Как развалили СССР. Крушение Сверхдержавы - Хасбулатов Руслан Имранович (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Через дня два я поехал к Ельцину и передал ему проект совместного постановления, который должны были подписать президент и председатель Верховного Совета. В нем Юрий Лужков назначался мэром до истечения срока с периода избрания ушедшего в отставку мэра Гавриила Попова. Ельцин внимательно прочитал, потом подумал и сказал: «Да, пожалуй, это самое правильное решение. Против этого документа, подписанного нами вдвоем, даже самые ярые противники Лужкова возражать не будут». Так и произошло – Моссовет согласился с нашим решением. Так, со 2 июня 1992 года Юрий Михайлович Лужков стал мэром Москвы. Он оказался весьма неблагодарным человеком и никогда не упоминал, что стал мэром не по воле москвичей, а по милости председателя Верховного Совета и президента России, и ложно утверждал, что был избран москвичами.
Оба, и Собчак, и Лужков, так и не смогли найти взаимопонимания со своими легислатурами, непрерывно воевали с ними, стремились стать «над ними», выходили за пределы своих полномочий, откровенно злоупотребляли своей властью. Мне постоянно приходилось успокаивать депутатов двух столиц, выслушивать их жалобы, а затем – вести соответственные «беседы» с двумя предельно выраженными автократами, в которых было столько же демократизма, сколько в грибоедовском Скалозубе.
И вот – вал жалоб депутатов обеих столиц (прежде всего, со стороны «демократов»), пухлые папки с компроматом, чуть ли не ежедневные публикации в питерских и московских газетах разной ориентации – от прохановского «Дня» до суперлиберальных «Московских новостей» и «Новой ежедневной газеты» – с целыми повествованиями о мошеннических проделках в системе управления столиц. Это было предельно неприятно. Я, как выше писал, к обоим героям относился хорошо (даже в страшном сне не мог представить себе, как низко, подло будут они вести себя в сентябре – октябре 1993 года по отношению ко мне и Верховному Совету). Одним из первых по поводу противоречивой деятельности Лужкова забил тревогу знаменитый журналист, публицист и писатель Юрий Щекочихин. 10 сентября 1992 года в «Литературной газете» появилась его обширная статья «Страх». Это была бомба, журналист провел криминальное расследование, в центре которого оказался мэр Москвы Ю. Лужков. Ниже – некоторые из изложенных им фактов.
«Так, еще на посту вице-мэра, – писал Щекочихин, – Лужков участвовал в так называемом «оргкомитете» – по существу частной фирме – по приватизации нежилых помещений, в которую сплошь входили ответственные чиновники московского правительства. Уже впоследствии, изучая документы «оргкомитета», я поразился, с какой легкостью он распоряжался городским капиталом и даже, не стесняясь, проводил лжеаукционы, где первоначальная стоимость квартир на продажу равнялась сумме, которую за эту квартиру учредители аукциона получили, и при этом покупатель был обозначен одним и тем же номером». И далее: «Как он (Ю. Лужков. – Р.Х.) объяснит, какие доходы позволили ему провести отпуск с женой – в декабре (1991 г.) прокатиться в Англию?» Щекочихин направил сведения о фактах коррупции со стороны Лужкова в письме на имя президента Ельцина – это, по его словам, было обращение к «своему бывшему коллеге по межрегиональной группе в Союзном парламенте, а также и человеку, за президентство которого он, Щекочихин, отдал свой голос», – так писал Щекочихин в «Литературной газете». Никакого ответа он не получил. О реакции Кремля на письмо Щекочихина другой журналист писал: запомнилась гробовая тишина, наступившая на какой-то период в ошарашенной Москве и официозных средствах массовой информации [63]. Воцарился своего рода «заговор молчания». Запомнилось смятение Лужкова, запечатленное телекамерой во время посещения Ельциным Третьяковки. Мэр предстал тогда в смиренной позе кающейся Марии Магдалины. Но мэрия – не Мария. По данным, приведенным Юрием Щекочихиным, только «недопоступление» от проданной в 1991 году в Москве гуманитарной помощи превысило 200 млн руб. (по нынешним ценам это – миллиарды). А, следовательно, «наша кающаяся Магдалина скорее сравнима с Вараввой» [64].
