Черчилль 1911–1914. Власть. Действие. Организация. Незабываемые дни - Медведев Дмитрий Львович (книга регистрации .txt) 📗
Также профессор Кантер развивает мысль Р. Л. Дафта, указывая, что для эффективной реализации намеченных преобразований нередко приходится выходить (именно выходить, а не превышать) за рамки имеющихся полномочий. А для этого необходима власть: «Руководители-преобразователи должны мыслить широко, воспаряя над рутиной. У них нет власти, чтобы в одиночку воплощать свои идеи, но они могут ее приобрести». [436]
Одним из способов приобретения власти является борьба за ограниченные ресурсы. «Дальновидные управленцы понимают, что отстраняться от борьбы внутри организации нельзя, – замечает в этой связи профессор Линда Хилл. – Не поступаясь принципами, ради благих дел они сами формируют в организации условия для своего успеха. Они создают широкий круг связей и постоянно поддерживают отношения и с теми, в ком нуждаются, и с теми, кто нуждается в них. Так они могут воздействовать на людей, которые формально им не подчиняются. Кроме того, они считают своим долгом заручиться поддержкой начальства». [437]
«Дальновидные управленцы понимают, что отстраняться от борьбы внутри организации нельзя. Не поступаясь принципами, ради благих дел они сами формируют в организации условия для своего успеха. Они создают широкий круг связей и постоянно поддерживают отношения и с теми, в ком нуждаются, и с теми, кто нуждается в них».
В следующих главах мы подробно рассмотрим, какие методы использовал Уинстон Черчилль для приобретения и расширения влияния. Но сейчас необходимо обратить внимание на еще одно важное обстоятельство, связанное с поддержкой руководства. Согласование решений с вышестоящим начальством, кроме описанных выше положительных моментов, также способствует и повышению их легитимности. Под легитимностью мы понимаем правомерность, допустимость или оправдание определенного действия на основе его соответствия общепринятым нормам и ценностям.
В этом отношении интересным представляется исследование профессора Калифорнийского университета, Лос-Анджелес (UCLA), Линн Гудман Цукер, которая обращает внимание на свойство социальных знаний посредством повышения их легитимности и последующей институализации становиться «фактом объективной реальности с последующей передачей только так и только в таком виде». «Для действий с высоким уровнем легитимности нам легче сказать своему коллеге, что это обычно делается так, чем объяснять, откуда это пошло и почему именно так следует поступить, – объясняет Л. Г. Цукер. – Каждому из нас легче пойти на уступки, чем действовать по-своему, иначе наши действия и действия других участников единой системы будут непонятны и нелогичны». [438]
Выводы профессора Цукер получили дальнейшее развитие в работах других ученых. В частности, профессор Джеффри Пфеффер отмечает со ссылкой на своего коллегу из UCLA: «Методы, с помощью которых ведется процесс производства, становятся институтами не только потому, что новые члены коллектива копируют действия своих старших и более опытных коллег, но и потому, что они одобрены и заверены властью, а это всегда весомый аргумент (выделено мной. – Д. М.)». [439]
В нашем исследовании мы еще не раз будем сталкиваться с институциональной теорией и рассматривать вопросы повышения легитимности. Что же касается поддержки руководства, то Черчилль понял значение этого фактора в успешности выполняемых преобразований еще в начале своей управленческой деятельности. Поэтому, когда ему приходилось склонять кого-либо на свою сторону, он как бы невзначай обращал внимание собеседника на то, что за его спиной «стоят канцлер Казначейства и премьер-министр». [440] Когда же этого требовала ситуация, он не жалел времени и ресурсов для получения необходимой поддержки. Например, при обсуждении очередной кадровой перестановки он обратился к премьер-министру: «Для предотвращения интриг необходимо, чтобы я имел беседу на этот счет с королем». [441]
Зная, что его решения поддерживает руководство страны, Черчилль в очень спокойной манере ответил в парламенте на вопрос лорда Зайнна. Говоря о новых назначениях, он приводил те же доводы, что и премьер-министру. Столь «беспрецедентные» (как выразился лорд Зайнн) перемены в Совете Адмиралтейства были вызваны вполне объективными причинами. В марте следующего года Артур Уилсон должен уйти в отставку по выслуге лет. Четвертый морской лорд адмирал Мэдден в январе переходил в плавсостав. Вопрос о составлении бюджета, определяющего развитие военно-морского флота на следующие два года, решался в ближайшие два-три месяца. Защита бюджета в парламенте была запланирована на март следующего года. Поэтому «в интересах самого флота, а также нашего государства будет лучше, если кадровые изменения произойдут сейчас и новые должностные лица займут свои места, имея все необходимые полномочия для принятия решений и эффективного контроля над ними».
Сказав это, Черчилль последовательно представил новый состав Совета Адмиралтейства. Относительно сэра Артура Уилсона он отметил, что «палата общин, флот и наша страна премного ему благодарны за службу» и что адмирал «достоин повсеместного уважения всех, кто по воле случая имел возможность служить под его началом или имел честь быть связанным с ним на государственной службе».
В заключение Черчилль добавил: «Я полагаю, что палата согласится с тем, что все кадровые назначения были предприняты исключительно с целью обеспечения максимальной пользы для короны и государства, с учетом потребностей, предъявляемых нынешней эпохой». Также первый лорд счел нужным обратить внимание присутствующих на то обстоятельство, что в Совете «отсутствовали разногласия» и кадровые изменения «не вызвали со стороны хотя бы одного члена старого Совета слова упрека и негодования». [442]
Сказав это, Черчилль коснулся весьма щекотливой темы. Депутаты палаты общин не преминули воспользоваться возможностью, чтобы более детально рассмотреть обстоятельства, связанные с фактической сменой руководства Адмиралтейства.
– Три морских лорда ушли в отставку по собственному желанию или же они были смещены с занимаемых должностей? – спросил лорд Зайнн.
– Я полагаю, что процедура была в точности соблюдена, – парировал Черчилль. – Когда я сообщил им о полученном со стороны Его Величества согласовании некоторых изменений в составе Совета Адмиралтейства, морские лорды приняли эти перемены в соответствии с военно-морскими традициями, которые не поощряют выражения личного недовольства.
– Есть ли в истории Адмиралтейства прецедент, когда была предпринята попытка синхронизировать назначения морских лордов? – не унимался лорд Зайнн, упрекавший Черчилля в единовременной замене практически всего Совета.
Выше уже говорилось, что на единовременной замене настаивал Фишер, считая ее одним из слагаемых успеха. Черчилль полностью разделял это мнение, полагая, что в сложившейся ситуации иного выхода быть не может, поскольку, как он объяснил палате, «изменения необходимы, чтобы обеспечить формирование целостного и единообразного Совета, который является наиболее эффективным рабочим инструментом для повышения общей административной эффективности». [443]
В конечном счете депутаты сочли аргументы Черчилля убедительными, и новый состав Совета Адмиралтейства был утвержден.
То относительное спокойствие, с которым были приняты кадровые изменения, нисколько не должно принижать того, что на самом деле произошло. В палате общин не случайно был поднят вопрос о беспрецедентном характере формирования нового Совета Адмиралтейства. Осуществив кадровые перестановки, Черчилль, по сути, произвел на флоте маленькую революцию, которая привела к большим последствиям. Перемены произошли не только в руководстве министерства, но и в плавсоставе. Черчилль отправил в отставку многих адмиралов, которых по возрасту или уровню знаний считал неспособными справиться с новыми задачами, стоящими перед британским флотом.
