш летала и не к любовникам, как ты подумал, а по своим фейским делам. Могут же быть у фей свои важные дела? Вот так, хочешь, верь, а хочешь, нет.
— Ты это серьезно? Или опять шуточки? — Геннадий внимательно посмотрел на Симу, которая продолжала стоять с абсолютно невозмутимым видом. — Ладно, верю, хоть все и болезненным бредом кажется. — Он подошел к Симе и попытался ее обнять, та ловко увернулась. — Ты куда руки-то тянешь? Рановато будет, я ведь тоже на тебя обижена. Сначала отмоли, а потом посмотрим. Если буду добрая, то прощу… возможно.