Помните его историю? В Древнем Иерусалиме в честь праздника Пасхи был обычай отпускать на свободу одного узника; то есть это тот исторический выбор, который вошел в Книгу Книг. Был выбор между Иисусом и Вараввой. Посредником был римский консул Пилат. Кого же предпочел освободить народ? Варавву – разбойника и душегуба! Кто был распят? Правдолюбец и правозащитник Иисус. Вот вам «свободное волеизъявление» еврейского народа! (Как оно похоже на «волеизъявление» первого народного референдума 25 апреля 1993 г.!)
Свою блудливую роль и в 1993 году, и две тысячи лет назад сыграла официальная пропаганда. Как свидетельствует Библия, «первосвященники и старейшины возбудили Народ простить Варавву, а Иисуса – погубить». Правда, к чести тогдашнего римского правителя Иудеи – Понтия Пилата, он трижды просил за Христа и только после этого «умыл руки».
Попытки принципиального главного контролера Юрия Болдырева провести инспекцию дел в Москве были жестко пресечены лично Ельциным. А сам «железный Феликс» (то есть Болдырев) российского контроля попал в опалу. Вот как, по его словам, обстояло дело, согласно его интервью «Московским новостям»: «Я отказался выполнять переданное мне устное поручение президента (прекратить проверку) без письменного подтверждения. Письменное поручение приостановить проверку (хотя я был с таким решением не согласен) выполнил. Но ответственность за прекращение проверки на себя брать не стал».
Ну и что? Кому какое было дело до Болдырева, если президент лично решил прикрыть мошенников? Другой журналист, Юрий Глухов, писал: «Что ж, на каждый роток не накинешь платок, хоть он и президентский. Платок разоблачительных материалов нарастает, от тактично щадящих до убийственно безжалостных («Лужков, ты коррумпирован!» – шумит на всех углах «День»). В войну против Лужкова включился Моссовет, начав кампанию за перевыборы мэра. Если все предъявленные обвинения – ложь, то странно, что никто из обличителей до сих пор не привлечен к суду за «клевету», да и сам «пострадавший» (Лужков) не торопится искать судебной сатисфакции. При отсутствии открытого выяснения существа дела в установленном законом порядке стопроцентное алиби, выданное Лужкову сверху, выглядит как индульгенция. Оправдательный вердикт с большевистской формулировкой «человек, преданный делу» не очень-то впечатляет. Представим себе, что хотя бы сотая доля выдвинутых обвинений – истина. На какие злоупотребления может пойти должностное лицо, занимая такой пост, чтобы замести следы? Ведь в его распоряжении силы ОМОН, финансовые средства для их поощрения, он проводит инструктаж, то и дело председательствуя на совещаниях работников МВД. В его распоряжении – канал телевидения и многие печатные органы, не говоря о прочих административных «мелочах» (как жилой фонд и т. д.). Зададимся вопросом: вправе ли вообще человек с мало-мальски запятнанной репутацией обладать такими рычагами власти? Отдавать указания о разгоне народных демонстраций, разрешения о проведении митингов, читать морали съезду народных депутатов? По крайней мере, видимо, ему надлежит, хотя бы временно, приостановить свою деятельность до полной публичной реабилитации своего имени и своей чести. Это элементарно. Личная безупречность – неписаный закон для претендентов на государственное место. Бесстыдство власти – феномен сегодняшней российской действительности. От разгула демократии мы пришли к демократии разгула» [65].
Кстати, об уровне компетентности руководства мэрии свидетельствует и то, что еще в конце 1991 года оно обратилось в доживающий свои дни Союзный комитет по управлению делами СССР – с просьбой дать деньги на приобретение 30 000 автомобилей марки «Мерседес» для московского такси! В грязную, оплеванную, не убирающуюся тогда Москву запустить «Мерседесы»! Каково? Какой размах мысли! Прямо по Остапу Бендеру, только в отличие от призрачных мечтаний Остапа приобрести 1 млн руб. московские правители получили сотни миллионов, не особенно утруждая себя хитроумными комбинациями.
